Приятные вещи (СИ) - Петюк Дмитрий Desmond
Повисев немного над расщелиной, я направил омниптёр дальше — в сторону равнин. Путь, на который нам с Кенирой понадобилось больше двух суток, мы преодолели меньше чем за час. Затем я решил не повторять старую ошибку, а, возможно, совершить новую, начав облёт этого участка по расширяющейся спирали.
Реликвия, свисающая на цепочке с моего запястья, продолжала молчать, её стрелка беспорядочно рыскала в воздухе, не фиксируясь на каком-то конкретном направлении. Но на этот раз я решил не расстраиваться, а воспользоваться опытом игрового забега по Федерации. Усыпить всех спутников, а потом заснуть самому, переложив управление на Склаве. Сердце, выдающее гармонизированную элир, до сих пор находилось в одном из моих колец, но в ходовом и запасном накопителях имелся достаточный запас энергии, чтобы дотянуть до утра, а уж потом заполнить их снова под завязку смогли бы как Кенира, так и Мирена. У меня имелось одно-единственное опасение — что когда моё место займёт бездушная исполнительная сущность, «компас» перестанет реагировать на монстров, ведь человека, испытывающего жаркое желание их найти, тут больше не будет. Но вероятность подобного была невелика — другая реликвия Фаолонде, Связь Сердец, прекрасно исполняла свои функции даже из Царства моей богини.
Реликвия отреагировала только под утро, когда лучи Эритаада уже окрашивали алым верхушки деревьев и вершины окружающих гор. К счастью, местность, над которой мы оказались, сильно отличалась от места обитания лоргарха, так что мы смогли совершить посадку не очень далеко от цели, на расстоянии чуть меньше мили. Мы вывели наших круншагов наружу, Кенира упрятала Чинук в кольцо, и мы двинулись в сторону, где должен был находиться наш монстр.
— Цель — предположительно солор, — сказал Дреймуш, когда мы уже оказались под сенью леса. — Для нашего отряда он практически не опасен, с ним способен управиться любой из нас. Главная его сила заключается в незаметности, он прекрасно прячет себя как от магии, так и от глаз. Но ни один монстр неспособен скрыть себя от взора Фаолонде, так что Ули, не спускай взгляд с реликвии. У тебя отлично получается определять точное положение, так что делай, что ты делал раньше.
— Предположительно? — удивилась Мирена. — Но ведь Кенира и Ульрих говорили, что они встретили именно его.
— Санд, объясни ей! — усмехнулся Дреймуш.
Ксандаш чуть повернул своего круншага и, демонстрируя просто потрясающие навыки верховой езды — его зверю, выполняющему приказы Поводка пришлось идти боком, двигая ноги приставным шагом.
— Даже если получены точные сведения, ради которых агенты пошли на жертвы, то воспринимать информацию как абсолютно достоверную нельзя, лишь присвоить ей соответствующий гриф вероятной ненадёжности. Враг может скормить агенту дезинформацию, сдвинуть сроки или просто изменить планы. В данном же случае ни о какой надёжности нет и речи. Мы рассчитываем, что найдём солора, основываясь на том, что Ули и Алира встретили одного неподалёку, и что монстры неохотно терпят соседство других своих собратьев.
— Верно, — добавил Дреймуш. — Мы уверены лишь в том, что это монстр, да и то, просто потому, что нас ведёт сила бога, и не доверять ей глупо. Всё остальное — лишь наши догадки, а значит, стоит рассчитывать на тварь уровня спектрального дракона и быть готовым к атаке. Лучше приложить лишних усилий, чем не вернуться домой.
— И монстр может быть не один, — заметил я. — Реликвия не показывает количество.
— Резонно! — кивнул Дреймуш. — В логове лоргарха их было двое. Так что все приготовились!
Лес, через который мы двигались, сменился. Лиственные деревья сменились хвойными, а под ними раскинулись заросли плетущихся кустов типа малинника, с такими же длинными гибкими и колючими побегами. Все вновь сплели чары силового клина, и я с удовлетворением отметил, что контроль магии Мирены пусть и немного, но улучшился.
