Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев
Они вошли в очередное помещение, которое собрало в себе животных уже плейстоценовой тайги — чучела самого натурального пещерного медведя, гигантского лося, саблезубого тигра, гориллоподобного лемура и других. А вместе с ними хорошо знакомый гигантский орангутанг-циклоп. Алиса внезапно воскликнула:
— Я поняла! Так, пошли вперёд, если сейчас будет именно то, чего я думаю… там объясню.
Следом попалась комната, которую Михаил точно не ожидал увидеть. Натуральный игровой Зал славы. Портреты команд-победителей, краткое описание условий текущей игры и победы. Странные пометки: «Этап №1» или «Этап №3». Некоторые портреты имели отметки, аналогичные траурной рамке у людей, причём иногда потери были чуть ли не половина команды.
— Оно! — радостно сказала Алиса.
— Что оно? И что ты поняла? — поинтересовалась Оля. И раздражённо добавила: — Алиса, ну что у тебя за манера рассуждать с видом «тут и ежу понятно»? Я не ёж, мне непонятно.
Подруга не обратила внимание:
— Я поняла, почему всё называется «полигон Венера», и почему этапы с большим номером идут далеко не всегда позднее по дате, есть варианты навроде два-два, которые могут идти после три и четыре. Олька, ты же сама, когда астрономией в восьмом классе бредила, мне про Венеру рассказывала.
— Я и сейчас могу повторить, что она считается сестрой Земли, но из-за парникового эффекта непригодна для жизни. Температура у экватора временами больше ста градусов, две атмосферы у поверхности, кислорода почти нет, зато двадцать процентов углекислого газа. При чём тут это?
— Полигон же «Венера» называется! Не поняли? Вы фантастику совсем не читаете? Там же то же самое описано. Это называется терраформирование. Когда берут подходящую планету, но с ядовитой атмосферой, переделывают сначала атмосферу, а потом выращивают там жизнь. Думаю, где-то была ещё «Венера-один», которая разрабатывала способы изменения атмосферы. А здесь — модель будущей биосферы. Я просто уверена!
— А игры-то тут при чём? И зал этот, спортивных достижений, — не поняла Оля.
Михаил просто молча кивнул, так как и у него в голове не всё укладывалось. Зато начали закрадываться кое-какие подозрения.
— Как зачем? — вдохновенно продолжала Алиса. — Ну помимо общественного интереса, чтобы про проект не забывали. Представляешь, как если бы у нас организовали настоящее путешествие по чужой планете? Чтобы проект все поддерживали. Главное тут в том, что мы биосферу разрабатываем для людей. Чтобы она была максимально комфортна, при этом поддерживала гомеостаз. Но любая экосистема — это всегда саморегулирующийся процесс, вот и надо рассчитать параметры так, чтобы они позволили нашей биологической системе как оставаться стабильной, реагируя на меняющиеся факторы окружающей среды, так и сохранять приемлемый уровень комфортности для создателей. Вот для этого и служат игры, как эталон и проверка модели. Обратите внимания, сразу после того, как в играх гибли участники, модель откатывали к предыдущему этапу и корректировали. Для этого же нужен музей и лаборатории, чтобы работающие над проектом учёные всегда могли вернуться и сверить свою работу с предшественниками. Думаю, в шкафах не реальные экспонаты, а твёрдые иллюзии…
— Алиса, минутку. А какой отсюда самый короткий путь к Центру управления? — как бы между делом поинтересовался Михаил.
Девушка, ни на секунду не задумавшись, сказала:
— Так, по идее, формально нам прямо к главному холлу лифтов и от него уже через основной коридор Центрального сектора. Но отсюда можно и короче, если в следующем зале свернуть в Технический, дальше через склады выйти в административную часть Центрального и там уже к Центру управления… Ой…
— Вот именно что «ой». Откуда ты это можешь знать? Кстати, ты за собой с утра никаких странных мыслей не замечала?
— Кстати — ещё, — добавила Оля. — Мы когда по музею ходили, я несколько раз обратила внимание: ты пытаешься нам переводить, тебе не хватает слов на русском, но при этом ты понимаешь смысл написанного на языке альвов. И в комнатах рабочих лабораторий ты разобралась быстрее меня, почти так же быстро, как Миша. Но он-то — понятно, его специально учили работать с техникой альвов. А откуда в этом разбираешься ты?
— Мамочки… что со мной? — испугалась Алиса.
— Надеюсь, ничего и надеюсь — это только приятный подарок, — вздохнул Михаил. — Похоже, вместе со знанием языка тебе засунули в голову знания про лабораторию. Возможно, опасались, что иначе малограмотные потомки чего-то тут сломают. Но если ощутишь какие-то странные желания или мысли — немедленно сообщай.
— Х-хорошо.
— Ну а теперь пошли.
Кусок технической зоны, который они пересекли, состоял из отделанных белым и серым пластиком длинных, широких коридоров или параллелепипедов-помещений со сквозным проходом на другую линию коридоров. Часто вместо стен тянулись металлические шкафы под потолок. Освещено всё было так себе, редкие пятна света горели в потолке. И никаких указателей. Но Алиса вела товарищей даже не задумываясь, что ещё больше укрепляло Михаила — была задействована какая-то технология наподобие Библиотеки. Их подруга выбирала маршрут настолько уверенно, словно пользовалась дорогой не раз и не два.
В административной части пошли коридоры и кабинеты, до боли напоминавшие Михаилу офисы мира Российской Федерации, ну разве что немного продвинутые. И какая разница, у вас светодиодные панели или световые панели на непонятном принципе, шестиугольные плиты ячеек потолка или уже прямоугольный потолок-«армстронг»? А в офисах рабочие столы с компьютерами, шкафы и так далее? Технологическое информационное общество диктует свой дизайн рабочего места.
Все комнаты и кабинеты были идеально пусты, безлики. Там, наверное, можно было работать, но от прежних владельцев не осталось ничего личного. И лишь один кабинет резко бросался в глаза. Больше всего это помещение напоминало лабораторию, а не рабочий кабинет офисного служащего. Металлические стены здесь не скрывались под отделкой. Металлические столы, заваленные бумагами с какими-то чертежами и непонятными предметами, какие-то приборы… Ничего непонятно, но очень интересно: прямо натуральные декорации фантастического фильма. Рядом со столом в центре комнаты стояла металлическая ёмкость вроде ведра, на треть заполненная тёмным порошком. Зола? Здесь жгли документы?
