Боги, пиво и дурак. Том 8 - Юлия Николаевна Горина
Тут я нахмурился.
— Погоди-ка. В самом деле, ты же у нас господь-всезнайка! Как я мог забыть об этом? А значит, ты вполне себе знал про Арахну. И ее намерения. Знал, что попадешься в ее кокон!
Оракул отвел глаза.
— Ну…
— И знал, что я тебя спасу, а потом пожалею и позову с собой!
— Эммм… Ну… В некотором смысле… Действительно предполагал такой исход.
— Но зачем? Что за игры опять⁈ — вспылил я. — Бесишь уже своими недомолвками!
Оракул глубоко вздохнул. Выпрямился. Из несчастного ребенка он мгновенно превратился в медитативно-спокойного парня с неподвижным взглядом всезнающего старика.
— Только решения, которые принимаешь ты сам, могут открыть новую возможность. Прямое вмешательство только все путает. Портит.
— А когда ты провоцируешь принятие решения, это ничего не путает?
Оракул кивнул.
— Да. Но я должен был проверить. В любом случае ты принял скверное решение, согласившись с предложением короля. Ты умрешь, даже не добравшись до Офиона.
— Офиона?.. — эхом повторила Арахна.
— Даня умрет⁈ — в ужасе вскрикнула Ника.
Демка так взглянула на нее, будто моя кошка сотворила непростительную глупость.
— Да, — спокойно ответил Оракул. — Рыжий попытается в это вмешаться и тоже погибнет. Азатот вселится в Деметру… В общем, ничего хорошего. Единственный вариант избежать этого — взять с собой меня.
— И тогда ему ничего не будет угрожать? — спросила Демка, мрачная и хмурая, как грозовая туча.
— Нет, — отозвался Оракул. — Просто дата его смерти отодвинется до момента встречи с Офионом.
— Да твою ж мать, — ругнулся Рыжий.
— Но расклад меняется, если в числе спутников появляется Арахна.
Паучиха фыркнула.
— И с какой этой надобности мне тащиться к чешуйчатому монстру?
— Например, чтобы увидеть детей, по которым так болит твое сердце, — сказал Оракул, повернувшись к ней. — Ты же хотела узнать, как сложилась их судьба после крушения Верхнего мира?
Богиня онемела. Прижала пальчики к задрожавшим губам.
— Мои детки…
— И тогда все будет нормально? Так? — вперив в Оракула пристальный взгляд, спросила Деметра, наступая на него. — Просто взять вас двоих?
— Нет, — снова вздохнул Оракул. — Но зачем тебе сейчас знать это?
— Затем, что он мне нужен живым!
— Довольно, — вмешался я в разговор. — Если он расскажет, линии снова поменяются. И не факт, что в лучшую сторону.
И тут в наш разговор ворвался треск веток, который стремительно надвигался на нас.
Все разом похватали мечи.
Я выскочил вперед, одновременно прикрывая и Оракула, и Деметру.
— Нет!.. — крикнул вдруг наш пьяный пра-создатель, хватая за правую руку.
И в то же мгновение из кустов на нас почти кубарем вывалилась…
Арина Родионовна, примчавшаяся за своим Лёшенькой, как преданная Лесси.
На мгновение все остолбенели.
Старушонка отплевывалась, поругивалась, кланялась, бормоча извинения и одновременно с этим вытаскивая из задней лапы застрявшие в пальцах колючие сучки.
Тут я заржал.
Понятия не имею, с чего вдруг меня так разобрало. Но после недавнего потока сознания эта моя тварь в платочке и торчащими листьями из острых ушей произвела эффект взрыва веселящей бомбы.
Я хохотал до слез. Следом за мной — видимо, попав под давление фонтанирующих из меня эмоций, начал хихикать Эрик. К нам присоединился Рыжий, и тоненьким голоском засмеялась Ника.
Минуты три мы все дружно ржали, включая Оракула и Арахну.
Арина Родионовна растерянно смотрела на нас, хлопая маленькими круглыми глазками.
— Ладно, поехали, — вытирая слезы с глаз, скомандовал я. — Хрен с вами. Присоединяйтесь все, кто хочет! Люди, звери, боги…
— Только вот лошади у меня нет… — смущенно пробормотал Оракул.
— А ты Родионовну у Лёхи позаимствуй, — С озорной улыбкой предложила Деметра.
— Не-не-не! — возмутился я, опережая сверкнувшего глазами Лёху. — Родионовна — это эксклюзивный транспорт для конкретноличного использования! — возразил я. — Вон пускай к Нике пока садится, она маленькая. А мы потом ему лошадку подберем.
Арахне транспорта не потребовалось — она просто стала маленькой и устроилась в гриве моего коня.
Вот в таком составе в итоге и двинулась наша дипломатическая миссия.
Ночь выдалась лунная, так что ехать было светло и спокойно. По пути нам никто не встретился — видимо, в такое неспокойное время желающих путешествовать по ночам осталось немного. Лишь один раз мы заметили неподалеку от дороги ночующий обоз, прикрытый лапником.
К утру я уже клевал носом.
Остальные казались еще вполне себе бодрыми. Они перешучивались, мечтали о горячей каше и крепком кофе, а я хотел только одного — завалиться где-нибудь под кустом, и чтобы все про меня забыли хотя бы часов на шесть.
Но когда солнце поднялось достаточно высоко, сонливость как-то незаметно отступила, и мы ехали до самого полудня, пока не добрались в небольшой городок с изящным названием «Анна». Красота! Вот так подваливает к тебе кто-нибудь и спрашивает — а ты откуда? И ты гордо отвечаешь: «Я из Анны!» И получаешь ногой под дых, потому что твой ответ звучит как попытка похохмить. Или жене такой говоришь: «Мне срочно хочется в Анну!» И она такая в ответ: «Ладно, хлеба на обратном пути купи». И ты с разрешения супруги и чистой совестью идешь к своей любовнице Анечке. Изящно, блин! Жаль, что города так редко называют женскими именами.
Как гордо бы звучало «Командующий Олиной стражей» или «главный дознаватель Катерины». А должность какого-нибудь главного смотрителя вообще огонь получалась.
В Анне мы поели, обновили дорожный продуктовый набор, попугали и повеселили своей старушонкой народ на рынке. Купили еще одну лошадь, отказали перевозбудившемуся хозяину местного зверинца и заказали у ювелира пару беруш из нашего камня. Вооружившись наголовным микроскопом, он долго разглядывал предложенный материал, пытаясь сообразить, что это такое. Ответа так и не нашел, но тем не менее просьбу выполнил и закрепил их на цепочке, как я просил, хотя явно не оценил конструкцию, позаимствованную мной у наушников.
Но я-то знал, что беруши время от времени будут вываливаться из уха, и чтобы потом не ползать по дорожной пыли в поисках утраченного, лучше позаботиться об их сохранности заранее.
На постоялый двор нас не пустили. Думаю, дело было в Родионовне и, возможно, в Нике, но в лицо нам сказали, что
