Странник с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

— Зачем нам эта цифирь? — спросила Паорэ

— Что значит не промахнуться? — спросила Анцилла.

— Наверное, потому что это и есть наш путь, — ответил я за хозяйку лавки.

— Он прав, — подтвердила та. — Прежде, чем что-то сделать, надо сначала понять, как уйти и вернуться, а потом как вернуться и дать шанс другим…

Глава 25

Мы шли по Городу, словно по вражеской территории. Встречающиеся по пути местные жители, увидев нас, спешили освободить дорогу. Представители правопорядка, повинуясь властному жесту Мельны, отходили в сторону, даже не пробуя остановить нас, хотя, судя по выражениям лиц, им это очень хотелось. Вообще, я подозревал, что всё это происходило именно из-за Мельны, а мы просто шли рядом и, только благодаря такому соседству, получали свою долю сомнительной славы.

— Похоже, нам тут не рады, — сообщил я о своих «подозрениях» через десяток кварталов.

— Пустяки, — отмахнулась хозяйка «фольклорной» лавки. — По-настоящему нам будут не рады на площади. Но времени, чтобы всё сделать, нам хватит.

— А сколько у нас будет времени?

— Часа два.

— А потом?

— Если мы не успеем, нас просто убьют.

— За что?

— Не за что, а чтобы мы не успели, — пояснила Мельна.

— Но мы ведь для них же стараемся!

— Им это не нужно. Их всё устраивает. Ну, по крайней мере, бо́льшую часть.

— Раньше было так же?

— Раньше было проще. Кто за и кто против, было примерно поровну…

Вообще говоря, если уж нас и вправду считали угрозой, то осторожное поведение местных было мне непонятно. Мы вовсе не выглядели опасными, не проявляли агрессии, а единственным оружием являлась моя МСЛ. В принципе, нас могли легко задавить без всяких умений, просто числом, но почему-то этого не делали. Видимо, это всё действительно из-за Мельны. Хотя и она не казалась внешне каким-то суровым бойцом. Обычная женщина, уже пожилая, в типичном деревенском наряде — длинная цветастая юбка и блузка с завязками, простоволосая, с заплетённой в «рогалик» косой и уже пробивающимися седыми прядями.

Возможно, её тут просто считали ведьмой, способной на какое-нибудь «нехорошее» колдовство. Недаром же на её поясе висели несколько полотняных сумок-мешочков, вероятно, с каким-то «зельем». Но даже и это — обычные предрассудки и ничего больше…

Главная городская площадь открылась перед нами внезапно. Вроде бы только что шли по какому-то извилистому переулку, а повернули за угол и — бац! — пустое пространство на две сотни тян в обе стороны. И высокое помпезное здание прямо по курсу, а между ним и нами огромная чаша фонтана.

— Нам сюда, — указала на фонтан Мельна.

Площадь как-то подозрительно быстро стала пустеть. Прогуливающиеся вокруг граждане неожиданно резко озаботились какими-то неотложными делами и скорым шагом, а иногда и бегом, двинулись к проходам между домами. То, что многие при этом оглядывались на нас, настраивало на определённые мысли. Мысли, прямо скажу, нехорошие.

— Нам точно дадут два часа? — поинтересовался я на всякий пожарный у Мельны.

— Теперь уже и не знаю, — пробормотала та, озираясь. — Так что лучше поторопиться.

— Что я должен сделать?

— Встань вот сюда, — кивнула она на точку шагах в десяти от фонтана. — А вы встаньте рядом, — сказала она Пао и Ан.

— За руки браться надо?

— Нет.

Женщина вновь повернулась ко мне:

— Листай дни назад до того отрезка, про который я говорила, когда случился исход. Листай быстро, как можно быстрее.

— А дальше?

— Когда ты там всё увидишь и всё поймёшь, возвращайся назад. И тоже как можно быстрее. Главное, не промахнись. Ты понял?

— Понял.

— Тогда начинай…

Как именно я должен листать назад сутки, недели и месяцы, она не сказала. А я и не спрашивал, потому что опыт уже имелся. Тогда, правда, для прыжков в прошлое-будущее я использовал подселённую личность, а сейчас требовалось отыскать другие источники барьерной энергии.

