Наследник Темного Клана 4 (СИ) - Евгений Ренгач
Чёрный дом вздрогнул и начал изменяться. Совсем немного, и всё, что напоминало о Черноте, это едва уловимый след на полу. Такой же, как и в остальных домах.
— Достойная работа. Отличная реакция. Великолепные техники. — Произнёс Пересмешник, с хитрым прищуром глядя на Воробья. — Ты — потрясающий боец. Но все эти качества ничего не будут значить, если ты попадёшь в ловушку. Маленькая глупость — и всё посыплется. Понимаешь, к чему я веду?
— К тому, что план нельзя нарушать. Всё должно идти так, как и было задумано. — Губы Воробья шевелились неохотно. Как будто снова вернулись школьные годы, и строгий учитель отчитывает за ошибку в магической формуле.
— Всё верно. План нельзя нарушать! Особенно когда всё так хорошо идёт…
Глава 45
Ох, как же я люблю такие «тёплые» приветствия!
Я за ночь очистил три Чёрных дома, потерял двоих союзников, был несколько раз ранен, чувствую себя как выжатый лимон. И в итоге меня встречают толпой в несколько десятков человек с направленными на меня боевыми артефактами. Никакого, блин, представления о благодарности!
— Господа, а может быть попытаемся договориться⁈ — крикнул я, не спеша поднимать руки. — Господин Шарапов, вы же не пристрелите меня без повода…
— Без повода⁈ О, Оскуритов, у меня их, этих твоих поводов, больше, чем достаточно! — рявкнул в ответ руководитель Императорской гвардии. — И если ты немедленно не поднимешь свои сосиски в воздух, то, клянусь, я лично тебя изрешечу!
Шарапова я не боялся. Но не потому, что не понимал его силы. Нет, мне было прекрасно известно, на что он способен. Мало того, что он был опытным и влиятельным политиком со связями на самом верху буквально в каждой сфере политики и экономики. Помимо этого он оставался сильнейшим Одарённым и отытнейшим воином. Я лично имел возможность убедиться в его умениях и отдавал себе отчёт, что он может со мной сделать.
Не боялся же я его потому, что знал, — Шарапов не посмеет мне ничего сделать. Князь Оскуритов, даже когда мой Род обвиняли во всех смертных грехах, оставался одним из самых знатных аристократов в Империи. Убить меня, особенно без значимого основания, — значило повернуть против себя мечи всех Благородных страны. Буквально крикнуть им в лицо, что их голубая кровь больше ничего не значит, и близкие к Императору люди, и в особенности граф Шарапов, могут делать всё, что взбредёт им в головы.
Подобная ситуация была ужасом для Императора и ночным кошмаром для гвардии. Я твёрдо знал, что Шарапов этого не допустит и стоял под прицелом артефактов, спокойно улыбаясь и даже не думая выполнять приказ гвардейца.
Вспышка сверкнула особенно ярко, и я почувствовал, как левую ногу пронзает боль.
Тут же осмотрел ранение. Ничего серьёзного — обычный травматический артефакт. Такие используют жандармы, если необходимо вразумить особо отпетого нарушителя, но наносить серьёзные повреждения не требуется.
Удар и в самом деле получился несильным — с моей регенерацией не останется даже следа.
Но Альфреду было достаточно и этого.
Камердинер прорычал что-то неразборчивое и бросился на главу гвардии, на ходу раскручивая свою знаменитую металлическую удавку.
— Ты, поганый цепной пёс, не смеешь и пальцем тронуть моего господина!!!
Ему навстречу выскочили двое гвардейцев в полной боевой выкладке. Дохнуло силой, но сделать с прущим вперёд камердинером они ничего не сумели. Их отбросило в сторону так легко, как будто они были лёгкими тряпичными куклами, а не бойцами в сотню килограммов.
В глазах стояли кровавые блики, но я видел, как Альфред взмахивает удавкой, накидывая её Шарапову на шею…
Всё произошло с нереалистичной быстротой. Шарапов легко качнулся в сторону, вскинул руку, а в следующее мгновение мой камердинер уже лежал на асфальте, шумно вдыхая воздух и безуспешно пытаясь наполнить разом опустевшие лёгкие.
— Ты… обещал… — прохрипел он.
— Обещал, что окажу содействие в том, что касается спасения князя Оскуритова, — парировал Шарапов с лёгкой полуулыбкой. — Но вот что касается остального, то это ты, мой дорогой, нафантазировал…
Я переводил взгляд с камердинера на начальника гвардии и обратно. Кажется, теперь всё стало понятно.
Альфред с позднего вечера не отвечал на мои сообщения, чего не случалось ни разу за всё время нашего с ним знакомства. А затем он объявился в Чёрном доме в самый подходящий момент, вооружённый до зубов и отказывающийся признаваться, где был. При выходе же из дома нас тут же приняли гвардейцы, а между моим камердинером и Шараповым явно была какая-то связь, о которой мне ничего не было известно.
Вывод напрашивался сам собой. Шарапов начал готовить атаку на меня ещё вчера! Но только не успел арестовать меня до того, как я отправился в Чёрный дом. И поэтому довольствовался Альфредом. Возможно, арестовал его прямо в имении Оскуритовых и поместил в камеру, проводя допрос за допросом. А когда стало понятно, что я попал в беду, то позволил ему мне помочь. Ну а после этого, как водится, разыграл комбинацию в свою пользу.
Осознание произошедшего и вид осевшего на асфальт Альфреда и нависшего над ним Шарапова окончательно вывели меня из себя.
— Я — Светлейший князь Оскуритов! Я стою выше вас всех и приказываю…
— Ничего ты, князь, не приказываешь. — Шарапов оборвал меня на полуслове. Говорил он спокойно, как будто Альфред только что не пытался его задушить. — Разрешение на твой арест дал лично Император. А значит, выполняя приказ, я могу делать всё, что захочу. И все аристократические игры для меня — пустой звук. Самое разумное, что ты можешь сейчас сделать — это подчиниться. Если, конечно, не хочешь обзавестись новой раной или, скажем, увидеть, как выглядит твой камердинер без головы. Лично я бы с удовольствием полюбовался этим зрелищем. Но, увы, выбор за тобой…
Начальник гвардии говорил спокойно, уверенно и без злобы. Абсолютно ровный деловой тон. Если отбросить тот факт, что за его спиной возвышаются вооружённые бойцы, а сам он выстрелил мне в ногу из травматического артефакта, то можно подумать, что мы не застыли друг против друга посреди улицы, а, попивая чаёк с плюшками, сидим в кабинете около уютно потрескивающего камина.
Я попытался сосредоточиться. От усталости клонило в сон, раны мешали думать, но сейчас понять, что происходит, было важнее всего.
Итак, Шарапов организовал на меня облаву. Причём не по собственной воле, а с разрешения Императора.
Интересный поворот! С чего это вдруг Василию меня арестовывать? В последний раз в поле его зрения я попадал, когда он, в благодарность за уничтожение Ворона, направил в мой номер Барсика. Больше он со мной не связывался. И каких-то
