Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков
— Ань, может в кафешке посидим? — поёжился я — камзол ещё не промок, ткань хорошая, прочная и плотная, но ещё чуть-чуть, и не выдержит.
— Конечно. Что предпочитаешь? — окинула рукой вокруг. Ага, вокруг ВСЯ Москва, все улицы, по которым шли — сплошная линия кафешек, баров и брендовых магазинов.
— Если честно, вообще без предпочтений! Откуда они у меня? — Развёл руками.
— Тогда пошли куда глаза глядят? — предложила она и потащила на ту сторону — глаза глядели на приютившуюся на углу вывеску с надписью «Шоколадница»
И нет, ничего общего с ТОЙ «Шоколадницей», которая сеть бюджетных кафешек, эта не имела. А под словом «шоколад» понималось… Та-дам… Какао! Ага, горячее какао с молоком — нам дали сразу, без меню, «обогреться, господа ведь с дождя». Капец, сервис! Мне тут нравится.
Поскольку со времени обеда с Тулиной ничего не ел, назаказывал гору всего, включая сметанник, вареники и салаты, и гору пирожных. Всё не съел, пирожные забрал с собой — для Маши, угостить, она любит сладкое… Но по понятной причине до кремля не донёс, и добили мы их с Аней же уже утром.
В общем, согрелись, продолжали беседу ни о чём, ждали когда принесут заказанное, как вдруг от входа потянуло холодом и опасностью.
Заведение в центре подобное этому в метре от цитадели правительницы всегда имеет бронь столиков «на случай чего», потому две охранницы из дружины сидели и общались рядом с нами — брони на охрану хватило. И эти девочки вскочили за секунду до того, как опасность почувствовал я.
А вы бы не почувствовали, если входная дверь распахнулась, как будто её стукнули стенобитным бревном — определённо не силой руки открыли, а после внутрь ворвалось торнадо в зелёном стильном вечернем платье с надменным выражением на лице. Торнадо было готово рвать и метать, и я нутром ощутил электрические разряды от магии незнакомки, витающие вокруг.
Мои телохраны не стали ждать, а сразу загородили нас и активировали фигуры, демонстрируя незнакомке, что всё, баста карапузики, ещё шаг — и ей хана, бьют на поражение. И не помогут аж три её девахи, такие же охранницы, сопровождавшие сзади. Следом за пришлыми ворвалось ещё трое наших, и тоже активировали фигуры, повысив градус в «Шоколаднице» до «ещё чуть-чуть, и рванёт». Ага, мне под стол захотелось залезть от такой ботвы! Остальные же посетители тоже начали активировать фигуры… Но слава богу, не понадобилось.
— Спокойно! Я с миром! — Только тут до незнакомки дошло, что сейчас будет ата-тай. Она обернулась, посмотрела за спины соратниц, где с тыла их держали «на прицеле» наши. Ага, перекрёстная атака, им точно хана. У нас телохраны уровневые, слабых тётка Настя держать не будет, каждая из них на уровне пусть не крутой княгини, но успешной боярыни, и пятеро таких тёток дадут бой механизированной роте, если не батальону. Незнакомка в зелёном медленно подняла руки кверху. — Я хочу поговорить с ним! Всего лишь поговорить!
Старшая сопровождающая посмотрела на меня, я еле заметно кивнул, «пускай».
— Хорошо. Садись. — Посторонилась, открывая вид на меня, но обошла столик и встала за спиной. Как и напарница — за плечом Ани.
— Идите, ждите на улице, — благоразумно отпустила своих сопровождающих незнакомка. Те повздыхали, но повиновались. Сама женщина в зелёном подвинула стоявший чуть в сторонке стул и села напротив нас.
Лет сорок. Как бы не старая, но и не сказать, что девочка. Волосы чёрные, глаза чуть раскосые — чем-то напомнила этим Заек. Перемешивание крови, чтоб избежать инбридинга, в работе, для нашей России это скорее нормально, чем нет. Боярам Москвы не зазорно меняться генами с боярами, скажем, Бурятии, при условии, что у тех тоже боярский статус. Или Якутии. Или Калмыкии. Не говоря о Кавказе и Средней Азии — там вообще феодализм с богатейшей истории, поболее нашей. Телосложение женственное, не перекачанная, как утрешняя штабс-капитан, рост средний. То есть типичный серый усреднённый представитель боярства, статую можно ваять и в музей!
— С кем имею честь? — показно сощурился я.
— Ульяна Андреевна я. Басманова. Глава рода.
Кивнул. Просто кивнул, без комментариев. Ей надо — пусть и расшаркивается.
— Ты обидел мою сестрицу. Избил и унизил. Незаслуженно. Нехорошо! — покачала головой, будто разговаривает с малолетним ребёнком.
— И теперь ты хочешь избить и унизить меня? В качестве ответной меры? — Я усмехнулся.
Охранницы за спиной напряглись — почувствовал по возмущению в магическом поле. То есть активировали некие фигуры, спиной не видно, какие. Но боярыня передо мной прониклась, и, скажем так, взбледнула и трагически скривилась.
— Да кто мне даст! — Фыркнула. — Особенно после того покушения.
Пауза, пришла в себя и пронзила меня ненавистным взглядом. — Но прежде, чем искать на вас управу, хотела с тобой поговорить.
— Отчего со мной? — Теперь фыркнул я, стараясь также выдать этим гору презрения. Но получалось явно хуже незнакомки, мне расти и расти. — Я всего лишь брат Маши. Делаю то, что она скажет. Хочешь предъявить — обращайся к первоисточнику проблемы.
Она аж хрюкнула от смеха и одновременно возмущения. Покачала головой.
— Саша… Ничего, что я фамильярно?
— Нормально. Мне всего четырнадцать, — отмахнулся я.
— Саша, очень смешно! Но расскажи про сестру кому-нибудь другому, кто не в курсе.
— В смысле? — нахмурил я брови.
— В прямом. Если она не догадывается, что ты ею вертишь, как хочешь — её сложности. И я ей говорить также не стану. Но сама разговаривать предпочитаю с организатором, а не исполнителем.
Вот как? Озадачила.
Ульяна Андреевна выдержала паузу, посерьёзнела, после чего сверкнула глазами и перешла к делу.
— Итак, молодой человек, что это было?
Глава 17
Предвыборная программа (бонусная)
Данная глава не планировалась, родилась «на коленке» при обсуждении с сыном политических реалий XVIII–XIX веков в России и мире. А потому будем считать, что она бонусная, и на официальный объём тома не повлияет.
Глава 17. Предвыборная программа
или о том, что некоторые события происходят совершенно случайно,
но эта случайность закономерна
«Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих»
Платон
«Если ты не интересуешься политикой, это не значит, что политика не интересуется тобой»
Перикл
— О, Ульяна Андреевна, это было… — Я