«Другие источники» находились поблизости, на расстоянии вытянутой руки. Проблема заключалась лишь в том, что брать их с собой в прошлое было нельзя. Мы, собственно, для этого сюда и пришли, чтобы научиться ходить, бегать и прыгать по четвёртому измерению самостоятельно, без помощи костылей, используя только возникшую между нами барьерную связь, для которой ни время, ни расстояние не помеха. Проверить её, протестировать, так сказать, в полевых условиях как раз и означало для нас пройти свой путь до конца. Так, по крайней мере, сказала мне Мела, а затем это подтвердила её хозяйка.

Пролистнуть назад первые сутки было несложно. Гораздо труднее оказалось удерживать возникшие в голове чужие барьерные отпечатки, ведь их носительницы остались в предыдущем сегодня.

Чтобы решить проблему, мне пришлось поделиться с Ан полученными от Пао «белыми нитями», отвечающими за прошлое, и зафиксировать обеих в ткани барьера собственными «золотистыми», отвечающими за настоящее. Эксперимент завершился удачно. При следующем пролистывании отпечатки аур никуда из сознания не исчезли.

Дальше пошло веселее. Я прыгал в очередное вчера, отдавал «белое» виртуальной Анцилле и фиксировал «золотистым» её и виртуальную Пао. Через двадцать прыжков алгоритм действий отработался почти до автоматизма, барьерная память оказалась похожа на мышечную, и теперь мне уже не требовалось контролировать каждую процедуру, достаточно было запустить весь цикл в режиме повтора и установить количество итераций.

Сначала я опробовал новый метод, поставив число итераций «десять». Как раз стандартная галактическая неделя проходит, и считать легче.

Когда десятицикловая программа завершилась, я просканировал собственное сознание и проверил состояние отпечатков обеих спутниц. И у меня, и у Ан «белого» в ауре стало больше, «золотистого» стало больше у Ан и у Пао, а у меня количество «золота» практически не изменилось, что тоже, в общем, было понятно — когда его дофига, мелкие траты невооружённым глазом не замечаются…

Через два десятка прогонов я вновь увеличил число итераций, теперь уже до сотни, чтобы снова ускориться, но не создавать себе проблемы со счётом. Первую остановку — на пару минут — сделал, когда число пройденных дней составило десять тысяч. Народа вокруг было достаточно, но на меня они особого внимания не обращали. Те же, кто всё-таки обращал, выражали, максимум, настороженность, но вовсе не страх и уж тем более ненависть. Ну, возник кто-то прямо посреди площади — эка невидаль! Такое и раньше бывало, пусть и нечасто.

Ауры у всех на «десяти тысячах» были зелёные, поэтому кардинальных отличий от того дня, где остались Мельна и спутницы, я не обнаружил…

Затем скорость проникновения в прошлое увеличилась ещё в десять раз — до тысячи дней за прогон. Относительное время всё-таки поджимало и терять его на простое пролистывание мне не хотелось. Кто знает, сколько придётся потратить его в конечной точке маршрута, поэтому лучше поторопиться сейчас, чем потом, когда ценность каждой минуты вырастет многократно…

Дни летели за днями, складывались в недели и месяцы, месяцы превращались в года, а я всё считал и считал, сколько осталось. Следующие две остановки (короткие, всего по двадцать секунд) пришлись на отметки двести пятьдесят и пятьсот тысяч дней.

В отличие от более поздней эпохи, обитатели этих отметок щеголяли с барьерными рисунками, уже похожими на нормальные. Зелёного было меньше, белого и алого больше. Хотя сами ауры выглядели достаточно тусклыми. На «минус двести пятьдесят» они, по моим прикидкам, соответствовали индексам от двух до пяти, на «минус пятьсот» — где-то от трёх до семи. То, что по мере приближения к будущему барьерные индексы уменьшались, прямо говорило о том, что жители мира-без-времени постепенно врастали в него, с каждым прожитым днём теряя возможность самостоятельно двигаться по своему четвёртому измерению. Видимо, они и впрямь полагали, что безопасность дороже. А возможно, они просто не задумывались о цене…