Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)
— Очнулся!!! — Послышался радостный возглас… кажется Тоди’тхо.
Все вокруг радостно загомонили, и меня, осторожно подтащив к задней банке, перевели в сидячее положение, дабы я мог высунуть нос над бортом одного из корпусов нашего катамарана.
Все внезапно задвигались. Началась какая-то суета. …Помню как мне сунули в рот горлышко фляжки с удивительно вкусной свежей водой… К нашему борту подошли две другие лодки, словно бы и их экипажи спешили убедиться что их шаман ожил. Все ужасно радовались моему пробуждению. — Что и говорить, это было приятно!
— Мы уж думали ты не очнешься Дебил! — Радостно известил меня голос Кор’тека, откуда-то из-за головы. …Ну ясное дело, — наш адмирал, сидел на корме, и орудовал рулевым веслом.
— Долго я…???
— Пять дней уже. Сегодня шестой пошел… — Ответил брательник с носа лодки. Как обычно, вождь сидел впереди, и довольно лыбился глядя на меня, во всю ширину своей здоровенной морды.
— Да уж… — пробормотал я. — И чего? В смысле — как???
— Нормально, вышли в море, плывем домой.
— Угу. — Подхватил Кор’тек. — Те лодки с канатами… Ну ты помнишь… Помнишь?!?! …Во. — Я их велел по две шестами скрепить. Вроде этого твоего кат’ам’арана… (Где ты только слова-то такие находишь). Вон глянь, — на привязи тащим. Не то чтобы очень хорошо, но волну держат.
Кор’тек видать искренне верил что в данный момент меня больше всего интересует именно это. Наверное верил что именно общее дело стоит в моем списке приоритетов на первом месте.
…Ну, оно как бы и стояло. Только вот интересовало меня сейчас… Прислушался к ощущениям. Даже попытался немного поелозить задницей по дну лодки. Чтобы лучше прочувствовать свое тело.
Сильнейшая слабость, — ну это и понятно. Однако жар кажется пропал, по крайней мере, — чувствую я себя вполне неплохо… Для своего положения, конечно.
Боль в боку никуда не пропала. Но это уже была совсем иная боль, — равномерная и тягучая, а не стреляющая и рваная.
Что ж, по своему печальному опыту знаю, что к этой равномерной боли можно даже привыкнуть, и если только случайно не потревожишь рану неловким движением, — можно притвориться перед самим собой, что никакой боли и нету. Не то что те жуткие прострелы и взрывы, что были у меня всего несколько дней назад. Кстати…
— Да не, не боись. — Мы тебя, как ты и говорил, каждый день перевязывали. — Кор’тек заметил мое движение рукой пощупать повязку. — И мазюками твоими, да присыпками, как ты и говорил, тебя два раза в день обмазывали. …Тока все равно это тебе не помогало. …Кабы Вождь Лга’нхи не придумал как тебя вылечить, мы бы и не знали чего делать!
…Вот те раз. — Никогда не замечал за брательником особой тяги к медицине. Если он еще и как лекарь окажется лучше меня… — Зуб даю, какие-нибудь комлексы на этой почве у бедного меня разовьются. Однако интересно, как это он…?
— Э-э-э??? А-а-а??? — Глубокомысленно промычал я, внимательно всматриваясь в молча гребущего брательника. Что-то его видок, как-то мне не нравится. К чему это он так старательно отводит глаза, будто пока я спал, — спер у меня денюшку?
— Дык он понял как тебя вылечить надо. — Сидевший на рулевом весле Кор’тек, поскольку не обязан был поддерживать общий ритм дыхания при гребле, — охотно взял нелегкое бремя беседы на себя. — Говорил такое у вас уже было…
— И-и-и???
— Сказал, надо чтобы ты, аиотеека-мертвяка убил, которого с собой возишь. И тогда мол, сразу на поправку пойдешь. Потому как у вас уже такое было… Сказал что ты так шаманом стал, — мертвяка победив, и силы за Кромку ходить, у него забрав. И что мол тогда ты тоже сильно не в себе был, и без памяти лежал. А когда он тебя отвел к мертвяку этому, да ты его прикончил, — сразу на поправку пошел. И с тех пор тебе удача во всем была!
Вот мы и смекнули, что это правильно будет, другого мертвяка убить. — Оно конечно, — с тех пор как ты его с собой таскаешь, мы добычу взяли немалую, да еще и почти без всякой крови с нашей стороны, и даже без труда. …Виданное ли это дело, чтобы тебя в селении приняли, накормили, напоили, спать уложили. А потом еще и лодки твои, добычей набили. — Большую, большую удачу ты через того мертвяка заполучить смог!!!
