Людмила Астахова - Кошка колдуна
– Гляди, Велунд! – прошипела сида, наколов на свое оружие, словно на гигантскую вилку, сразу двух потерявших страх уродцев. – Любуйся, ясень, мать твою, тинга! По нраву ли зрелище, дуб сражений?! Алой браги лютой битвы вдосталь ты напьешься, Велунд! Остеречься не побрезгуй – ну-ка, сдуру захлебнешься?!
Кеннет с таким изумлением вытаращился на «тетушку», вдруг заговорившую кеннингами, что чуть не пропустил удар когтистой лапой пониже пояса. Тяжелый спорран[15] спас достоинство горца и его возможных потомков, а наглую лапу Маклеод, подпрыгнув, попросту раздробил, приземлившись на зазевавшегося тролля всем своим немалым весом.
И внезапно все кончилось. То есть тролли кончились. Ушли, пропали, растворились в тенях и камнях, словно их и не было. Даже трупы стремительно сливались с каменистой землей, словно плавились, теряя очертания.
– Отвернись, – отирая со щеки брызги синей крови, посоветовала сида. – Да не от меня, дитя! На них не смотри. Пусть возвращаются под камни, где им и место. Или хочешь еще пару голов отпилить Велунду на радость?
– Что-то я в толк не возьму, добрая тетушка, – проворчал Кеннет, послушно отворачиваясь от побоища. – Почему они отступили? Ты, конечно, воительница грозная, спору нет, да и я не пальцем деланный, однако ж маловато их было, не находишь? И сбежали больно уж споро! Не к добру. Наверняка решили засаду устроить, раз наскоком не вышло.
– Не обязательно. – Кайлих осмотрелась и принюхалась. – И впрямь убрались, словно спугнул их кто. Или… – Сида насторожилась и медленно повернула голову, словно вдруг услышала одной ей слышимый звук. – Или нашли добычу позавидней.
Маклеод тоже обратился в слух, но ничего, кроме свиста ветра и шороха осыпающихся камней, не различил. А вот Кайлих застыла на своем валуне, словно сама, подобно троллю, обратилась в камень – напряженная, чуткая, будто до предела натянутая тетива. Горец подозрительно нахмурился, видя как свирепый оскал сиды сменяется чем-то иным. Не понять сразу, то ли недоверчивая, то ли радостная, то ли злая, то ли усмешка, то ли гримаса.
– Ты, тетушка Шейла, прости за дерзость, – кашлянул Кеннет, когда молчание и напряжение стало невыносимым. – Но ты сейчас смеяться начнешь или, помилуй бог, возрыдать надумала?
– А? – Сида вздрогнула и глянула на него, моргнув, будто спросонья. – Может быть, все быть может, родич. Нет! Я не ошиблась! Это и впрямь… Ах! – Она хлопнула себя ладонью по бедру. – Ну, Велунд! Ну, ясень битвы! Удружил так удружил! Сочтемся!
Кайлих потрясла копьем и расплылась в дикой ухмылке, от избытка чувств щелкнув зубами и притопнув. Валун под сидой тотчас дал трещину. Дочь Ллира легко спрыгнула наземь и скомандовала:
– За мной! Беги так, чтоб обогнать ветер, дитя!
– За… зачем? – срываясь вслед за легконогой сидой, возопил Кеннет.
– Драться будем! Да, тролли действительно нашли добычу получше, чем мы с тобой. И Велунд не просто подшутил надо мной, нет, все лучше, много лучше! – с непонятным горцу восторгом отозвалась Кайлих. – Ах! Что за славный Дар! Но нам надобно успеть, а потому прибавь-ка шагу, дитя!
– Куда успеть?
– К твоему предку! – Сида хохотнула на бегу. – К другому твоему предку, родич. Пока его тролли не загрызли!
И тут Кеннет запутался окончательно. Она так злорадно ухмылялась, что и самый тупой догадался бы, какой именно предок попал в переделку с троллями посреди Тролльхейма. Но зачем тогда так спешить? Неужто для того, чтобы самой прикончить давнего обидчика, прежде чем это сделают чудища?
«Вот и пойми этих баб! – мысленно сплюнул Кеннет. – То рычит, то спасать несется. Не-эт, страшное дело эти женщины, что Евины дочки, что Дану…»
Катя
Сначала я подумала, что к троллям подоспело подкрепление – что-то еще более ужасающее, чем наши звероподобные враги с синей кровью, и приготовилась умереть. С воем и улюлюканьем оно подскочило к Диху и… Я взвизгнула.
Оно было гибкое, как леопард, со сверкающей изумрудными искрами гривой, переливающееся вспыхивающими и гаснущими золотыми узорами, стремительное и опасное. Нет, оно не проткнуло сида насквозь молнией, а наоборот, пронзило самого упорного тролля, а потом заняло место рядом с Диху. Плечом к плечу.
