Анна Орлова - Краткий курс магического права
– Или помолвку, – подсказал хан. Его глаза подозрительно блестели. – Она же не хотела за меня замуж.
– Не хотела, – подтвердила госпожа Громова спокойно. – Однако она помнила свой долг и не отступила бы от него. У Летти много недостатков, но на столь серьезное сопротивление воле отца она бы не решилась.
– Может быть, – согласился хан. – Но, так или иначе, она оскорбила меня.
– Оскорбила, – признала она со вздохом. Аккуратно опустила ложечку на блюдце и посмотрела хану в глаза. – Однако полагаю, вас намного больше должно интересовать, кто и зачем все это подстроил. Видите ли, никому в Лейстрии не был выгоден такой поворот событий. Разве что принять абсурдную версию о клике военных, желающих себя проявить. Но, учитывая плачевное состояние армии Лейстрии, это очень маловероятно. Итак, господин Шамшиф, почему ваш посланник хотел расстроить вашу свадьбу?
– Посланник? – Хан резко подался вперед. – Ты уверена, что это был он?
– Уверена! – отрезала госпожа Громова. Чуть повернула голову. – Алевтина, будьте добры, заключение эксперта!
– Да, госпожа Громова! – вскочила я и протянула ей заранее отложенную папку.
– Извольте ознакомиться. – Она передвинула бумаги по столу к хану. – Это заключение эксперта, который полагает, что съемка велась не со стороны, а с помощью какого-то предмета на теле вашего посланника. Об этом свидетельствуют ракурсы, положение теней и прочее. Надеюсь, вы не станете утверждать, что ваш посланник настолько прозорлив, что предугадал именно такое развитие событий и позаботился прихватить с собой устройство для записи?
– Не буду, – согласился хан. – Значит, у тебя нет других предположений? Он сам это все устроил?
– Он, – кивнула госпожа Громова и поправила выбившуюся из прически прядь. – Либо… Простите, господин Шамшиф, но возможен еще один вариант. И я не могу о нем не упомянуть.
– Какой? – коротко спросил он.
– Возможно, что посланник действовал по вашему приказу, – предположила госпожа Громова негромко. Глаз она не прятала. – Если вы поручили ему расстроить помолвку. Допустим, по каким-то причинам сочли войну более выгодной для себя. Однако эту мысль опровергает то, что вы до сих пор не начали наступление.
Мгновение хан смотрел на нее, потом расхохотался.
– Умная женщина, – отсмеявшись, сказал он одобрительно. – Я не отдавал такого приказа. Но ты и правда очень умна. И зачем мой посланник мог сделать это, как думаешь?
– Не знаю, – пожала плечами она. – Возможно, кто-то заинтересован в войне. Или же просто не желает, чтобы вы обзавелись законными наследниками.
– Возможно, – разом посерьезнев, признал хан. – Ты вряд ли знаешь, но я был всего лишь восьмым сыном. Только вот всех моих братьев перебили вместе с отцом. И это сделал не я и не мои люди.
– В любом случае выяснять это нужно на месте, – заметила госпожа Громова. – Однако это вряд ли самодеятельность посланника. Конечно, эта история была сляпана на скорую руку, слишком много вопросов и нестыковок. Думаю, кто-то воспользовался подвернувшимся шансом. И, полагаю, понадеялся на вашу вспыльчивость…
– Зря, – усмехнулся хан.
– Зря, – подтвердила она. – Иначе вы не пришли бы ко мне. Вы куда расчетливее и умнее, чем хотите казаться. Уж простите за прямоту. И в этой ситуации вы не ухватились за повод для войны, а принялись искать приемлемый выход. Просто сделать вид, что не заметили оскорбления, вы не могли, это нанесло бы вам урон в глазах подданных.
– Умна, – уже в третий раз произнес он, широко улыбаясь. – А знаешь, я нашел выход.
– Какой же? – кажется, вполне искренне заинтересовалась госпожа Громова.
– Ты выйдешь за меня, – спокойно ответил он, подавшись вперед. – Как старшая княжна.
Госпожа Громова, казалось, потеряла дар речи. Темные глаза чуть расширились, губы сложились буквой «О».
Потом усилием воли она взяла себя в руки.
– Весьма, – она запнулась, – странное предложение.
– И что в нем странного? – Раскосые глаза смотрели насмешливо. – Дети от тебя будут сильными и умными. Не то что от той драной кошки, которая думает только о тряпках да цветочках.
– Вы говорите о моей… сестре! – заметила госпожа Громова холодно.
– И что? – в тон ей спросил хан. – Тебя из-за нее чуть не убили.
– Чуть не считается. – Она пожала плечами и отвернулась.
– Разве? – Голос хана вдруг стал мягким, как шелк. – Покушение на убийство, не доведенное до конца по причинам, не зависящим от воли виновного. Не так ли?
