Вахтовик - Владимир Мухин
Глава 27
Нас в который раз построили посреди стадиона. Судьи разошлись в разные стороны и стали, напротив. А главный арбитр с планшетом начал зачитывать номера спарринг партнёров.
Это было довольно странно. Обычно в таких делах играет роль рост и вес. Здесь же эти параметры полностью игнорировались. Но не мне судить местных шишек. Потому молча принял правила игры, готовясь показать максимум.
— Номер первый и номер семь! — прочитал мужик по планшету.
Из строя вышел средний пацан, не крупнее меня. А против него была здоровенная туша. Тот самый качок, что качал права при подтягиваниях.
— Стоять! Почему я должен тут с этим мелким… Я его щелбаном уложу! Дайте мне нормального противника, блин! — с досадой пробасил здоровяк.
— Господин, успокойтесь! У вас уже есть предупреждение! Гибкая модель подсчёта баллов позволяет проводить испытания независимо от физических параметров испытуемых, — монотонно пояснил судья.
Качок понял, что спорить бессмысленно, и продолжая шепотом возмущаться, поплелся в указанном направлении. А дядька с планшетом продолжал свое чтение.
— Номер второй и номер десятый! — прогремел он.
— Номер третий и номер шестнадцатый.
Так, дошла очередь до меня. Пора вспомнить все, что учил на занятиях. Встряхнуться, взбодриться, готовясь к бою! И да, закрыть на замок инородный дар, чтоб никого тут не покалечить.
Судья взял долгую паузу. Или мне это только казалось… Стало немного волнительно, даже во рту пересохло. И вот…
— Номер четвертый и номер пятый! — выкрикнул дядька.
— Ооо, круто, друг! — тут же оживился Иван. — Значит, мы с тобой вместе будем. Только я могу в зубы дать. Не со зла, если так. Просто меня батя учил…
— Хех, еще посмотрим, кто кого. У меня тоже кулаки не из дерьма леплены, — подмигнул в ответ.
На Ивана я точно не злился. Лишь спортивную ярость испытывал, желая получить больше баллов. Так что такой поединок можно смело назвать товарищеским, или вообще даже дружеским.
— Эээ, прошу прощения. Программа дала сбой, господа! — вдруг воскликнул судья, нелепо тряся планшет.
Все тут же затихли, уставившись на главного арбитра. Какое-то время он щурился, тыкая в плоский дисплей. А лишь потом громко выдал:
— Номер четвертый… На самом деле выходит… Против десятого!
— Во, фигня! Ладно, друг, твоим зубам повезло, — рассмеялся Иван.
«Хех, да плевать. Хоть с двадцатым, хоть с тридцать первым. В себе я уверен, здесь не гладиаторский бой. Так что ладно», — подумал, похлопав по плечу Ваньку.
— Так и знал! То, что надо! Ну, хорек, готовься к глубокому… поражению хе-хе-хе, — послышался выкрик сбоку.
Из шеренги вышел Блондин. На нем красовалась табличка с номером десять. Точно! Он специально подстроил. Решил меня проучить за тот раз.
Что ж, посмотрим, кто из нас будет учителем. Наверняка этот гад заготовил сюрпризы. Только он явно забыл, что на хитрую задницу найдется и член с винтом.
— Господин, ведите себя достойно! — крикнул судья, к которому мы направлялись.
— Простите. Просто, люблю рукопашные поединки, — сказал пепельный парень, пожирая меня хищным взглядом.
Возможно эти ужимки сработали б на Данилу. Но я видел лишь мелкого сопляка, которого слишком избаловали. Придется заняться воспитательной работой, что делать. Покажу местному выскочке его настоящее место.
Когда мы приблизились к судье, тот приказал наклониться. Положил руки на наши плечи и грубо, но без матов объяснил, что по чем.
Если кратко, то бить по яйцам нельзя, добивать противника если он сдался. Запрещены удары в глаза и затылок. Вообще, тут лучше не драться, а наносить жесткие касания, за которые дают баллы.
Это испытание самое важное за сегодня, и вообще за два состязательных дня. В случае больших нарушений участника сразу прогонят, независимо от знатности его рода.
В последнее, не очень-то верилось. Но я все равно кивнул, не желая разводить бессмысленный спор.
Дальше нам дали перчатки. Точнее, это были накладки. Они представляли собой плоские мягкие «лапы», обшитые чёрной кожей, и имели половину объема обычных боксерских перчаток. Потому в них было проще сжимать кулаки. Можно было схватить противника и даже провести некий борцовский прием.
— Ха, подушки на кулаки нацепили… Но тебя это не спасет, — прошипел Белый, натягивая накладки.
— Господин Никита, у вас проблемы? Я знаю вашего отца графа Озерова, — прищурившись, произнес судья.
— Ха, вот видишь, никчемный, — улыбнулся противник.
— Он приказал обходиться с вами как можно строже! Будьте его достойны, иначе подвергнетесь дисквалификации! — выпалил наш арбитр, что резко смело улыбку с лица Никитоса.
Кода мы надели накладки, судья сказал приготовиться. Дальше было приветствие. Мы стукнулись кулаками, как в боксе и разошлись в разные стороны на пару шагов.
— Бой! — сухо сказал судья.
— Ну-у-у-у, что, Дубовец?! Сейчас легкая репетиция того, что с тобой будет в школе, — диким зверьком прорычал мой противник.
Глаза его горели, рот исказился в гримасе. Казалось, он обделается на месте от неслыханной радости.
Я ничего не ответил, понимая, что действовать надо иначе.
— Штрафной балл! Господин Озеров, я вас предупреждал! — тут же крикнул судья.
— Агр-р-рхх хорошо, — промямлил под нос себе выскочка и бодро пошел на меня.
Перчатки были достаточно мягкие, но разбить нос или губу ими можно. Именно это хотел сделать Никита, чтоб показать всем вокруг мою слабость. К тому же, это могло послужить причиной для прекращения боя. Тогда от позора мне не отмыться.
Парень выбросил вперед левую руку. Вслед за ней пошла сразу правая. Он явно не знал, что Чиж учил меня защищаться, а только потом нападать. Это была единственно возможная тактика для щуплого телосложения.
Потому я легко отклонился. И Озеров с пыхтением побил воздух.
— Ар-р-р, скользкий червь! — тихо выпалил он, так, чтоб судья не расслышал.
Мне в бедро полетела нога. Но я тоже отпрыгнул. Никита махнул рукой, будто хотел кого-то обнять. Слегка задел ухо, но повреждений при этом не сделал.
— Полу касание. Половина балла, — сказал судья.
— Что? Почему
