Злюка - Владимир Николаевич Малый
Спорить он не стал, только сказал, что мне очень сильно повезло в той драке, что я перед этим описывал.
Мне нечего было ему возразить.
И я начал рассказывать ему историю возникновения боевого искусства. Вот тут-то и выявилась одна очень интересная особенность этого мира. Постепенно мы с Бродягой выяснили, что в этом мире практически нет разделения на расы в моем понимании этого термина.
Таллан, благодаря своей ошеломляющей осведомленности, знал, что сотни тысяч лет назад существовали темнокожие люди. Собственно он даже на базе легенд и мифов знал о том, что и его очень далекие предки не отличались бледностью лиц. Просто в незапамятные времена материк, который у нас называется Африкой, у них здесь в очень короткий срок стал непригодным для жилья, из-за глобальной климатической катастрофы, темнокожие люди в мире полностью перевелись. Остававшиеся на том материке коренные жители погибли. Кто успел сориентироваться или предвидеть будущее, те сбежали, и их потомки, постепенно заселив новые для них земли, стали выглядеть так, как Таллан и Экуппа. Изредка на свет появлялись довольно смуглые дети, но их потомки всегда, насколько было известно Таллану, были светлокожими.
Есть легенда, что когда начал меняться климат в Африке, все сильные древние операторы Дара договорились одновременно сообща остановить этот процесс и обратить его вспять, но природа оказалась сильнее и случился локальный конец света.
На материке по сей день никто не живет на постоянной основе. Дар в тех местах сильно изменился и стал очень агрессивным: постоянно старается навредить людям. Причем даже тем, кто не умеет с ним обращаться.
В принципе, эту информацию я вполне себе мог усвоить, а вот то, что про желтокожих и краснокожих людей Таллан даже не слышал, ввело меня в полный ступор.
- Подожди-ка! – сказал Бродяга, оглядываясь по сторонам. – Там в трюме мешок с мукой! Подожди, слышишь?
Он исчез под палубой, чтобы тут же вернуться, неся перед собой пригоршню муки.
- Вот! – сказал он, рассыпая и разравнивая белую пыль по палубе тонким слоем. – Рисуй карту своего мира и показывай, где у вас живут желтые и красные!
- А как же твои карты? – уточнил я, понимая, что художник из меня не очень, да и не так уж я и подкован в географии.
- Они маленькие, хрупкие, фрагментарные и безумно дорогие! А я хочу спорить, удивляться, пить вино и размахивать руками! А если я, вдруг, чихну, то мы вместе восстановим твой рисунок! У меня идеальная зрительная память!
- Да ты вообще полон достоинств, как я погляжу! – не удержался я от поддевки.
- Во мне всего через край, - признался он, слегка помрачнев, но тут же передумал грустить и, осушив в пару глотков свою громадную кружку, легонько хлопнул меня по плечу, - начинай!
Как смог, я нарисовал развернутую карту мира и указал Талану на Азию и обе Америки.
Пока я занимался творчеством, бросил пару взглядов на собеседника. Особого удивления он ожидаемо не выказывал, а вот при указании на «желтую» Азию он нахмурился и заерзал.
- У нас тут живут другие люди, - огорошил он меня.
- Как это: «другие»? – опешил я.
- Не такие как мы, - начал пояснять Таллан, - выглядят иначе, Даром пользуются по-своему, язык у них свой, совсем на наш не похож.
- Язык – это нормально, про Дар я ничего дельного сказать не могу, а в чем разница во внешности можешь подробнее рассказать? – попросил его я.
- Лица у всех круглые, - начал перечислять Бродяга.
- А если в профиль смотреть, то приплюснутые? – оживился я, разрез глаз узкий?
- Нет, - замотал он головой, - глаза обычные, всегда темные, носы и рты большие, широкие. Кожа темная, но не черная и уж точно не желтая. Любят жить в горах, но, в принципе, нормально себя чувствуют и на обычной высоте. Болеют нашими болезнями, рожают от нас детей, как и мы от них. Но последние века они практически не выходят на контакт.
При этих словах я не смог сдержать улыбки.
- Рожают от нас, говоришь? – ткнул я его кулаком в плечо. – Значит не такие уж они и необщительные.
- За что купил, за то и продаю! – поднял руки вверх Бродяга.
- Нас никто не слышит, а я никому не расскажу, уже хотя бы потому, что ты мою, то есть нашу с Экуппой, самую страшную тайну уже знаешь.
- Ну, было раз, - поколебавшись, признался Таллан, - но тут нечем хвастаться, потому что моей заслуги здесь нет.
- Ты же понимаешь, что только увеличиваешь мой интерес к теме такими туманными ответами? – уточнил я, победоносно улыбаясь.
- Ладно, - сдался мой собеседник, - это был единственный случай в моей жизни, когда не я добивался благосклонности дамы, а она едва ли не силой добыла мою.
Тут я уже не смог сдержать смеха.
Бродяга не обиделся, а с улыбкой начал свой рассказ.
Глава 10 Конец разговора и начало чего-то чрезвычайно нехорошего
Оказалось, что из-за умения пользоваться Даром, люди издревле могли передавать информацию из поколения в поколения без малейших изменений, даже не имея письменности. Доступ ко всей достоверной информации, доступной клану, имеет только его верхушка. Бродяга же был допущен только к той части, которую доверили бумаге.
Вот и вычитал Таллан, что те экспедиции, которым посчастливилось контактировать с другими людьми, вернулись домой не с пустыми руками и головами. Оказалось, что там развитие общества у братьев по разуму и Дару пошло несколько иным путем. Общество, представителем которого был Бродяга, исторически развивалось путем медленной и аккуратной экспансии. Другие же люди были затворниками и вели оседлую жизнь. Они старались сохранить окружающую среду нетронутой, познавали ее, постепенно постигая секреты долгой жизни и поздней старости. Магия их так же имела природный характер и призывала силу стихий себе на помощь. Причем не какой-нибудь одной, как умели некоторые из соплеменников Таллана, а сразу всеми.
- …так вот, - продолжил свой рассказ Бродяга, - снадобье то давно закончилось, а все посланные к меновому месту гонцы возвращались ни с чем. Тут мне и подсунули манускрипт, где говорилось, что снадобье снимает одну хворь любой природы. Любой, понимаешь?
Я кивнул, уже понимая,
