Хозяйка дома Чантервиль
Леон кивнул и начал крайне осторожно, но уверено убирать с кресла толстые тома. По его напряжённому лицу и капелькам пота, выступившим на лбу, я поняла, не так-то это просто – ощущение, что книги он вытаскивал через какую-то густую преграду.
— Зараза, — пропыхтел он, вытащив уже третье по счёту учение. — Как будто их что-то не отпускает…
— Это всё артефакт, — сказал Джон, выплетая в своих руках какое-то красивое и сложное кружево даже сейчас неизвестного мне заклинания. Блин, жаль, что мне не попался манускрипт по этой магии, которую сейчас творил инквизитор. Это было красиво, почти как настоящее искусство.
Почему чудо-кресло запрещено? — спросил Гарри.
— Кресло Гаймена есть у королевских особ, запертых в секретных комнатах, подальше от любопытных глаз. Иногда артефактом пользуются, чтобы осмыслить довольно сложные манускрипты или когда нет времени на чтения толстых талмудов, в основном это делается в экстренных случаях, но вот ваши действия, леди, мне совершенно не ясны. Этот артефакт опасен тем, злоупотребляя им, вы рискуете стать безумной. Я удивляюсь, что даже сейчас, с таким огромным количеством книг, вы всё ещё живы и ваш мозг не пострадал. Вам нереально повезло.
«Я уже всё поняла, в следующий раз буду осторожна с артефактами», — пробурчала про себя. — «Не читайте мне нотаций, милорд».
— А вы сами пользовались этим артефактом? — поинтересовался уставший Леон. Оказалось, отобрать у чудо-кресла книги не так-то просто.
— Да, — ответил инквизитор. — Мне нужно было изучить очень сложный манускрипт, написанный иномирным языком.
— И как? — теперь уже полюбопытствовал мой Гарри.
— Артефакт помог мне прочесть и понять смысл манускрипта. Было весьма занимательно видеть себя со стороны, сидящим в кресле и одновременно, видеть вокруг себя слова, складывающиеся во фразы, понимать их смысл… Правда, после того, как всё было прочитано, у меня дико болела голова. Несколько дней я не мог вспомнить не единого слова из прочитанного, но потом, знания сами всплыли.
Так, так, так… Но у меня всё происходило совершенно по-другому. Я не видела себя со стороны. Я летела по темноте, а потом оказалась в белой комнате с дверью. А дальше я слышала голос, и возникли эти радужные лучи, которые подобно палачам пытали меня.
Вздрогнула, вспомнив совсем недавнюю боль.
— И вы что же, сами встали с кресла? — посмотрел на Джона Леон.
— Конечно, сам. Нет смысла себя пригвождать к артефакту, как это сделала леди Чантервиль.
— И чего страшного в этом артефакте? Я понял, что безопасно читать одну книгу в неделю. — выразил своё мнение Гарри.
Инквизитор хмыкнул.
— Если бы всё так было на самом деле. Артефакт опасен. Он затягивает и с каждой новой книгой лишает человека здоровья. Рано или поздно этот человек сойдёт с ума.
Я не хочу сходить с ума. И что-то мне подсказывает, моё кресло не совсем такое, каким описывает его инквизитор. Быть может, потому что я его сама отремонтировала? Или, что оно пролежало долгое время в этом волшебном доме? Вопросов очень много.
Наконец, артефакт принудительно освободили от книг. Теперь осталось отодрать мою тушку от этого творения.
Джон Тёрнер приблизился ко мне, сосредоточенный, серьёзный, немного даже грозный. Он удерживал на кончиках пальцев удивительной красоты кружевное магическое плетение, которое выглядело как настоящая шаль, пульсирующая и светящаяся золотом.
— Леди, я сейчас накину на вас своё заклинание, которое лишит на короткое время артефакт его силы и воздействие исчезнет, — проговорил инквизитор. — Скорее всего, вам будет очень больно. Придётся немного потерпеть, но я сразу применю к вам восстанавливающую магию.
Моргнула один раз, соглашаясь. Больнее, чем мне было, вряд ли уже будет. Скорее бы уже всё кончилось.
— Пожалуй, приступим. – Он подошёл совсем близко ко мне, и я заметила, что глаза у Тёрнера стали странными – как сверкающее серебро.
Он бросил на меня золотую магическую сеть, и мне тут же показалось, что мои внутренности провалились куда‑то глубоко‑глубоко, прихватив с собой всю кровь.
Ощущение ужаснейшее!
На мгновение я перестала дышать. Пропал слух, и всё моё тело содрогнулось от невероятной боли, которая пронзила от макушки до самых пят, словно меня поглотило голодное огненное пламя, и я вдруг завопила:
— А-а-а-а-а-а!.. Больно-о-о-а-а!..
Меня тут же подхватил на руки инквизитор, прижал к себе и прикоснулся губами к моему лбу. Что-то тихо прошептал, не отрывая своих мягких и горячих губ.
Тут же по телу прокатилась волна блаженной прохлады, смывая и уничтожая всю боль, онемение и возвращая мне чувствительность, нормальное зрение, слух и голос.
— Вам легче? — спросил инквизитор, продолжая держать меня на руках.
Я блаженно зажмурилась и положила голову на его сильное плечо.
Вот таким мне этот мужчина очень нравится – спасает и носит на руках.
Но я не стала забывать и прощать ему вчерашнее утро и те выписанные им штрафы.