…Однако, ты сам подумай Дебил. — Тон Кор’тека, как это у него частенько и бывает, окрасился в дидактически-наставительные оттенки, будто он мальцов с какой стороны за весло браться, поучает. — Шаман ты конечно Великий, — но и меру ведь знать надобно. — Тебя же с тех пор уже дважды ранили, и в беспамятство ты опять впадать начал.
Кор’тек замолчал, словно бы давая мне возможность самому сделать выводы о конечных результатах и возможных последствиях своего неразумного поведения. А потом продолжил.
— …Ну вот мы как в море из Реки-то той вышли. Подумали, покумекали. И решили что сильная удача это конечно хорошо. Но теперь мы уже и сами дальше как-нибудь справимся. И что нечего тебе себя губить понапрасну.
— И-и-и… — Несколько растерянно потребовал я подведения итогов.
— Ну ты и убил этого мертвяка своего!
— Я-я???
— Своей собственной рукой! — Заверил меня Кор’тек. — Мы тебе кинжал твой любимый к руке привязали, и помогли в сердце мертвяку забить. …Вот ты на второй день уже и поправляться начал!
…М-да. Вот такие вот пироги! — Теперь понятно почему Лга’нхи вдруг так сосредоточенно начал изучать горизонт, когда разговор зашел о моем излечении. — Это он опасался, что я обижусь на то, что они сломали мою любимую игрушку, и вообще, — распорядились моей добычей.
Ну да на это, мне ясное дело плевать, а вот на кое-что другое… — Стоило столько времени таскать за собой Хииовитаака, чтобы потом использовать его в качестве «целебной микстуры». — Хорошо еще они не догадались меня его свежими мозгами накормить, или отваром из волос-скальпа, — отпаивать[9].
Нет, я не злюсь. — Злиться на этих ребят я просто физически не в силах. Особенно сегодня, когда небо такое синее, а воздух свежий и соленый.
Да и как можно злиться на людей, которые ради твоего спасения, отказались от собственной фантастической удачи? А что такое удача для воина, моряка и охотника. …Боюсь тому кто не встречался один на один с жизнью в каменном веке, этого не понять, так что поверьте на слово, — удача, это огромный капитал, побольше чем есть в кубышках у олигархов моего бывшего времени.
Просто эта разница в менталитетах, про которую я подчас начинаю забывать, вдруг выскакивает в самом неожиданном месте, и отвешивает мне очередного пинка. И от этого чувствуешь себя как-то грустно и неуверенно. — Словно бы я чужак среди всех этих людей, и мы никогда не сможем понять друг друга по настоящему.
Да и чисто по человечески, — бессмысленно погибшего Хииовитаака, как-то жалко. Он конечно был тем еще поганцем. И воспоминания о его плетке, будут со мной до самой смерти. Хотя бы в виде рубцов поперек тела.
Но еще он был загадкой, которую я так и не смог решить, и уже не решу никогда. — Кто же он все-таки был по должности? Угадал ли я с «тайной его рождения»? Какие секреты хранились в голове у этого хитреца?
Увы, теперь я этого точно не узнаю. Как и не узнаю, — удалось ли бы мне когда-нибудь перетянуть его на свою сторону? И, — кто бы вышел победителем в нашем поединке интеллектов и Воли?
Увы, — но как и множество иных вещей в нашей жизни. — Я этого так и не узнаю. — Как не узнаю как вознаградили аиотееки Егтея за его предательство. Или что будет с Уцскоцем и его ребятами, которых мы отпустили на все четыре стороны. — Побежит ли он в родные края, и проживет остаток жизни прячась от мести аиотееков. Или вернется в город, навечно выбрав путь раба?
Или вот, — насколько я преуспел подталкивая речников и болотников к Союзу против аиотееков. …Впрочем, — последнее возможно еще и выяснится, если удастся вернуться сюда на следующий год. …Или через год.
— Кор’тек. — А не поставить ли нам парус. — Ветер дует в спину.
— Ветер с берега дует. — Недовольно буркнул сразу набычившийся адмирал.
— С берега, и в спину. — Уточнил я подумав что уже пора вводить какие-то понятия углов, румбов, или чего-там еще есть у моряков, для обозначения направлений. — Если поставить парус, — то он потянет лодку к морю и на восток. Но если еще и продолжить грести, и подправлять рулем, нас потащит как раз вперед. Только скорость сильно прибавится. А ты ведь сам говорил…
— Говорил-говорил… Баловство это!
— Ну Кор’те-е-е-ек, ну дава-а-ай попро-о-о-обуем…
После нескольких минут канюченья адмирал пошел навстречу больному. Мы закрепили невысокую мачту, (за каждый сантиметр мы с Кор’теком едва ли не в поединках сходились), и растянули на поднятой к вершине мачты рее, парус сшитый из нескольких полотен самой крепкой ткани, что я смог найти.
Парус несколько раз хлопнул, потом наполнился ветром и лодка сразу изменила свой ход, немного накренилась, и пошла явно быстрее.