Сколь бы Дреймуш ни рисовал на стене дьявола, но я был уверен, что нас ждёт именно солор. В то же время подход я одобрял — ведь именно потому, что мы избыточно подготовились к проникновению на Огенраэ, операция прошла без значительных трудностей, пусть и подкинула немало неприятных сюрпризов. Из-за которых мы, ха-ха, устроили себе новые сюрпризы, но уже приятные. И пусть говорят, что сумасшедшее богатство счастья не приносит, зато оно лишает необходимости беспокоиться о деньгах. И, к счастью, никто их спутников, включая, к моему полному изумлению, Хартана, не провалил испытания деньгами, не стал их транжирить направо и налево, влезать из-за них в неприятности и подвергать риску свою жизнь. В общем-то наша жизнь не особо и изменилась — после выигрыша в Большом Турнире я и так ни дня не бедствовал, Тана купил себе один-единственный омнигон, а я перестал платить Ксандашу жалование — просто потому, что его доля от миссии превышала десятикратные выплаты на сто лет вперёд.
Приблизившись на достаточно близкое расстояние к цели, мы стали двигаться зигзагом — таким образом я мог постоянно проводить расчёты, уточняя позицию монстра и понимая, не выходит ли он нам навстречу, либо же пытается скрыться бегством. Вскоре, заметив кое-какое несоответствие, я поднял кулак, давая сигнал остановиться.
— В чём дело? — спросил Дреймуш.
— Проблема, — ответил я. — Монстров больше, чем один.
В качестве иллюстрации я поднял «компас», показывая его Дреймушу.
— Ничего не вижу, — внимательно вглядываясь несколько секунд, наконец, ответил тот.
— Стрелка немного гуляет, — пояснил я. — Тут три чёткие позиции, правда они рядом друг с другом. Похоже на стаю.
Мы замедлили темп и стали двигаться в сторону монстров, приготовив оружие и защитные чары. А потом, когда мы приблизились к вершине холма, за которым должны были находиться цели, Дреймуш и Ксандаш спешились, и, окутавшись маскировочными магическими структурами, легли на землю и поползли вперёд, полностью слившись с травой. Мне пришлось перебрать диапазоны глаза, чтобы не терять их из виду. Выдавала их только разница температур. Прошло около минуты, с руки Санда сползли чары и он сделал ею несколько жестов, показывая кодом диверсантов, что «первый», то есть я, должен подойти к ним. Я отдал распоряжения девушкам и Хартану, вытянул из кольца Шванц, и, сплетая такие же чары маскировки, пополз вперёд. Стоило мне удалиться на десяток шагов, как пространство позади меня накрыл купол защитного барьера такой мощи, что выдержал бы даже артиллерийские чары, включая выстрел Толстушки Берты. Я поморщился: пусть меня радовало, что любимая и сын в безопасности, но если тварь умеет чувствовать магию, то подобную вспышку она увидит даже за пару миль.
Поравнявшись с Ксандашем и Дреймушем, я тихо спросил:
— Что случилось?
— Ничего, — ответил Санд. — Совершенно ничего, в этом и проблема. Ты говорил, что до них меньше сотни ярдов. Тут открытое пространство, и мы должны их увидеть. Это значит, что твари либо куда-то зарылись, либо же обладают очень хорошей маскировкой. И в последнем случае, высока вероятность, что это солоры. Глянь сам!
Я прополз немного вперёд, к стволу дерева, стоящему почти на самой вершине, выставил ствол Шванца вперёд и выглянул следом. Действительно, несмотря на стрелку, дёргающуюся, но показывающую только одно место, я видел только кусты, деревья и траву, за которыми никого не было.
Я поднял руку с «компасом». Стрелка внутри стеклянного шара всё так же подёргивалась между тремя позициями, указывая в том же направлении. Я принялся переключать диапазоны имплантата — но ни инфракрасный, ни ультрафиолет не выявили ничего нового. Я закрыл свой человеческий глаз и вновь принялся перебирать диапазоны, на этот раз не выводя остальные на задний план, а отключая вообще.
Это сработало. Когда мир окрасился в чёрно-белые цвета теплового диапазона (тоже инфракрасного, только с намного большей длиной волны), я заметил среди почти чёрного полотнища леса три более светлых пятна. Одно из которых было побольше, а два других — маленькие. Больший силуэт стоял на четырёх лапах, припав к земле. Меньшие расположились по бокам от большого и тоже смотрели в нашу сторону. Всё это выглядело, словно самка защищает своих детёнышей, и, честно говоря, мне стало немного не по себе. Ведь в этот момент вместо отважного охотника за монстрами, я почувствовал себя одним из браконьеров, убивающих слонов в Африке ради их бивней.
