Апелляция кибер аутсайдера - Семён Афанасьев
— Бегом. Если не дурак, — продолжает третий. — Хотя и с тобой тоже потом разбираться будем, кретин.
— Даже не знаю, что бы вам такое остроумное ответить. Обезьяны, вы ничего не попутали? Вам здесь кто-то успел задолжать?
— Слышь, салфетка. Жить правда надоело? — брошенный Аной заводится с половины оборота. — Ты реально не понимаешь, во что ввязался? И с кем? Так я могу передумать и изменить принципам! Одна нога здесь, другая там! БЕГОМ!
— В этом месте ожидается, я должен спросить, что за принципы? — чем дольше говорим, тем больше свидетелей среди соседей.
В идеале бы — они должны первые броситься. Но тут как пойдёт.
— Ты уже почти доигрался. Не делай себе же больнее. — Роняет третий. — Принцип простой: пока сучка не захочет, кобель не вскочит. У тебя есть пара секунд, потом мы войдём сами. Скажи спасибо, что изначально тебя персонально трогать не собирались. Совсем добра не понимаешь?
— Через пару секунд вы войдёте на ***. — В принципе, уже можно не церемониться — по лицам вижу.
А в следующий момент начинается движение.
Не дожидаясь, пока они подойдут вплотную, пускаю в ход швабру. Не знаю, какие у них расширения, но длинная палка из металла — это серьёзное преимущество. Был опыт плюс отец рассказывал, у них в армии ещё интереснее вышло.
* * *
Увидев, на что оно всё похоже в реале, подруга снова ненадолго подвисла несмотря на убогий экран домофона.
Рыжий коротко ткнул своей железкой в челюсть Анхеле, тому самому бывшему. Высокий брюнет не удержался, схватился за лицо и отступил на два шага назад.
Предсказуемо. Свои, в отличие от того же Рашида, были по другому профилю — не размен ударами.
А одноклассник, в отличие от соотечественников, в последние дни демонстрировал именно что звериную волю к победе.
Латиносы потеряли целые полторы секунды, пытаясь реализовать воображаемое преимущество одного интересного контрафакта над Рыжим: инфрой перекрыть сигнал импланта и концентратора, чтобы потом взять голыми руками. Ну они и в размерах изрядно побольше Седькова, чего уж.
Хотя б сканер врубили для начала, что ли. Натурал же перед ними. Что они ему глушить собрались? Имплант, которого нет? Или концентратор, которым он не пользуется иначе как калькулятором?
— А вот теперь наш с тобой выход, — скомандовала не теряющая головы Мартинес в верный момент. — Надевай вчерашний топ. БЫСТРО!
На улице раздался сигнал полицейской сирены: явно расстарались соседи.
Анхеле, вопреки широкому общественному мнению, был действительно скорее мажором, чем бойцом. Это мало кто понимал, особенно Эрнандес — та год смотрела сквозь розовые очки и даже до сих пор себе кое в чём не призналась — но Айя по секрету от братьев хорошо знала эту компанию.
В подобных конфликтах друзья бывшего подруги слишком сильно полагались на технику: забить чужой сигнал помехой, переходящей в болевые ощущения — потом царить на поле боя.
Проигрывали они мало (совсем не проигрывали), границы знали, деньги имели — самое оно, чтобы прослыть непобедимыми и отморожеными. Впрочем, последнее — не шутка. Что есть, то есть.
Только Рыжему это всё побоку — импланта нет, а комарам львы не страшны, если сейчас. А "потом" для него должно ещё наступить: на лунах Анхеле и братва ему тоже не шибко опасны (руки коротки, там свои правила).
То-то соотечественники удивились и потеряли время, когда не увидели на лице одноклассника ни малейшего эффекта по своему привычному сценарию.
Натуралу инфра неприятна, да — но не более, чем тот же вибромассажёр.
Рыжий хотя и не сообразил, что именно происходит (о подобных примочках и своим-то не говорят, а уж эмигранту из этого района и вовсе знать неоткуда), но он явно по-пацански понял, что делать.
Буквально за четверть минуты трое латиносов лежали на асфальте, подвывая и хватаясь разные части тела.
Седьков мелким бесом скакал между ними, пинал ногами и тыкал шваброй, что-то приговаривая.
Когда Мартинес и Эрнандес выскочили из подъезда, громкоговоритель полицейской машины как раз прокашлялся и объявил на всю улицу:
— Белый подросток с трубой! Замер на месте! Отойди на пять шагов и брось трубу на землю!
— А вот теперь нам с тобой самое время вмешаться. — Сварливо не удержалась от короткой нотации Айя, подталкивая подругу в спину. — Иди первой. Тебе, как водится, больше поверят.
Эрнандес не заставила просить себя дважды. В течение секунды преодолев полтора десятка метров, она буквально нависла над выбирающимися из машины полицейскими своими буферами:
— Со шваброй — хозяин квартиры, живёт здесь. Эти за мной приходили, звонили в нашу дверь. Запись наверняка можно снять на местном домофоне, вы же можете? Пожалуйста, свяжитесь с моими родителями, сейчас же: я несовершеннолетняя и одна из сторон конфликта и свидетель…
* * *
— Иммигрант без гражданства. — Пробив меня за секунду, местные сотрудники наряда из двух человек на колёсах многозначительно переглядываются между собой.
Я уже знаю: в такие моменты они сто процентов ускоренно общаются в виртуале. И что-то, для моих ушей не предназначенное; и скорость обмена информацией выше.
— Господа, вы правда считаете меня виноватым?
— Что произошло?
— Посмотрите, сколько мне лет! Это — адрес моей официальной регистрации, — указываю большим пальцем себе за спину. — Эти амбалы во-первых старше, во-вторых принялись ломиться ко мне в дом. Угрожали, выдвигали разные интересные требования. Гляньте на меня и на них: я в своём уме, чтобы первым на них прыгать?! Ну есть же здравый смысл.
— Он у каждого из них под рукой не прогибаясь проскочит, — поддакивает Мартинес. — К тому же, натурал. Натурал-недомерок первый докопался к трём aguila'м? Под своим подъездом? Ну-ну.
Тот мент, что стоит от меня дальше, похоже, принимается исполнять пожелание Эрнандес: то и дело косясь в её декольте, кажется, вызванивает её родителей через концентратор. Губы шевелятся, звука нет.
— Повреждения у троих недетские, — задумчиво говорит первый полицейский, сверяясь с медицинским сканером (эту голограмму я знаю). — Кто ударил первым?
Собираюсь честно признаться, но Мартинес железными клещами хрупких девичьих пальцев сжимает мою кисть (фигасе расширение. Теперь понятно, почему товарищ Рашида через весь газон спиной вперёд летел) и отвечает за меня:
— У сторон нет взаимных претензий! Какая разница, кто первый? Спросите их сами.
Менты слегка озадачиваются и обращаются к владельцам красного автомобиля:
— Это правда? Заявление будете заполнять?
— Нет, — тихо, но твёрдо отвечает тот, который пообщался со шваброй вторым.
Я готов поспорить, они очень красноречиво на меня сейчас смотрят, стараясь без слов донести послание.
Ну-ну. Не с моим зрением так пугать.
Кажется, понимаю. Латиносам катать заяву ментам
