Валерий Афанасьев - Путь генерала
Арт осмотрел свой бок. Рана была неопасной. Надо же, на войне обошлось, а здесь не уберегся. Перевязав себя куском материи, оторванным от нательной рубахи, Саша присел на камень и задумался. Он просидел так с полчаса, затем поднялся и побрел в сторону от дороги. В небольшом селе он продал шпоры от своих сапог местному кузнецу за пару медных монет, там же сбыл свои добротные сапоги, обменяв их на обувь попроще и плащ из грубой холстины. Вскоре из села вышел человек, мало чем напоминающий прославленного генерала. Скорее он был похож на бродягу с деревянным дорожным посохом и котомкой за плечами. Все деньги Арта утонули вместе с курткой и поясом. В тряпочном кошеле позвякивало лишь несколько медных монет – все, что осталось у него после того, как он продал кожаные штаны (не соответствовали они его новому облику) и купил себе одежду попроще. Не вязался с обликом бродяги лишь гордый взгляд и немного ироничная улыбка. Но замечал это не каждый.
Принять такое решение оказалось непросто – это стоило Арту получаса тщательных размышлений.
С чем было связано это покушение? Кто нанес предательский удар? Кто нанял гвардейца для того, чтобы он убил генерала Арта? В том, что тот действовал не по своей инициативе, Саша не сомневался. Не было у него ссор с этим человеком, он его вообще первый раз видел. Да и слова покушавшегося не оставляли сомнений в том, что он действовал не от своего имени. А от чьего? Принцесса? Неужели ее гнев был настолько сильным, что она приказала убить его? Да нет, это уже слишком! А кто тогда? Кому Арт перешел дорогу настолько, что его попытались устранить? Мстить? Кому и за что? Противник, остающийся в тени, имеет все преимущества. Арт собрался было идти к дороге и вернуться в легион, но передумал. Зачем? Легион почти расформирован. Он, генерал Арт, оказался никому не нужен. Принцесса ясно дала понять, что не считает его равным себе. Канцлер был холоден, почти враждебен. Жаль ушедшего Троменика – король был по-настоящему велик и оценивал людей по их делам, а не по древности рода. Что Саша может сделать для легиона? Вариант мятежа Арт даже не рассматривал. Развернуть легион в сторону столицы? Сойтись в бою с теми, кого еще недавно защищал? Погубить тысячи людей? И все ради чего? Ради власти, на которую он не имеет никаких прав? Не смешите. Для этого нужно непомерное тщеславие, такое, что вытравливает из человека все человеческое, превращая его в человекоподобную машину, не способную ни любить, ни сочувствовать. Оставить все как есть – значило остаться под ударом неведомого врага. И Арт решил исчезнуть.
Он размышлял о превратностях судьбы и ее странных поворотах. Порой человек двигается в одном направлении от начала своей жизни до конца. Бывает и наоборот, ведь жизнь полна перемен. Мечтал ли о них историк и языковед Саша Артамонов? Что за таинственные силы перенесли его в этот мир? До чего причудливо сложилась его судьба здесь! Что за странные качели вознесли его за два года наверх, заставив проделать путь от рядового пехотинца до генерала? «Надо признать, до неплохого генерала». – Саша чуть саркастически улыбнулся.
Стремился ли он к этому? Нет. Он следовал за своей судьбой, стараясь быть честным с собой. Он брал на себя ответственность, но не потому, что жаждал ее, а потому, что был нужен окружающим его людям в качестве командира, который может повести за собой.
Огорчился ли он, решив оставить в прошлом свое генеральство? А стоит ли? Кто мы такие? Что есть звания и должности? Неужели он перестал быть собой от того, что перестал быть генералом? Недорого же он тогда стоит. Что значат те внешние атрибуты, что нас окружают? Это ли мы или мы – это наше внутреннее самоощущение, которое и называется личностью.
Он мог бы остаться ради принцессы, но он не нужен и ей. Так ради чего? Оставаться собой всегда и везде, с должностью или без нее. Не давать возможности внешнему превратиться в оковы для духа. Это ли не важнее? Его мог бы остановить долг, но долга больше не было.
Закончен путь генерала, но это не значит, что закончились все пути.
Генерал Арт исчез, появился безвестный путник с немного иронической улыбкой и затаившейся в глазах безмерной грустью. И для него были открыты любые дороги.
