Три родинки на левой щеке. Восток (СИ) - Таня Рысевич
Все эти мысли померкли, как только в голову прокралась ещё одна. А что, если Браслет Тьмы поможет преодолеть бунтующую Завесу и, наконец, дотянуться до меча? Маиран закусил губу и впился руками в траву. Желание коснуться меча всё больше превращалось в навязчивую идею. Мысли о мече причиняли почти физическую боль. Маиран забыл обо всём на свете. Остались только он, Браслет и меч, который незримо присутствовал рядом, оставаясь меж тем недостижимо далеко. Браслет был тяжёл и его тяжесть не давала забыть о том, что свёрток с ним всё ещё лежит на ноге. Маирна не решался оторвать руки от травы, чтобы его убрать. Он всерьёз опасался, что руки сделают совсем не то, что ему надо. Или, может, напротив, именно это они и сделают?
Маиран даже не успел поразмыслить над тем, что же делать в этой в меру безвыходной ситуации, как понял, что отрешённо наблюдает за тем, как его правая рука поднимается, лезет в свёрток и достаёт оттуда Браслет. Поразительно, но ничего страшного не произошло, только мир вокруг вновь обрёл краски и значение. Маиран обмяк и вытер пот со лба. Повёл плечами, сбрасывая напряжение. Задумчиво погладил Браслет. Артефакт был тяжёлым, как и подобает золотому украшению, и приятно прохладным. Он не был изящным или интересным по форме, но отвести от него взгляд было непросто. «Потом налюбуешься!» — оборвал себя воин и надел Браслет на левую руку. Немного подумал, разорвал ткань, которую держал в руках, на полосы и намотал поверх Браслета на манер повязки. Чтобы ненароком не соскользнул, и чтобы кто попало не видел, что у него на руке. Было почему-то очень приятно осознавать, что Браслет касается кожи. Покончив с этим, Маиран поднял глаза и встретил взгляд Наяны. Вполне живой и осмысленный. Однако, не успел он обрадоваться, как взгляд скрытницы снова потух.
Осторожно, опасаясь неудачи, Маиран протянул руку за мечом и уткнулся вместо рукояти в по-прежнему непроницаемую Завесу. Воин тихонько зарычал сквозь сжатые зубы, не в силах молча терпеть крушение очередных надежд. И все-таки его нутро не переполнилось уже знакомым чувством безысходности. Душа была полна весёлой злости, которая бывает перед боем с противником, которого ты ненавидишь и надеешься победить.
Взгляд Маирана упал на Дона. Огородник по-прежнему неподвижно лежал на земле, не подавая особых признаков жизни. Маиран вскочил на ноги. Голова работала ясно, как никогда, и в ней отчётливо пульсировала мысль, которая ещё вчера никоим образом не могла бы там оказаться, но сейчас казалась совершенно очевидной и естественной. Если Маирану так не нравится то, часы у Дона, то почему бы просто их у него не забрать? На первый взгляд, это ничем не лучше, но разница есть. Хотя бы в том, что Маиран часы вернёт законному владельцу при первой возможности, вот Дон — вряд ли.
Маиран подошёл к Дону и окликнул его. На лице огородника не дрогнул ни один мускул. Как и следовало ожидать, Дон едва ли осознавал хоть что-то, происходящее вокруг. На всякий случай Маиран ещё и потыкал Дона ногой в плечо. Ависар собиралась уже было возмутиться таким обращением с пациентом, но Маиран приложил палец к губам, и она удивлённо замерла. Маиран присел перед Доном и внимательно осмотрел его одежду, пытаясь припомнить, куда же Дон спрятал часы. Кажется, в какой-то внутренний карман. У Дона было столько карманов, что было непонятно, каким загадочным образом огородник сам в них разбирается. Наконец, Маиран определился с целью: на груди Дона выступало что-то отчётливо округлое. Маиран сосредоточенно принялся расстёгивать застёжки. Каким бы бесчувственным ни казался Дон, Маиран собирался действовать быстро и аккуратно. Воин справился с застёжками и, внутренне ликуя, собирался было запустить руку Дону за пазуху, как вдруг отлетел назад, отброшенный точным и сильным ударом двух ног в грудь.
Несмотря на внезапность нападения, через секунду Маиран уже был на ногах, готовый защищаться или атаковать — по обстоятельствам. Дон стоял напротив на одном колене, упершись в землю одной рукой. Второй он в это время шарил у себя на груди, проверяя, всё ли на месте. Казалось, что у него не хватило сил подняться на ноги, но Маиран не стал обманываться на сей счёт. Всё-таки, Дон был огородником и сейчас он касался поверхности земли аж тремя конечностями. Маиран осматривал Дона, оценивая свои шансы и всеми силами игнорируя боль в груди. Шансы были неплохие. Дон был сильно истощён, что было даже важнее, чем отсутствие у Маирана меча. Дон, похоже, проводил в голове аналогичные вычисления и, судя по решительности, пришёл к прямо противоположным выводам.
— Хватит! — взвизгнула Ависар, вставая между ними, — Ша! А ну разошлись по разным углам, быстро!
Напряжение немного спало. Дон пожал плечами и снизошёл до шутки.
— Извини, девочка, но я не вижу здесь ни одного угла, а нам потребуется хотя бы два.
Искра встала рядом с Маираном и положила руку ему на плечо. Воин понял, что всё ещё стоит в боевой стойке, опустил руки и помотал головой, выводя себя из напряжённого состояния. Дыхание всё ещё сбивалось. Дон лягался не хуже лошади. Маиран до сих пор не понял, как ему это удалось.
Дон плюхнулся на землю, убедился, что все собрались, и усмехнулся, блеснув сколотым зубом.
— Маиран решил заделаться карманником и спереть у меняЧасы, — объявил он, — у него даже почти получилось. И всё-таки я хочу сказать кое-что, чтобы у вас не было соблазна повторить, — он перевёл дух. — С самого начала я засунул внутрь Часов одну дружественную мне песчинку. Так вот, если кто-то отберёт у меня Часы, я разнесу их бесценный механизм в клочья. Не знаю, будут ли они после этого устанавливать связь, но время показывать уже никогда не смогут, это я вам обещаю.
По поляне пронёсся вздох. Сразу несколько фраз «Ты не посмеешь!» родились в головах, но застряли, не слетев с губ. Потому что все присутствующие понимали: Дон — посмеет.
— И,