Следом за существом примчался жуткий дикарь – окровавленный, лохматый, рычащий и вращающий над головой огроменным мечом. С воплем «Hold fast!»[16] он, точно вертолет со сломанным винтом, врезался в самую гущу тролльих тел. В разные стороны тут же полетели брызги крови и куски плоти, как из какой-то адской мясорубки. Теперь мы с Прошкой орали уже в две глотки – то ли от радости, что так неожиданно пришла помощь, то ли от ужаса перед учиненным спасителями побоищем.
Только спустя несколько бесконечных минут я догадалась, кто это к нам пожаловал. Женщина из народа Богини Дану! И когда их, настоящих сидов, стало двое, я окончательно прозрела. Я смотрела лишь на этих двоих, как зачарованная, и не могла отвести взгляд от сплетающихся и расплетающихся узоров на их золотистой коже. Ах, что это были за узоры! Ажурные ветви рвались к солнцу, на них появлялись бутоны, расцветали и завязывались плоды, змеи извивались и птицы кружились, без устали мчались диковинные звери и бились не на жизнь, а на смерть чудовища. Я была потрясена и околдована. Сидами и их нечеловеческой силой, их совершенством, их божественной яростью, их сиянием. Какая банальность – сравнивать бой с танцем. Никакой это не танец! Разве танцует ураган, вырывающий деревья с корнем? Неужели разящие высверки молний хоть чем-то напоминают плясовую? Или буря, швыряющая корабли по волнам, как щепки, так вальсирует? Фигня! Даже я, ничтожная букашка, глядя на сражающихся сидов, ничего на свете не боялась. Они словно излучали неиссякаемую силу и непоколебимую веру, и они оба, страшно даже представить, были моими предками. Очень далекими, такими далекими, что во мне не осталось от них ничего, кроме редкой удачливости, но это уже было не важно. Главное, мне посчастливилось увидеть их именно вместе, рядом. И этот миг следовало запомнить навсегда.
Диху… Куда подевался тот вредный бритт, заставлявший меня мурлыкать? Ведь это он сейчас самозабвенно дрался, защищая меня, как если бы я была его крошкой Этне, а не ее тусклым отблеском во тьме веков. Яростный и прекрасный, мой бессмертный предок! Я просто обезумела, слезы счастья застилали мои глаза, сердце радостно пело, и… да, весь этот чертов мир принадлежал сейчас мне одной безраздельно! Мне, только мне, той, чей дух соткан из ветра, тумана и огня.
– Катюшка, кажись, уже все. Эй! Слышишь меня? Да ты чего вся такая очумелая?
Это Прошка энергично тряс меня за плечи.
– А? Что?
Я сморгнула, тряхнула головой несколько раз и очнулась от сидских чар. Что это за наваждение было?
Рядом, прямо на земле сидел дикарь, замотанный в какие-то лохмотья. Он хрипло дышал и сплевывал себе под ноги сгустки крови.
Сида же, которая выглядела теперь как обычная женщина, стояла, небрежно опираясь на свое копье, которое тоже уже не сверкало, и говорила с Диху. А потом она повернулась и посмотрела мне прямо в душу.
Кайлих и Диху
Сида отвернулась от перепуганной эмбарр и снова обратила взор на Диху. И взгляд ее сулил мало хорошего сыну Луга.
– Сдается мне, твой долг все растет, а, Диху Благого двора?
Ей хотелось, чтобы это прозвучало небрежно и язвительно, но верхняя губа сиды помимо воли вздернулась, обнажая зубы в неприятном оскале, и вместо насмешки вышла почти неприкрытая угроза.
Диху молчал, просто смотрел на нее. Но он так смотрел, что Кайлих, сжав древко своего копья так, что захрустели пальцы, прошипела:
– Ну?! Есть ли хоть одна причина, почему я не должна вспороть тебе грудь, вырвать лживое сердце и сожрать его прямо сейчас?
– Одна есть. – Диху на миг склонил голову, признавая ее право и гнев. А потом кивнул в сторону девушки: – Вот она.
Кайлих осеклась, снова быстро глянула на эмбарр и тут же отвела взгляд.
– Этне… – тихо молвила она и совершенно человеческим жестом потерла глаза. – Этне.
– Нет. Не Этне. Но ее потомок. Кровь от крови твоей дочери. И… один из наших Даров.
– Какой?
– Мой, – немного помолчав, признался сид. – Дар Удачи. А ты…
– А я нашла Доблесть. – Кайлих тряхнула головой и показала на потрепанного горца. – Это оказалось несложно.
– Ведь именно ты даровала Этне ее Доблесть. Твою доблесть, Кайлих Семи Битв и Семи Побед. Но этого не хватит, чтобы…
– Да, да, я знаю! – Женщина встряхнулась и раздраженно пристукнула пяткой копья о каменистую землю Тролльхейма. – Нужен еще и третий. Я знаю, где он. Но… – Она огляделась, а потом уставилась на Диху, жестко прищурившись. – Но ты не можешь не понимать, что теперь, когда ты привел ко мне Дар Удачи, сам ты не так уж и нужен мне, Диху изворотливый. Что удержит мою руку теперь?
