Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?!
Глава 37. Викинг-няня
Моррис с Жанетт на руках и Яна вернулись в экипаж. Чинно расселись и…
— Монсир, куда теперь? — спросил кучер, и этим совершенно простым вопросом ввёл викинга в ступор.
Яна тоже была слегка ошарашенной. Она совершенно не ожидала от Морриса того, что он сделал. У неё сердце ныло оставить Жанетт в приюте. После всего, что случилось, вряд ли малышка чувствовала бы себя там в безопасности. И Моррис тоже это прекрасно понимал — пообещал Матушке организовать охрану приюта. Яна сразу добавила ему плюсик в карму, но это она ещё не знала, что он сделает дальше — заберёт Жанетт под свою опеку, пока не будет обеспечена надёжная охрана. Для холостого мужчины это смелый поступок. Надо было видеть, какой радостью вспыхнули глаза малышки. Приютские дети моментально пропитываются тёплыми чувствами к своим защитникам. А Моррис в глазах Жанетт был не просто защитником, а самым сильным в мире защитником. Десять плюсов ему в карму! Но он хоть понимает, на что подписался? Яна взглянула на слегка шальное лицо викинга и пришла к выводу — ему нужна помощь.
— Пожалуйста, отвезите нас в обувную лавку, что на центральной площади, — ответила она кучеру вместо Морриса, а ему пояснила: — Сейчас начало девятого — ещё успеем до закрытия.
У Яны тоже совершенно не было опыта присмотра за детьми, но женская логика ей подсказывала, что надо решать проблемы в порядке первоочерёдности. А самым насущным в данный момент была босая ножка Жанетт.
Моррису, судя по всему, идея понравилась. К нему вернулась невозмутимость и привычный уверенный вид хозяина положения.
Им повезло. Обувная лавка действительно ещё была открыта. Они вошли внутрь втроём и сразу привлекли внимание обувщика.
— Доброго вечера, дорогие монсир и муазиль, весь к вашим услугам, — расплылся он в улыбке. — Не хотите взглянуть на замечательные театральные женские туфельки? Только вчера закончил над ними работу. У меня и мужских ботинок богатый выбор.
Он суетливо пододвинул пуфики для примерки обуви, приглашая присесть. До Яны только теперь дошло, почему обувщик так старается — они с Моррисом производят впечатление состоятельной пары. Яна-то не в своей поношенной одежде, а в новом шикарном платье, а викинг, вообще, всегда выглядит статусно. Вот обувщик и оживился в надежде хорошо подзаработать.
— Нам нужны детские башмачки, — направил Моррис мысли обувщика в нужное русло.
Тот, кстати, сам бы мог догадаться. Он что, не видит, кто тут в первую очередь нуждается в обуви?
— Так вы за башмачками для дочки?
Почему-то ни Яна, ни Моррис не одёрнули обувщика, что это не их дочь. Наверно, не хотелось тратить время на объяснения. Жанетт тоже возражать не стала, а с детской непосредственностью объяснила продавцу:
— Я потеряла сандалию, — она пошевелила пальчиками на ноге.
Чувствовалось, что с высоты роста Морриса мир стал казаться ей безопасным и спокойным.
— Такого размера башмачков сейчас у меня нет, только домашние парчовые туфельки, — развёл руками обувщик, — но я могу сшить на заказ.
— Сколько займёт времени? — спросил Моррис.
— Если монсиру нужно поскорее, это будет стоить в полтора раза дороже.
— Я доплачу за срочность. Нам нужны четыре пары лучших башмачков на любую погоду.
— Как скажете, — услужливо склонил голову обувщик.
— К завтрашнему утру, — Моррис достал бумажник. — И домашние туфли сейчас.
Обувщик пересчитал купюры и так обрадовался щедрости покупателя, что собственноручно надел парчовые туфельки на ножки юной клиентки, которая не пожелала слезать с рук Морриса на пуфик для примерки обуви.
Жанетт смотрела изумлёнными глазами на свои ноги в розовой парче с золотистыми бантиками. Ещё никогда, наверно, у неё не было такой совершенно не практичной, и одновременно потрясающе красивой обувки.
— В этом можно ходить? — с опаской и удивлением спросила она у Морриса.
— Конечно, — заверил он её, однако на пол не опустил. Так и вынес из лавки на руках.
Яна смотрела на них, и губы непроизвольно растягивались в улыбку. Ей посчастливилось увидеть редчайшее явление природы — викинг-няня. Кто бы мог подумать, что мужчина со скверным тяжёлым характером и сильным тёмным даром может быть не только воинственным, но и заботливым? Яна даже почти простила ему его наглую уловку насчёт платья. Хотя это не означало, конечно, что она добровольно покажет ему спину.
Она собиралась выйти вслед за ними из лавки, но вдруг обувщик преградил ей путь.
— Задержитесь на минутку, муазиль.
Чего ему нужно? Яне не понравилось, что выражение его лица перестало быть приветливым и сделалось напряжённым.
— Что вы хотели?
— Я ведь вас узнал, — сказал обувщик с укором.
Что он имеет в виду? Что Яна хозяйка проклятой лавки? Кое-кто действительно уже стал её узнавать. Но пока никто её за это не упрекал и никто не шарахался. Люди считают проклятой саму лавку, а не того, кто в ней живёт.
— То, что вы затеяли, — плохая идея. Этот номер у вас не пройдёт, — шепнул он ей, и стало понятно, что дело не в лавке.
— Не понимаю, о чём вы?
— Прекрасно понимаете.
— Вы меня с кем-то путаете.
Яне в руку вложили какую-то вещицу.
— Надеюсь, это вас устроит? — он, наконец-то, отступил в сторону, освобождая ей путь к выходу.
Она с радостью воспользовалась возможностью ускользнуть.
— Это плата за молчание, — кинули ей вслед.