Повисла тишина, глубокая, как Мариинская впадина.
Их взгляды скрестились.
– Юридический? – поинтересовалась госпожа Громова, первой отведя взгляд.
– Да, – подтвердил хан, откинувшись на спинку кресла. – Ты же не спросила, как я спасся от той смуты, когда перебили почти всех моих родичей. Я учился в университете. Не закончил, конечно.
– Тогда зачем вы притворялись дикарем?! – не удержалась я и, когда ко мне обратились все взоры, ойкнула и зажала рот рукой. Обещала же сидеть тихо как мышка!
– Я и есть дикарь, – усмехнулся он, и темные глаза блеснули иронией. – По отцу. А мать у меня была образованной леди. Ну и уговорила отца отправить меня учиться. Я же был самым младшим из восьми сыновей, так что отец особо не возражал. – Он повернулся к госпоже Громовой. – Итак, что скажешь? Принимаешь мое условие?
– По здравом размышлении оно вряд ли устроит вас самого, – хладнокровно заметила госпожа Громова. – Вы же отлично понимаете, что я не принадлежу к семье. Формально меня даже зовут совсем иначе.
– Не проблема, – перебил он. – Родство признают. И тот кусок земли в приданое дадут, никуда не денутся.
– Возможно, – пожала плечами она.
А хан вдруг гибко поднялся. Миг – и он, остановившись в шаге от госпожи Громовой, пристально и недобро посмотрел на нее.
– Хватит проволочек. Твой ответ?
– Да, – спокойно сказала она.
И тут набатным колоколом загремела дверь.
В кабинет ворвался Стэн – растрепанный и хмурый. Глаза запали, вокруг них пролегли темные круги, на щеках пробивалась светлая щетина… Никогда не видела его таким… неопрятным!
– Что здесь происходит? – И голос срывался, словно Стэн только что бежал.
– Кто это? – поинтересовался хан у госпожи Громовой.
Его сопровождающие, звеня клинками, двинулись к Стэну, и он, быстро оглядевшись, схватил увесистое пресс-папье. Не бог весть какое оружие против ножей, но хоть так.
– Мой секретарь, – пояснила она невозмутимо и двинулась к Стэну, но хан схватил ее за запястье.
– Не трогайте его, – бросил он свите и притянул госпожу Громову к себе. Стянул с пальца тяжелое кольцо-печатку с темно-зеленым камнем. – Мы не закончили. Вот. Носи.
Спорить она не стала, только взглянула в раскосые глаза… И вдруг легонько коснулась пальцами его скулы.
– Белла?! – подал голос позабытый Стэн.
– Да, Стэнли, – откликнулась она, высвобождаясь из объятий хана. – Видите ли, хан Шамшиф поставил условие, при котором он готов принять извинения княжеского дома Лейстрии. И условие это – брак со мной.
– И вы… согласились? – внезапно осипшим голосом спросил секретарь.
– Да, я согласилась. Боюсь, иного выхода нет.
Она смотрела на него с извиняющейся полуулыбкой, а Стэн не отрывал от ее лица требовательного взгляда. Словно ожидал, что сейчас госпожа Громова рассмеется, скажет, что это лишь шутка…
Но она была предельно серьезна.
– А как же я? – Стэн сжал пальцы на пресс-папье так, что костяшки побелели. И неотрывно смотрел на свою – уже чужую – Принцессу, которой поклонялся столько лет.
– Вы? – Госпожа Громова пожала плечами. – Полагаю, вы найдете новую работу. Боюсь, супруг не позволит мне иметь мужчину-секретаря. И, поверьте, так будет лучше… для вас в том числе.
И не понять, чего в ее взгляде больше – насмешки или сочувствия.
Еще мгновение Стэн смотрел на нее, потом вздернул подбородок, расправил плечи, отвел взгляд, как будто полностью поглощенный почти оторванной манжетой рубашки.
А у госпожи Громовой опустились уголки губ, выдавая спрятанную боль… Но лишь на мгновение, потом невозмутимая маска вернулась на место.
Б-р-р, наверное, очень плохо жить так – все время в роли, все время под гнетом долга…
– Нам пора, – сказал хан, молча наблюдавший эту душераздирающую сцену.
– Мы еще не обсудили условия, – возразила она спокойно.
– Обсудим, – отмахнулся он и, взяв госпожу Громову за руку, стремительно направился к выходу. Прошел мимо Стэна, едва не задев его рукавом, что-то повелительно крикнул из коридора…
Губы Стэна кривились в горькой улыбке.
Вот хлопнула входная дверь, и стало тихо-тихо.
А Стэн вдруг взвесил в руке тяжелое пресс-папье и с ругательством запустил им в стену.
Я замерла за своим столом, а Стэн подошел к горке обломков, тронул ее носком лакированной штиблеты…
Обернулся. Невидяще посмотрел на меня.
