Япона осень - Лео Сухов
Но речь ведь не о том…
Мы шли на юг три дня, пока не достигли той самой реки. Она, к слову, не очень широкая, но в ней сильное течение и холодная вода, а на том берегу хватает русских сторожевых вышек. Наши пытались проникнуть за реку, но каждый раз получали отпор. Мы просто не можем переправиться незаметно.
Я уж молчу про эту траву! О, мои дорогие родители, эта трава ещё хуже проклятого бамбука! Она растёт прямо на глазах. Местные животные её жрут, но она всё продолжает расти. Это какой-то зелёный кошмар!
Когда сюда заходили наши разведчики, они говорили о равнине, выжженной солнцем. И никакой высоченной травы в три-четыре метра тогда не было! Они готовы поклясться в этом! Из-за этой травы некоторые наши ребята вспомнили, что русские умели использовать климатические особенности своих земель для отражения вражеских нашествий.
Но это, конечно, бред! Не могли русские засеять такие огромные области за столь короткий срок. Не настолько же они хитры и изворотливы? Трава наверняка выросла сама. Это просто мы пришли не в самый удачный период. Наверно, со временем трава сойдёт… Не знаю.
А пока любой путь превращается в какую-то пытку. То расстояние, которое раньше наши люди проходили за день, сейчас занимает два дня.
Но есть ещё кое-что странное и удивительное… Те, кто сумел переправиться через реку, говорят, что русские сумели проложить дорогу вдоль берега. Это, скорее, тропинка, конечно… В лучшем случае, пройдут два человека в ряд. Но трава на ней совсем не растёт!..
Однако всё это мелочи… Важнее то, что я с трудом вытерпел этот трёхдневный поход. А в конце этого похода, к тому же, узнал шокирующие новости…
Но не буду забегать вперёд.
Итак, наш небольшой отряд, который возглавляет господин Иендо, выбрался к реке.
Там, на нашем берегу, была выкошена круглая поляна. И на ней совсем не росла трава! А на этой круглой поляне стоял навес. Выглядело странно и подозрительно…
Однако господин Иендо смело направился к навесу и вошёл внутрь. А когда мы все втянулись за ним, то обнаружили внутри — не поверите — русских!..
Я сначала подумал о предательстве, о всяком таком… И лишь потом догадался, что господин Иендо собирается вести переговоры с русскими! От лица всего дома Аоки! А дом — это большая фракция. В него входит больше десяти крупных групп.
Я скромно присел в сторонке на заранее приготовленные стулья. И стал слушать. Мне почему-то показалось, что я присутствую при каком-то историческом моменте. Мы же воюем с русскими, так зачем с ними говорить?
Папа, мама, я не ошибся! Это были исторические переговоры. Вот только не знаю, пойдут ли они на пользу нашему народу… В любом случае, я запомнил их слово в слово. Вы ведь знаете, у меня неплохая память, которой можно гордиться.
— Господин Кукушкин! Рад наконец-то встретиться с вами! — господин Иендо коротко поклонился, не вставая со стула.
— Не могу сказать того же, господин Иендо… — мрачно отозвался строгий человек с аккуратной бородой и в белоснежном костюме.
— Поверьте, господин Кукушкин: наше общение может быть очень плодотворным! — заверил его Иендо, дождавшись перевода. — Буду честен с вами: изначально оно несколько не заладилось…
Видимо, у господина Иендо была заготовлена целая речь. Однако этот бородач в белом не стал дослушивать её до конца, показав себя грязным варваром — и просто вклинился сразу после переводчика.
— Не заладилось? — переспросил он, постучав пальцами по столу.
И даже не стал дожидаться ответа:
— Я бы сказал, что наше общение отменилось надолго, после того как вы прислали в качестве главы посольства какого-то фашиста. Кстати, подскажите: какой частью своего равномерно тупого тела он додумался до того, чтобы нас шантажировать?
— Это может показаться странным, господин Кукушкин, но мы надеялись, что господин Мураяма разделяет мнение Совета о том, что надо договориться с вами о мире! К сожалению, наш посол оказался сторонником войны. Хотя даже после того, как он вернулся, мы не сразу это поняли! Он настаивал, что именно ваша сторона устроила стрельбу и убила всё посольство! — господин Иендо начал частить, боясь, что его снова невежливо перебьют.
Могу его понять! Не слишком приятно, когда тебя постоянно прерывает какой-то варвар. Надо дать высказаться всем собеседникам! Это долг вежливости.
— Господин Иендо, а он вам и не врал! — вдруг, улыбнувшись, ответил белый бородач.
И это заставило нас в изумлении посмотреть на него. Надо же, сам признаётся!
А он выдержал короткую паузу и продолжил:
— Я действительно начал стрельбу первым. Но на то было две причины! И первая из них в том, что все «коллеги» вашего Муряма потянулись на переговорах к оружию!
— Он Мураяма… И хвататься за оружие не запрещено! Вы просто поддались на провокацию! — эмоционально возразил ему господин Иендо.
— Это, может, у вас, японцев, не запрещено! — отрезал бородач в белом. — А у нас под строгим запретом! Не стоит, господин Иендо, мерить других людей своими линейками! Мы договорились прийти малым числом, сесть и поговорить. В результате я пришёл с одним спутником, а господин Муряма — с толпой людей.
— Он Мураяма… — снова попытался возразить господин Иендо, но бородач как-то понял его без переводчика:
— Он — фашист сраный! Поэтому его имя меня не интересует. Главное, что я запомнил его лицо, чтобы убить при следующей встрече. И буду убивать при каждой новой встрече, пока ваш этот Маряма не поймёт, что тут его никто не ждёт!
— Получается, вы готовы продолжить войну? — удивился господин Иендо. — Я думал, вы не против мира…
— Я не против мира! — белый бородач на этих словах усмехнулся. — С одним условием! Вы поднимаете свои задницы и тащите их на север, скажем, дней двадцать… А уже там организуете свои поселения.
— Боюсь, это невозможно… — с тонкой улыбкой ответил господин Иендо. — Нам вполне комфортно на нашем берегу реки. Хотелось бы, конечно, более удобного выхода к морю…
— Нет никакого вашего берега реки! — снова прервал его русский варвар. — Есть река, оба берега которой — наши.
— В таком случае вы как-то странно контролируете наш берег, господин Кукушкин! — очень резонно
