Волшебство для новичка - Евгений Ренгач
Стоило силе коснуться Милены, как она тут же вскинула перед собой руки.
Мгновение — и тренированное тело вызвало из небытия Узор. Стоящая рядом с нами парта полыхнула злым чёрным пламенем, сложившимся в расправившего крылья дракончика, а затем тут же потухло.
Милена перевела на нас торжествующий взгляд.
— Да как, великан кроши дубину, вы это делаете?! — завопил Алан. — Я тоже так хочу!
Я улыбнулся и представил, как энергия тянется к Алану, как его оплетает кружево…
Не успев добраться до цели, кружево распалось.
— Не получается… — виновато и непонимающе пробормотал я. — С Миленой всё работает!
— Так бывает! Между магами существует особая связь. Иногда, когда её нет, уже ничего не может помочь! — с трудом скрывая злорадство и сверля поникшего Алана взглядом, хищно блеснула острыми зубками Милена. — Ничего личного! Просто природа!
— Ну и ладно! — Алан качнул в ответ плечами, словно это для него было совсем неважно. — Вы лучше скажите самое главное — магия в Академию вернётся? Или теперь так навсегда?
Ответить на этот вопрос я, разумеется, не мог. Я вообще ничего толком не знал и не понимал! Всё-таки я стал магом меньше часа назад. К тому же моя магия была настолько необычна для этого мира, что, думаю, то, как она работает, не смогли бы объяснить и самые лучшие маги-теоретики Мира!
Поэтому я просто пожал в ответ плечами.
Алана такой «ответ», судя по всему, вполне устроил. Он вообще не слишком волновался из-за происходящего. В самом деле, для него менялось совсем немногое! Даже наоборот. Ели магия не вернётся, то, возможно, отец отстанет от него, и он наконец-то сможет зажить той жизнью, о которой мечтает…
Тут по коридору пронёсся страшный, пробирающий до дрожи в коленях, звериный вой. Тяжёлый, протяжный, он по-настоящему пугал! А следом за ним мы услышали далёкий и приглушённый треск, будто бы что-то большое и тяжёлое столкнулось с чем-то плотным…
— Что это такое?! — воскликнул я.
Алан ухмыльнулся.
— О, вам понравится! — окинул он нас многообещающим взглядом. — Следуйте за мной!
Переглянувшись, мы с Миленой последовали за ним.
Глава 35
Я помню первый день, когда я только оказался в Академии, и то впечатление, которое она произвела на меня.
Прекрасная, величественная, разменявшая тысячу лет, она с первого взгляда влюбляла в себя, давала понять, что ничего красивее, изящнее и грандиознее ты в своей жизни не увидишь.
И она была полна магии.
Она дышала ей.
Магия была в каждом кирпичике, в украшающем двери орнаменте, в изысканных витражах, даже в воздухе! Она была повсюду!
Изображённые на портретах лица следили за каждым твоим шагом, иногда разражаясь в твой адрес проклятиями или, наоборот, пространными хвалебными речами. Горгульи на постаментах, недвижные, не просыпавшиеся уже много столетий, спали беспробудным сном, но в их присутствии всё ещё не решались говорить в полный голос, боясь потревожить их глубокий, но всё равно не бесконечный сон. Да даже книги в Библиотеке в любой момент могли встряхнуться, хлопнуть страницами, сгоняя накопившуюся за десятилетия пыль, и вслух, нараспев, трескучим голосом зачитать любые фрагменты сами из себя!
Это было настоящее чудо! Чудо для каждого, кто приходил сюда, даже если он всю жизнь прожил в окружении волшебства.
Про меня и говорить нечего!
Для меня, в жизни не видевшего ничего чудеснее фокусов в цирке, это было самым большим потрясением в жизни! Даже при том, что я мечтал сбежать из этого мира, вернуться домой, на Землю, я всё равно понимал, что это место навсегда займёт важное место в моей жизни, и я уже никогда не смогу его забыть…
Сейчас всё было по-другому.
Магия ушла из Академии, оставив её одинокой, всеми покинутой сиротой.
Изображённые на портретах люди застыли в тех позах, которые успели принять в ту минуту, когда магия покинула это место. Глаза изображённых на них волшебников прошлого больше не следили за тобой, а с губ не срывались проклятия.
Горгульи уснули вечным сном, и ничто больше не могло их разбудить.
А книги… Книги стали просто книгами. Интересными, может быть страшными, умными, смешными, какими угодно, но не волшебными. Оставленные на подоконниках, они лежали огромными стопками. Древние. Пыльные. Мёртвые.
Остановились волшебные часы, развешанные в холлах и коридорах. Потухли волшебные лампы. Свечи, удерживаемые в воздухе волшебством, упали и теперь валялись под ногами бесформенной восковой массой.
Академия больше не дышала магией. Она была красивой, древней, но волшебства в ней больше не было.
По-настоящему я понял, насколько всё плохо, когда, прокрадываясь по очередному коридору, я наступил на что-то холодное и вязкое, на ощупь напоминающее пластилин или медузу. Да-да, вот такое странное, совершенно непривычное сочетание! И, надо сказать, весьма и весьма отвратительное…
— Что… Что это такое?! — прошептал я, пытаясь разглядеть, во что именно я умудрился вляпаться. После того, как погасли свечи и волшебные фонари, в коридорах царила полутьма, разгоняемая только слабым светом, с трудом пробивающимся сквозь мутные окна. Разглядеть под ногами хоть что-то было совершенно нереально.
— Может быть снова расплавившиеся свечи? — предположил Алан.
— Нет, — покачал я головой. — Это что-то другое.
В отличие от нас, Милена не любила тратить время на бессмысленные разговоры и предположения. Она просто щёлкнула пальцами, наслаждаясь способностью снова творить волшебство, и на кончике её большого пальца вспыхнуло яркое пламя.
Я посмотрел под ноги.
Мой желудок свело в судороге, и содержимое завтрака не оказалось на моих ботинках только чудом.
Судорожно вздрагивая, передо мной лежал умирающий призрак!
Я знал его. Пробегая по коридорам, я часто встречал этого добродушного полупрозрачного толстяка, одетого в здоровенный колпак, фартук, и вооружённого поварёшкой. Мы называли его Поваром. Ходили легенды, что когда-то, много лет назад, он отвечал за Кухню Академии и посмел подать какому-то важному магу вчерашнюю курицу. Маг рассвирепел и обрёк его дух на вечное существование в стенах Академии.
Повар не был страшным духом. Нет, он был тихим и дружелюбным. Встречая в коридорах студентов, он приветливо им кивал, и лишь иногда разражался громкими бессвязными криками.
— Соли! Нужно больше соли! — кричал он, размахивая поварёшкой. — Все к обеду!
Сейчас же он бесформенной массой лежал у меня под ногами. Порождённый магией, только ею удерживаемый в этом мире, теперь, когда волшебство ушло из Академии, он умирал, если только это слово может быть применено к привидению.
Его тело утратило прозрачность, превратившись в сизое студенистое нечто. С каждой секундой оно всё больше теряло форму, тонкими ручейками растекаясь на полу.
Выглядело это страшно.
Как сквозь вату я услышал, как
