Философ - Сергей Петрович Щербаков
«А вот так всегда, — думаю, — только появишься на горизонте, а тебя уже в чем-то обвиняют. Как же объяснить этой взбалмошной даме, что я из чистых побуждений на помощь бежал?» Ладно, думаю, будем действовать по ситуации, смекалка — наше всё. «Ну, кошка так кошка, — говорю, — а топор-то мне зачем? Мог бы и без него залезть.» Пытаюсь хоть как-то сгладить ситуацию, чтобы не разгорячать еще больше.
А она, как заводной паровоз, уже пар пускает из ушей, глаза горят. Думаю, ну всё, сейчас еще и в лоб получу. Да ладно, выдержим! Чего только не бывало в жизни. «А чего ж вы на лестнице без страховки стояли?» — спрашиваю, пытаясь проявить хоть какую-то заботу. Надо же как-то переключить её с агрессии на что-то более конструктивное. В 70-х у нас на заводе таких историй полно было. И все всегда заканчивались одним: кто больше спокойствия сохраняет, тот и прав.
Груша эта, оказывается, ни при чем, а я как дурак с топором. Вот же нелепость! Как теперь объяснять? Хотя, ладно, главное — пережить этот момент, а потом уж разберемся, что и к чему. Вся ситуация больше напоминает фарс, чем реальную жизнь. А жизнь, она как сталеварская печь — сначала надо всё правильно заложить, а потом и ждать результата.
Толпа вокруг нас уже откровенно веселится. Кто-то даже начал аплодировать, словно мы тут представление устроили. «Вот тебе и Дубки, — думаю. — Никакого уважения к старшим. Хотя, стоп, я же вроде как сам пацан…» Тут дед Афанасий, который все это время висел у меня на шее, наконец-то соизволил слезть.
«Что за шум, а драки нет?» — спросил он, оглядывая нас. Я открыл рот, чтобы высказать все, что думаю об этой ситуации, но дед меня опередил. «О, вижу, дровишек натаскали. Молодцы, ребятки!» — он довольно потер руки. «Ну что, готовы баньку растопить?» Я посмотрел на Антона, потом на деда, потом на злополучные ветки. В голове крутилась только одна мысль: «Господи, куда я попал?»
«Дед, а может, ну ее, эту баню? — неуверенно предложил я. — Может, лучше… ну не знаю, телевизор посмотрим?» Дед Афанасий посмотрел на меня как на умалишенного. «Телевизор? В такой-то день? Нет, внучок, баня — это святое. Особенно когда козел выздоровел!» Я вздохнул. Похоже, мне еще многому предстоит научиться в этом странном новом мире. «Ладно, показывайте, как эту вашу баню топить», — сдался я. В конце концов, что может быть сложного в растопке бани? Уж если я мартеновскую печь обслуживал, то с этим как-нибудь справлюсь.
Мы втроем направились к небольшому деревянному строению.
Глава 16
ВАЖНОЕ ДЕЛО
Петух разразился оглушительным «кукареку», прервав сладкий сон Сергея. Он перевернулся на другой бок, пытаясь спрятаться от назойливых солнечных лучей, но тщетно. «Чтоб тебя, горластый! Развопился тут ни свет ни заря», — пробурчал он, мысленно посылая пернатого будильника куда подальше. Сергей с трудом разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на незнакомой обстановке. События вчерашнего дня постепенно всплывали в памяти, словно кадры из старого кино.
Вот он сидит в бане, а дед Афанасий и какой-то местный шкет давятся от смеха, глядя на его неуклюжие попытки париться. «Эх, раскалить бы вам пятки, как в мартеновском цеху», — подумал Сергей, вспоминая жар сталеплавильной печи. А потом этот крик девчонки и он, как полоумный, с топором наперевес. «Тьфу ты, позорище», — поморщился Сергей, вставая с кровати. Надо бы привести себя в порядок да по хозяйству помочь, не зря же его приютили.
Сергей вышел во двор, с интересом наблюдая за курами. «Надо же, прям как в детстве у бабки в деревне», — подумал он, вспоминая свои редкие визиты в село. Птицы деловито копошились у забора, изредка поглядывая на него с явным любопытством. «Ишь ты, разглядывают меня, как будто я с Луны свалился», — усмехнулся Сергей. Он огляделся по сторонам, ища, чем бы угостить пернатых соседей. Заметив на столе у летней кухни недоеденную буханку, он решительно направился к ней.
«Ну-ка, поделюсь-ка я с вами хлебушком, хохлатые», — пробормотал он, отламывая солидный кусок. Вернувшись к курам, Сергей начал крошить хлеб, разбрасывая крошки широким жестом. «Эх, размахнулся я, как на демонстрации первомайской», — подумал он, наблюдая, как белые крошки разлетаются по двору. Куры, поначалу настороженно косившиеся на странного кормильца, постепенно осмелели и начали подбирать угощение. «Вот так-то лучше, налетайте!», — приговаривал Сергей, чувствуя странное удовольствие от этого простого действия. Он вспомнил, как еще до завода в годы своей молодости работал на птицеферме, где выращивали кур для заводской столовой.
«Помню, как мы с ребятами туда бегали яйца воровать», — ухмыльнулся он, вспоминая проделки молодости. Одна особенно бойкая курица подобралась совсем близко к его ногам, с жадностью клюя крошки. «Ну ты, подруга, не наглей», — добродушно проворчал Сергей, делая шаг назад. Он заметил, что у этой курицы на голове красовался забавный хохолок, напоминающий прическу модницы из его времени. «Гляди-ка, прям как Нинка из бухгалтерии», — рассмеялся он, вспоминая свою бывшую коллегу. Внезапно со стороны сарая раздалось громкое кудахтанье.
Сергей обернулся и увидел огромного петуха, который, распушив перья, направлялся к нему с явно недружелюбными намерениями. «Ох ты ж, ёлки-палки, это еще что за чудо-юдо?», — пробормотал Сергей, инстинктивно отступая. Петух, гордо вышагивая, приближался, сверля его своим маленьким, но очень злым глазом. «Эй, ты чего разошелся-то? Я ж вашим курочкам только добра желаю», — попытался урезонить его Сергей, но петух, казалось, был настроен решительно.
Что за день такой? Он огляделся в поисках какого-нибудь оружия, но под рукой ничего не оказалось. Петух тем временем подошел совсем близко и неожиданно подпрыгнул, целясь своими острыми шпорами прямо Сергею в лицо. «Ах ты, зараза!», — воскликнул Сергей, едва успев увернуться. Он сделал резкий выпад вперед, пытаясь напугать агрессивную птицу, но петух и не думал отступать. «Ну, держись, полосатый!», — крикнул Сергей и, схватив лежащее неподалеку полено, замахнулся на петуха. Тот, увидев внушительное оружие, издал что-то вроде удивленного кудахтанья и отпрыгнул назад.
«То-то же», —
