Сделай и живи спокойно 2 - Вадим Николаевич Демидов
Этот мой дед, а если точнее, то родной брат моей бабушки, был и в этой жизни таким же лёгким в общении человеком. Я это понял буквально через пять минут разговора. А ещё он узнаваемо, сразу же принялся крутить мой велосипед в разные стороны, осматривая и тут же предлагая внести какие-нибудь изменения. Что поделать — инженер до мозга костей, таким и останется до самой смерти. Даже такой, хороший, германский велосипед как оказалось, можно улучшить. Чуть-чуть но можно. Но я сюда не за этим пришёл. Мне о жилье поговорить надо. Пришлось очень аккуратно намекнуть, что имею кое-какие сведения и надо бы их обсудить.
За чаем, я рассказал деду о его однополчанине Григории Николаевиче Ветрове, который умер этой весной. Пришлось немного соврать, чтобы выглядело более правдоподобно и сказать, что он приходил к нам в детдом и помогал по хозяйству. Вроде как жил рядом. В той жизни о судьбе своего товарища дед узнал только в середине шестидесятых, когда отправился в отпуск и решил заехать в гости. Раньше у него не получалось из-за работы. Очень он переживал по этому поводу и винил в этой смерти себя. Типа мог помочь и не помог. Мог догадаться, что что-то случилось. Он же писал ему письма, а ответа не было. Я как мог подробнее рассказал, где находится могила и как туда лучше добраться с вокзала в Брянске. Уж я то, точно знал где она находится. В той жизни мы с дедом каждый год, летом ездили в Брянск, на один день, специально чтобы посетить её. Посидели, помолчали, дед хотел сбегать за выпивкой, чтобы помянуть, но я отговорил. Мне надо Катерину устраивать, а не рассказы о взятии Кенигсберга слушать. Начал с того, что его однополчанин предложил мне, если я вдруг окажусь в Калуге, по поводу жилья обратиться к нему. Мне оно вроде как уже не нужно, а вот одной очень смелой и отважной девушке просто необходимо. Пришлось даже вкратце рассказать, что с ней случилось. О пожаре, о том как она вытаскивал соседей из горящего дома, как она возилась со мной все дни пока я не устроился в общежитие и на работу. Как она, незаметно, стала для меня детдомовца, как старшая сестра. в общем много чего понарассказывал.
Договорились. Полчаса пришлось потратить на, довольно интенсивные уговоры. Потом всё-таки он сдался. И никакие его отговорки, что он работает в конструкторском бюро и там куча всяких секретов, на меня не подействовали. Я напирал, что Катерина сама служит в милиции и ей нафиг не сдались его секреты, вместе со всем его заводом вместе взятыми. Что видятся они будут только утром и вечером, дай бог, то есть за завтраком и ужином это если всё будет нормально. А так ещё неизвестно. Работы, что в милиции, что в архиве до фига и больше. А платить за свет и дрова, всяко лучше вдвоём, чем одному и к тому же его и её доппаёк это неплохая прибавка к столовским обедам. В общем уговорил. Тем более, что это будет не скоро. Кате ещё пару недель в больнице лежать до выписки.
Дед окончательно сдался, когда я намекнул, что Кате скоро дадут квартиру, как сотруднику милиции. Она вроде как стоит в очереди. Дед в этом месте задумался и согласился попробовать. Хотя, какой он на фиг дед? Ему сейчас тридцать четыре года — самый расцвет сил. Каждый день холодной водой из колодца обливается и гирю в полтора пуда тягает по полчаса. И будет тягать, до тех пор, пока врачи не запретят. А водой обливаться будет до самой смерти. Ну до этого ещё далеко.
Теперь, прямо от деда на рынок. Надо к Катерине успеть заехать, предварительно чего-нибудь купить вкусненькое. На этот раз я взял блинов с творогом. Бабульки молодцы — выполняют обещание разнообразить меню блинами. Были с разными начинками, но я остановился на этих. Надеюсь что понравится.
Катя очень удивилась, что я сегодня пришёл без Риты. В этом её поддержали соседки по палате. Но мне удалось, быстро всё объяснить, пока уничтожались блины и все немного были заняты. Зато потом начался вынос мозга. Я даже оторопел на некоторое время. А когда разобрался, то предпочёл испариться из этой комнаты с кучей ненормальных женщин, скорбных и ушибленных на всю голову. Это ж надо такое придумать?! Женить меня собрались! Совсем охрефонарели что ли? Мне шестнадцать лет и я несовершеннолетний! Какая может быть женитьба? Были и другие причины конечно, но о них я расскажу только под угрозой смертной казни. Да и то, неизвестно. Слишком всё неоднозначно и непредсказуемо. Предпочту умереть не сказав ни слова.
Чтобы успокоиться решил посетить столовую. Там спокойно и люди хорошие, и никому нет дела до моей временно-холостой жизни. Так и оказалось — женщины на раздаче были улыбчивые, посетители неразговорчивые, что ещё надо для спокойного принятия пищи? Да ничего! Я на радостях взял два стакана киселя земляничного. Что собственно меня чуть не сгубило. Нет, так-то кисель был вкусный и ароматный, а вот нечаянная мысль, что мне пришла в голову, когда я его пил, чуть не заставила меня подавиться. Сам офигел! Это что, они специально от меня запирались в своей палате, чтобы составить план, как меня обженить? Вот тут-то я и подавился. Слава богу, что киселём, а то было бы смертельно. Кисель как-то удалось выкашлять. Да и люди добрые стукнули пару раз по спине, помогая. Я за это, на них не в обиде — помогли, чего уж там. Но с этими инсинуациями надо что-то делать. Я не собираюсь отказываться жениться. Ни в коем разе. Я двумя руками за! Но чуть позже. Прямо совсем
