Непростой Путь Про-Героя. Том 3 - Александр Русак
— Ты шутишь, я понял, — Тодороки кивнул с совершенно ровным лицом. Точно понял? — Шода. Глядя на вещи объективно, я сильнее, чем ты. Но Всемогущий обратил свое внимание на вас обоих. Я не лезу не в свое дело. Но я собираюсь побед…
Это «краткое содержание прошлой серии»? Я и так догадался, о чем он Мидории говорил.
— Глядя на вещи объективно, я уже дважды вытер тобой пол, — фыркнул я.
Тодороки моргнул.
— Я недооценил тебя на практике, это так. Но почему дважды?
Я шагнул ближе — я же выше, я могу давить на оппонента — и язвительно бросил:
— Потому что если ты думаешь, что я забыл, как ты на Зоне дважды промазал своим льдом по Ному, когда он шел нас убивать, и в результате мне пришлось пожертвовать собой… я не забыл. А ты?
Парень… застыл.
Я отвернулся.
Ну да, наверное, неприятно. Ух-это-было-жестко-Нирен.
И?
Чем быстрее Тодороки Шото разморозится и начнет использовать свой огонь, тем лучше. Пусть злится, что ли…
Мне его еще на фестивале втаптывать. В его же лед.
— Изуку, не стой столбом, а то замерзнешь. Пошли.
А вот если огнедышащий далматинец начнет использовать свое пламя на полную катушку, то, вероятно, среди нас пока и нет никого, кто смог бы с ним справиться.
Ай, пофиг. Мидория — мой чемпион! Он всем наваляет!
И еще Тога с Сэцуной.
И Юи тоже. И Момо.
Ну и я сам.
— Н-нирен, п-перестань смеяться по-злодейски, п-п-пожалуйста…
Иллюстрации:
Потому что я здесь! И ты здесь! А почему ты здесь? У тебя урок!
Боюсь, парик и макияж тут не помогут.
Примечание автора 1:
Интересно, кто станет дамой сердца зеленоволосого с̶о̶п̶л̶е̶ж̶у̶я донжуана? Точно не Урарака, но кто же…
Примечание автора 2:
Пс-с! Там проходит второй опрос по поводу того, кого Нирен будет спасать от Химико! Одной симпатичной девице, за которую многие ратуют, оказывают неожиданно серьезное сопротивление!
Глава 19
Часть II
После нашего дружеского диалога отмороженный и чуть-чуть подкопченный потащился следом за нами, так что к классу мы подошли втроем. Но зайти не смогли — у входа столпилось с десятка три незнакомых мне студентов, судя по пиджакам, с других факультетов.
— Свалите с дороги, массовка, — раздалось доброе, родное, Бакугино.
Мидория затрепетал.
— Так вот он какой, первый «А» класс. Я слышал, вы всерьез впечатлили героев. Но вот ты сейчас звучал… как осел. У вас все на курсе неадекваты, или только ты? — раздался низкий баритон какого-то резкого да опасного, который пролез сквозь толпу перед нами.
Мидория заколыхался.
Я нахмурился и пошел в класс, раздвигая студентов, как Моисей воду. С некоторым маааленьким, но удовольствием отметил, что я выше всех этих пигмеев.
А впереди неведомый мне парень с волосами цвета вчерашнего фингала… нет, серьезно, один в один фиолетовый фонарь, до того как желтеть начинает — все никак не мог успокоиться и перестать тыкать тигра палкой:
— Было грустно придти сюда и обнаружить кучку эгоманьяков, — почесал он в затылке. И принялся заливать про то, что его, как и многих тут, вынудили поступить на факультет общей подготовки, а он весь из себя и хочет на геройский. И, дескать, если на фестивале хорошо себя покажешь — то переведут тебя на героический курс (что было правдой), и тем самым он займет место кого-то из нас, кого турнут за неуспеваемость (что было полным бредом). Вот поэтому синяк объявляет нам войну.
То же мне, манипулятор-запугиватель. Антигерой нашелся.
Я аккуратно отодвинул двух девочек слева от него, шагнул вплотную и навис.
Спустя секунду парень-таки повернул голову — и, все же, вздрогнул, несмотря на все свое крутое поведение.
— Привет, — жизнерадостно сообщил я ему, — Я тут опоздал на разговор, услышал только часть. Ты вроде говорил, что хочешь нам войну объявить? И при этом даже не представился. Вот меня — Нирен Шода зовут, а тебя?
Протянутую руку парень пожал, но запал, похоже, потерял, разом лишившись уверенности в своих действиях и избегая визуального контакта. Собственно, я и шел сюда перехватывать его инициативу.
— Шинсо… Хитоши Шинсо…
— Отлично, Шинсо, будет знакомы! — затряс я его руку. — Ты знаешь, там, на Зоне, мы героев впечатлили героев совсем не тем, что крутые навыки показали, а тем, что выжили в полном составе. Вот мне, например, руку оторвали, вот эту самую, которую ты сейчас пожимаешь. Еле успели пришить. Прикольно, да? Все еще хочешь к нам, на мое место? Да не вопрос, хоть сейчас уступлю.
— Не пущу… — раздался зловещий возглас с парты под номером двадцать.
Парень вытащил наконец руку и отошел, а молодежь вокруг как-то резко погрустнела.
А я картинно хлопнул себя по лбу:
— Или не уступлю, совсем забыл, вместе же учиться будем!
Дальше уже без хохмы его спросил:
— Ты чего доверчивым студенточкам лапшу на уши вешаешь?
Шинсо совсем скис и слинял. А гонору-то было…
Я поднял голову и обвел поредевшую толпу:
— Это всех касается. Если на фестивале вы покажете себя как кто-то, кто может держаться с нами на уровне, и изъявите желание перевестись — вас переведут на наш факультет, это так. И будет нас в классе двадцать один, и двадцать два, и так далее. Мы с вами — не конкуренты, нам нечего делить. По правде говоря, у нас нет большой нужды конкурировать даже друг с другом — что бы кто ни говорил, геройских агентств на всех хватит. Единственный, с кем борется каждый из нас без исключения — это вчерашний «я». Вот его завтра и взгрейте, докажите, что стали сильнее и лучше, чем на вступительных — и, возможно, вскоре мы будем приветствовать новых одноклассников. Всем спасибо.
Развернулся и зашел в класс.
А из-за моей спины завопил еще какой-то чел из «В» класса о том, что он пришел посмотреть на победителей злодеев, но мы бла-бла, и думаем, что они бла-бла…
На что я просто закрыл дверь.
Потом открыл дверь, запустил Мидорию, и снова закрыл.
Тодороки пусть там сидит.
… ах, ну черт с ним, пусть заходит! Открыл еще раз. Помни мою доброту!
— Ты не прав, — неожиданно буркнул Кацуки, с хмурой рожей
