Малфой - Лилиан Катани
— Может, он доносит ей? — предположил Энтони.
— Наверное, — неуверенно согласился Забини. — Филч знает все ходы в школе.
— Все равно странно, — вмешался я. — У него проблем почти на тысячу галлеонов. С того же Хагрида можно стрясти больше. Лесник может достать редкие ингредиенты для зельеварения, даже кровь единорога! А тут какой-то сквиб.
— Не какой-то, — послышался голос «начальницы» от двери, — а очень даже опасный.
— То есть? — не понял Дрейк. — В чем опасность?
— Я отвечу на ваш вопрос и очень надеюсь, что вы не скажете от кого узнали информацию, — ответила женщина.
— Обещаю, — сказал я.
— Обещаю.
— Обещаю.
Воздух в комнате будто бы сгустился, а затем запахло озоном. Малая магическая сделка совершена. Я читал об этом –данные соглашения предполагает не менее трех участников, двое из которых должны быть магами. Необходимо на прямое требование ответить «обещаю» или «даю слово». Нарушение уговора будет неприятным — небольшая физическая травма или плохое самочувствие, ну и плюсом к этому прилагалась подмоченная репутация, так как метка на ладони в виде большой черной кляксы продержится от нескольких часов, до нескольких суток. Недаром многие аристократы носили перчатки, скрывая свои руки. Амбридж воспользовалась самым безобидным видом уговора, а могла и клятву взять.
— Мистер Филч является представителем инквизиции.
— Значит, это не шутки? Она до сих пор работает? — спросил Блейз.
— В каждой школе магии есть их представитель. Здесь — двое.
— Толстый монах? — наугад предположил я.
— Верно. Мистер Филч и привидение Хаффлпаффа следят за соблюдением Статута Секретности и соглашения о запрете.
— Что за запрет? — тут же спросил Дрейк.
— На школьном уровне запрещено преподавание некоторых предметов, обучение некоторых полукровок. А также при выявлении некоторых способностей у учеников они сообщают о таких детях в Ватикан.
— Некроманты, маги крови, сильные малефики? — предположил я.
— Не совсем, но близко, — ответила женщина. — Я не могу раскрыть детали соглашения.
— Ну, с Филчем понятно, а привидение? Он же к замку привязан. Как Толстый Монах кому-то что-то сообщит?
— Вы верно подметили, — медленно сказала Амбридж, — он монах. У завхоза своя работа, у призрака своя. И, я вас очень прошу, не пересекайтесь с данными личностями.
— Мы вас поняли, — хмуро ответил Энтони.
— Вам еще долго? — поинтересовалась начальница.
— До шести утра точно, — сказал я, погрузившись в очередной документ.
До отъезда необходимо было сформировать отчет в черновом варианте и отдать Амбридж на проверку. Возвращение домой было назначено на одиннадцать утра. Крестный отказался переносить меня камином, так что пришлось тащиться на поезде. Хорошо хоть никто не трогал, и я благополучно проспал всю дорогу, проснувшись только тогда, когда прозвучало сообщение от машиниста о скором прибытии.
— Выспался? — спросила Луна.
— Не особо, — ответил я.
— Привет, Полумна, — послышался голос Забини со второй полки.
— Привет. У тебя мозгошмыги уставшие.
— Кто?
— Мозгошмыги, — ответил я. — Если совсем по-простому, то ты много думал и твой мозг устал.
— Не знаю, как у вас, а моя голова точно устала, — простонал Дрейк, держась руками за виски.
— Какие вы все-таки глупые, — ответила Луна и, подойдя к Энтони, приложила свои руки к его вискам. — Тебе нужно поесть и снова спать лечь.
— Спасибо, — ответил парень.
— Поезд прибыл на платформу 9 ¾, — раздалось из динамиков. — Не забудьте свой багаж.
— Еще бы спал и спал, — проворчал Забини, слезая с полки. — Малфой, фунты есть?
— Тебе зачем? — спросил я, набрасывая на себя зимнюю мантию.
— Колы хочу купить и пожрать.
— А дома? Не кормят?
— Дома супчик из сельдерея и курочка на пару. Мама следит за фигурой.
— Сочувствую, — сказал Дрейк. — До встречи, я пошел.
— Пока.
— Удачи, -попрощался я, протягивая двадцать фунтов.
Следом за Дрейком ушел Блейз, а затем и мы с Луной.
Платформа была забита школьниками и встречающими. Грейнджер быстро отправилась в сторону разделительного барьера. Наверное, на той стороне ее ждут родители. Забини рванул следом, прячась за тележкой с сундуками (чтобы мать не увидела). Джинни Уизли шаркающей походкой шла к мужу, который разговаривал с бабушкой Невила.
— Драко, Луна! — послышался голос Лавгуда.
— Папа! –крикнула девочка и бегом направилась к мужчине.
— Приветствую, — поздоровался я с будущим тестем.
— Мы на две недели уедем в замок к родственникам Зибилле, — виновато сказал Ксено. — Извини, что не предупредили, все так неожиданно… Твой отец просил передать тебе портключ.
Лавгуд протянул статуэтку собаки, взятую из отцовского кабинета.
— Спасибо. До встречи, — я обнял Полумну, пожал руку будущему тестю и повернул железную голову.
Рывок и портал перенес меня в Малфой-Мэнор.
***
Кабинет Главы Рода Малфой совершенно не изменился — темный, мрачный и тусклый.
Люциус Малфой второй раз перечитывал промежуточный отчет по школе, попутно задавая уточняющие вопросы и делая пометки.
— Значит, вам осталось только заработную плату проверить? –спросил он.
— Да. Думаю, месяца за три справимся, — ответил я. — Можно вопрос?
— Задавай.
— Я не понимаю. Зачем директору все это? Воровать у детей, отмывать деньги? Он неплохо зарабатывает и, если он займется наукой, то заработает еще больше, чем здесь указано.
— Что тебе известно об организации «Орден Феникса»? — спросил Люциус.
— «Орден Феникса», известен под названием «Курятник», был создан Дамблдором в противовес организации Темного Лорда «Пожиратели смерти», известные как «Обжоры». Курятник отличался большим количеством плохо подготовленной молодежи и большими потерями при стычках с Обжорами. — ответил я все то, что помнил из книг, а также повторил сплетни и слухи, курсировавшие в Хогвартсе.
— Как и любая организация «Орден Феникса» требовал финансирования, — начал объяснять Люциус. — Изначально, Дамблдор содержал его на свои деньги, потом добавились средства его членов, а затем молодые и глупые птицы начали гибнуть и галлеонов стало не хватать. Но руководитель уже вошел во вкус — зелья, артефакты, мантии с защитой, помощь семьям погибших. Это все стоит денег и денег немалых. Молодняк умер или слег в больницу, тратить свои не хочется. Что делать?
— Он стал тянуть из школы…
— Да, верно. Сначала это были безобидные вещи, вроде стипендий детям его соратников и покупка продуктов у брата. Но затем аппетиты росли и растут до сих пор.
— Зачем ему такая сумма? Ордена больше нет, спецопераций тоже.
— Аппетит приходит во время еды, — философски заметил Малфой. — Дамблдор вырос в бедной семье, комплекс неполноценности у него развит очень сильно, как и
