Прогулка в Аду (СИ) - Василий Лазарев
Толик, стуча мечом по щиту и привлекая внимания человека-слона выбежал на центр, но тут же вынужден был отпрянуть, избегая сгореть в столбе пламени ударившим из решётки. Гейзеры лавы стали возникать хаотично по всей поверхности круга заставляя группу постоянно двигаться. Мясник тем временем, не реагируя на Толика взревел и кинулся на Карли со скоростью пущенной пули. Каким-то чудом волшебница успела задействовать свой посох с телепортацией и убраться с пути монстра. Мясник не успевая остановиться влетел лбом в скалу. Теперь на его башке как раз на лбу, где сверкал знак качества красовалась отменная шишка. Знак стал выпуклым и синим. Следом после Карли Мясник отхватил три стрелы одну за другой вонзившееся ему в левый глаз. Диана стреляла метко, и чудак ослеп на один глаз.
Следующий рывок был к Диане и ей пришлось бы туго так как у неё не было телепортации если бы не Толик, рванувший на перехват. Удар легендарным щитом сбил Мясника с траектории, и молодой человек умудрился ещё полоснуть его своим мечом ловко попав по сухожилью на слоновьей лапе. Теперь монстр ещё и прихрамывал. Мясник с диким рёвом, погасившим на некоторое время пламя по периметру, нанёс удар своим большим разделочным ножом по Толику. Тот успел закрыться и нож соскользнул, прорубив решётку. Толик проследил путь ножа и увидел, как под ним угли из бордового цвета становятся алыми. Отпрыгнув в последнюю минуту Толик избежал участи быть поджаренным и гейзер на миг задержал атаку Мясника. Чудовище дёрнул второй рукой с цепью, и крюк полетел точно в танка. Удар был поистине грандиозным. Шит хоть и заблокировал его, но сила была такова что Толик отлетел и больно ударился спиной о скалу. Мясник не мешкая с диким криком «Свежее мясо» стартанул к Толику. Кончилось это по всей видимости всеми сломанными рёбрами после того, как Мясник окончательно расплющил парня о скалу. Не спас даже легендарный нагрудник заметно помявшись. Дышать в нём стало значительно труднее.
Однако же Толик не отпустил от себя Мясника помня, что он тот самый парень в группе который отгребает пиздюлей от каждой свиной морды, когда как другие спокойно постреливают в неё издалека. Спокойной стрельбой как в тире это конечно не назовёшь. Диане и Карли приходилось постоянно смещаться дабы не сгореть в предательских выбросах пламени. Долботрон также не стоял на месте постоянно уходя от зарождающихся очагов огня. Толик думал, что он крепко привязал на себя Мясника, но тот был абсолютно ветреной натурой и после хорошего фаербола полученного в голую волосатую задницу он ловко метнул крюк в Карли. Та успела только вскрикнуть как была проткнута насквозь как плотва. Мясник подрезал поклёвку и с завидной прытью подвесил волшебницу рядом с Тоби. Теперь карлики болтались рядом изредка омываемые волнами пламени снизу.
На танцполе остались помятый Толик слегка закопчённая Диана и Долботрон со стоящими в экстазе ушами. Диана превзошла сама себя пуская стрелы со скоростью автомата «Узи». Магические зажигательные замораживающие они летели непрекращающейся лентой втыкаясь в Мясника. Наконец количество перешло в качество, и Мясник замедлился. Рука с цепью у него беспомощно повисла и теперь он орудовал только ножом желая избавиться от назойливого танка пытаясь порубить его на салат. Щит исправно парировал удары, когда Мясник бросил эту затею и перехватил цепь в здоровую руку. Молниеносным движением он кинул крюк в Долботрона чего никто от него не ожидал. Лекарь, пойманный крюком, пронзившим его ухо с диким воем, полетел к Мяснику. Монстр поймал эльфа и сжал его в своей ручище произнёс: «Жирный заяц». Долботрон пытался что-то наколдовать на Мясник настолько сильно его сжал что даже Толику, стоящему в десяти метрах, был слышен треск рёбер у эльфа. Мясник вытащил из уха крюк и быстрым движением засадил его Долботрону под ребро затем аккуратно повесил его рядом с остальными.
Дело приобретало скверный оборот. У монстра оставалось ещё треть здоровья, когда танк и амазонка остались без поддержки. Мясник издал свой нечеловеческий рёв, и пол под ногами на две трети окрасился алым. Толик и Диана каким-то чудом оказались в той части откуда не вырвалось пламя. Если вначале боя и до сего момента под ногами возникали только одиночные гейзеры, то теперь всепожирающее пламя поднималось плотной стеной закрывая половину площади арены. Мясник захохотал и сорвал следующую цепь. Нож, отброшенный им, ранее валялся на решётке и порядком раскалился. Крюк стремительно полетел в Диану, но та хладнокровно сделала два шага вправо за Толика и крюк врезался в щит. В ответ Мясник получил убийственную серию стрел во второй глаз. Моментально ослепнув, он стал шуровать цепью наугад. От неё можно было уйти, но вкупе с новой волной поднимающегося жара с глубин было проблематично. Стена огня возникла, неожиданно обварив ногу Диане она взвизгнула и стала отползать в сторону. Стрелять сейчас она не могла. Ослепший Мясник, прислушивающийся к врагам, выяснил, где они и сразу метнул в тот сектор свою смертельную цепь. Крюк приземлился точно в то место, где только что лежала Диана, но, к счастью, она успела отползти.
Сейчас она держалась на одном колене и от жуткой боли в сваренной заживо ноге стрелять не могла. Пару стрел выпущенные обессилевшей амазонкой вылетели и упали в пяти метрах даже не достав Мясника. Тот же вышагивал, сотрясая арену слушая, где притаились танк и амазонка. Он и сам был уже достаточно изранен и болтался на десяти процентах, но с другой сторон все дамагеры были вне игры. И тут Толик решился сразиться с ним один на один. Он отошёл подальше от Дианы и стал бить мечом по щиту привлекая Мясника тот сразу услышал и потопал своими слоновьими ногами на звук. Толик же ждал и когда дистанция позволила применить рывок. Выставив вперёд меч, он пулей помчался к Мяснику. Речи о том, чтобы достать ему до живота, не шло, всё-таки сказывался рост чудовища. Толик стремительным домкратом пролетел между ног Мясника высоко подняв меч. Так и врезался в него распоров ему фартук и задев что-то большое свисавшее сверху. Пролетев насквозь Мясника Толик, повернулся посмотреть на дело рук своих. Боль, отразившая на морде Мясника, заставила бы даже Станиславского сказать — верю. А уж начисто отрезанное хозяйство, лежащее на решётке, заставило плакать всех бы в зале. Глаза Мясника
