Держите фармацевта! или Лавка в захолустье - Вероника Шаль
— Это подарок Элиана. Я решила, что зельеварам нужна специальная форма одежды, чтобы ни одна соринка не попала в снадобье.
— Какая ты молодчина, соседка. Я тоже стараюсь все делать по совести. — Матвея Ивановича распирало от желания поговорить.
— Присаживайтесь, я сейчас нам чай с мелиссой приготовлю. — Немного времени до возвращения Элиана у меня было, и я решила, что небольшая доза местных сплетен мне не повредит.
Матвей Иванович сел на лавку у окна и восторженно осмотрелся. Румянец на его щеках приобрел пурпурный оттенок. Я метнулась в подсобку, принесла чай с пирогом. Поставила на столешницу и первая потянулась к чашке. Как раз только что заварила чай по новому рецепту — самое время продегустировать.
«С горчинкой, чуть терпкий и с ноткой сладости. Неплохой, на крепкую четверку».
— Пока тебя не было, у нас столько всего случилось. — Сосед тоже прихлебнул чай. — Мы до сих пор не можем прийти в себя, что байстрюк Артур хотел отца своего свергнуть. А от того, что в «Вестнике» про тебя пишут, у наших людей голова кругом. Это правда?
И он заглянул мне в глаза.
— Правда, — кивнула я, но продолжать тему не спешила.
— Ну что это я сразу про вас заговорил… — вдруг хватился он и потянулся к пирогу. — Вы знаете, что Блинцовка больше не директор детского дома?
— Нет, — мотнула я головой.
— Как думаете, почему? — Кожа на его щеках натянулась от широкой улыбки.
— Наверное, Элиан добился ее увольнения? — вспомнила я давний разговор о директрисе с друидом. И удивилась, когда же он успел детским домом заняться.
— Ее уволил сам герцог, — Матвей Иванович поставил чашку и поднял указательный палец вверх. — По моему сигналу, что она злодей.
— Серьезно?
— Конечно! Сколько же я писем отправил герцогу, пока выжил ее отсюда. Теперь придется ей идти блины печь, раз так их любит, — оголил он чуть желтоватые зубы. — Потому что ее не просто уволили, а сослали в глушь. И запретили занимать любые руководящие должности.
— Рада это слышать. Надеюсь, новый директор по-настоящему позаботится о своих воспитанниках.
— И я так думаю. А моя София все бурчит недовольно: «Что ты все пишешь и пишешь?» — передразнил он жену более высоким голосом. — А как тут не писать, скажи, Настя?
— Все вы правильно делаете, Матвей Иванович, — я допила чай и налила еще.
— Вот и я так говорю. Рае корову и коня вернули почему? Потому что я написал жалобу на работу стражей.
— Очень этому рада. Я помню, как она переживала за животных, — искренне порадовалась я, что проблема с коровой и конем у Раи разрешились. И понадеялась, что неприятностей с котами и капустой тоже больше не было.
— Так-то оно так. Одно плохо, — он вздохнул, — Шурочка на меня теперь волком смотрит. И требует денег на штраф, который на нее наложили. Считает, что это моя вина. Вот где справедливость, а, Настя? Она нечиста на руку, а виноват я?
— Вы ни в чем не виноваты, это Шурочка нарушила закон, — бодро закивала я, думая, что пора бы и мне взглянуть на эту Шурочку. А то все ее ненавидят, а я и в глаза не видела. Настя, которая с ней делишки вела, не в счет.
— Согласен, — бодро проговорил он, чуть прихлопывая в ладоши. — Это еще не все новости.
И его лицо приняло загадочное выражение.
— Скажу вам по секрету, — понизил он голос до чуть слышного шепота. — Я даже одного самодовольного мага своим сигналом герцогу с должности снял.
— Неужели? — деланно охнула я.
— Помните чиновника, к которому вы ездили оформлять наследство?
— Да, я вам так и не отдала десять грошей, — спохватилась я и метнулась к ящику с мелкими монетами, приготовленными для сдачи. — Вот, возьмите.
Я высыпала монетки в его ладонь, и сосед тут же ссыпал их в карман брюк.
— Так вот, я помнил, что в дорогу ты сумочку взяла, модную и дорогую. А как приехали, стала на магазинчики заглядываться. Значит, и деньги у тебя с собой были.
Он замолчал и потянулся к еще одному куску пирога. Потом налил себе полную чашку чая и с упоением на лице поднес ее ко рту.
— А когда ты вышла от Онуфрия, то сумочки с тобой не было. И денег даже, чтобы рассчитаться за бензин, не было. Я подумал — ну где ты могла их потратить в ратуше? Там только чиновники герцога сидят.
Лицо соседа сияло от самодовольства. Мои ладони взмокли, кожа на них вспыхнула огнем. Если бы все не закончилось, или меня бы прихватил инфаркт, или я бы просто не сдержалась — так и высказала бы соседу пару ласковых слов. И мы бы снова поссорились.
— Я герцогу так и написал, что Онуфрий Старообрядцев не чурается брать мзду даже вещами, — не замечая перемены в моем настроении, продолжил рассказ Матвей Иванович. — Герцог-то в последнее время пошустрее реагировать стал. Уже в сегодняшних новостях сказали, что нам дали нового мага. Какого-то Хенрика.
Последние слова он произнес с невиданным предвкушением, и я мысленно пожелала невезучему Хенрику быть настороже.
Сосед продолжал пить чай, закусывая его пирогом. Я тоже потянулась к чашке, и ложка, которой я помешивала темную жидкость, чуть задрожала в моей руке.
Выпив чай, съев пирог, Матвей Иванович встал и посмотрел на выход:
— Сколько с меня?
— Все за счет заведения, Матвей Иванович, — во все тридцать два зуба улыбнулась ему я и метнулась в подсобку. — Подождите минутку, я сейчас.
Через несколько секунд я сунула в руки сутяжнику пакетик с травами от сердечной недостаточности. Вчера я как следует напитала его магией и все равно
