Штурмовик из будущего 2 - Дмитрий Валерьевич Политов
— Атака!
Очереди пушек вспарывают маскировку гитлеровцев, во все стороны летят щепки и обломки. И нацистский «зверинец» не выдержал, танки начали поспешно расползаться во все стороны, покидая свои укрытия. И сразу заговорили зенитки.
— Маневрируем, — отдал привычную команду Григорий.
«Ильюшины» мгновенно начали выполнять короткие развороты с внезапной потерей высоты и новым ее резким набором, сбивая прицел вражеским наводчикам. Штурмовики словно плясали над полем боя.
— Прорва, твоя батарея слева. Ильмир, твоя — правая.
Два «ила» тотчас кинулись вниз, будто гончие, взявшие след. Эрэсы, разноцветные шнуры пушечных и пулеметных очередей устремились в сторону позиций ПВО. Внушительно ахнули фугаски. Оставшаяся четверка атаковала бронетехнику. Неожиданный удар ошеломил противника. И вскоре запылали первые подбитые танки. Стаей рассерженно гудящих шмелей штурмовики снова и снова набрасывались на гитлеровцев.
— Кощей, «мессеры»! — тревожно крикнул кто-то из стрелков.
Григорий завертел головой. Штук десять вражеских истребителей заходили от солнца. А где же «яки» прикрытия? Ага, не подвели «маленькие», дружно кинулись наперерез, связали фрицев боем, втянули в свалку. Правда, двое «худых» все же просочились сквозь их заградительный огонь и начали погоню за экспатом, собираясь сбить ведущего.
Судя по повадкам, матерые ребята. Действуют умело и слаженно. Вон как грамотно зашли в мертвую зону, где их не может достать воздушный стрелок — хвостовое оперение самолета «затеняет» эту область. Но нет, братцы, шалите, здесь тоже не новички. Дивин выждал момент, когда размалеванный «мессер» словно замер на мгновение, прицеливаясь. И тотчас вдавил левую педаль в пол и дернул ручку вправо до упора. Спасительное боковое скольжение для штурмовика, а стрелкачу прекрасная возможность для эффективного огня. Не подведи, дорогой товарищ Березин-Турельный!
Ду-ду-ду! Прямо в лоб нахальному гансу уперлась дымная лента пулеметной очереди. Истребитель дернулся, клюнул носом и начал падать. Недолго — высота была небольшой. А его ведомый отчаянно рванул в сторону, пытаясь спастись. Еще бы, жертва внезапно оказалась охотником.
— Вправо! Дай право, командир! — взволнованно заорал стрелок. — Уходит, гад!
— Да куда он на хрен денется, — хмыкнул Дивин. Он уже увидел, как на фрица пикируют сразу два краснозвездных «ястребка». Хрена лысого они позволят «худому» сбежать. Не в том положении «месс», чтобы увернуться от атаки.
Григорий огляделся. Все шло неплохо. Экспат еще раз внимательно окинул взором обстановку на земле. Ух ты, а что это у нас такое притаилось в небольшом лесочке неподалеку? Никак, бензозаправщики прячутся в тени деревьев. Вот, эта цель стоит того, чтобы уделить ей особое внимание. Экспат решил, что товарищи прекрасно справляются и без него и решительно повернул свой штурмовик.
— Командир, куда это мы? — забеспокоился стрелок.
— Разуй глаза, автоцистерны впереди, — усмехнулся Дивин. — Сейчас гансам «Взвейтесь кострами» устроим. Как там дальше, слова помнишь?
— О, это по-нашему! — засмеялся воздушный стрелок. — Жгите их, товарищ командир! А слова…слова вместе вспомним.
Горели фашистские бензозаправщики знатно. Григорий на третий раз уже даже махнул рукой и перестал по ним стрелять. Между деревьев бушевало такое пламя, что пришлось даже немного набрать высоту, чтобы самому в него не угодить.
— Кощей, завязывай, — предупредил по рации Каменский. Он со своими ведомыми разогнал «мессеров» и порхал в вышине, охраняя штурмовики. — Полчаса уже висите. На подходе четырнадцать «фок». Надо уходить. У нас БК почти на исходе, еще одной серьезной драки не осилим.
— Принял, — скупо отозвался Григорий. — «Ястребы», заканчиваем работу. Выходим в точку сбора.
Вот здесь им и прилетело. Черт его знает, откуда взялась эта проклятая зенитка, почему ее проглядели Валиев с Рыжковым. Только саданула она по машине Куприянова в упор. Метко саданула. Так, что по фюзеляжу «ила» ручьем потекло масло и бензин. И белый дым почти сразу показался, потянулся следом. Еще пара минут и полыхнет. А пробитый мотор вот-вот заглохнет. И ясно, как божий день, что назад, к своему аэродрому Николай ни за что не дотянет. Прыгать? Куда, под ними немецкие позиции. И там злющие как черти фрицы, которых они только что яростно штурмовали. Разорвут на куски на месте.
— «Ястреб-5», отворачивай, тяни, сколько сможешь, мы прикроем! — экспат прижал рукой ларингофон. — Тяни, Колька! «Маленькие», задержите «фоккеры», дайте немного времени.
— Не мельтеши, командир, — устало отозвался спустя несколько секунд Куприянов. — Валите уже домой, мы прикроем.
— Как?!
— Каком кверху, — невесело хохотнул товарищ. Он решительно развернул подраненный штурмовик в сторону гитлеровских позиций. — Вы там того…не горюйте сильно. Когда-нибудь еще вместе полетаем. Прощайте, братцы!
— Колька!!!
Что за ерунда, почему вдруг зрение подвело, все расплывается перед глазами. Григорий не сразу сообразил, что это слезы. Но даже сквозь них он увидел, как занявшаяся пламенем машина стремительно несется вниз. Вот она чуть-чуть выровнялась, а потом направилась прямо на позиции гитлеровских зенитчиков. Оттуда врассыпную, словно тараканы из-под тапка, кинулись в разные стороны солдаты в серых мундирах. Но поздно, слишком поздно они поняли, что задумал летчик подбитого «ила». Горящий краснозвездный самолет врезался в штабеля снарядов и все разом утонуло в огне и дыме.
Глава 27
— Гриш, ты бы закусывал, — Таисия жалостливо вздохнула и пододвинула тарелку с наваристым борщом поближе к экспату. — Остынет ведь. А я тебе потом еще вермишель с котлетами принесу. Поешь! Не хочешь котлеты, у нас вишня спелая есть. Бойцы из БАО где-то целый бачок нарвали, давай сбегаю?
— Так я и не пью почти, чего тут закусывать? — возразил Дивин. Поглядел с недоумением на пустой стакан, который, оказывается, держал все это время в руке, и небрежно поставил его на неровную поверхность грубо сколоченного на скорую руку деревянного стола. В летной столовой — длинные некрашеные столы и такие же длинные скамьи под навесом из маскировочной сети — уже никого не осталось. Где-то поодаль, за пределами неровного круга от слабеньких лампочек, испускающих тусклый красноватый свет, невидимый повар гремел у своей полевой кухни чашками-плошками. — Я ж только законные наркомовские сто грамм употребил. Так право имею.
— Да я и не спорю, — опять вздохнула девушка. — И понимаю все.
— Слушай, а что это за песню вы тут вчера вечером пели? — спросил неожиданно экспат. — Что-то
