1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

— Барин! — сразу заголосила Настя, — Барин! Вона сзади напасть!

Вот только люди не успевали повернуться. Снаряд упал рядом с трактором и сразу вспыхнул оранжевым большим цветком, а потом из этого вороха искр вырвалось нечто, похожее на сотканного из огня медведя. Клыки и когти — как раскалённые добела гвозди. Глаза — как угли. Размытый и дёргающийся, словно языки пламени, зверь заревел в бешенстве и бросился в сторону трактора, да так резво, что глаз едва мог уследить. Тварь несколько раз ударила лапищами. От трактора брызнуло множеством искр, а на остывающем железе остались оплавленные следы когтей.

После очередного взмаха лопнул котёл, и со страшным свистом вырвался на свет божий перегретый пар, погрузив существо в белое облако. Но это не остановило чудовище, и то всё било и било. Лапы мелькали с невиданной скоростью, покуда не оторвало трактору колеса, разворотило кабину и выворотило остатки котла. И всё время края рваных дыр раскалялись докрасна, а потом медленно остывали. На всё это у огненного зверя ушло считаные мгновения. Настя один раз видела, как на курсах сестёр милосердия учебное кино быстро-быстро перематывали. Вот так же и зверь бил. А потом он вдруг сжался в яркую точку и исчез.

— Не буде мы дозволяти вас на землице нашей! И не кой не буде да разговору с конезицей, псы поганые! Промеже собай бьётеся, а още до нас идити бо хотети! — прокричал воин и плюнул под ноги.

Кто-то из разведчиков выстрелил, но вокруг воина вспыхнуло сине-зелёное сияние, и пуля с жужжанием рассерженной пчелы улетела в сторону. А воин расхохотался.

— Глупцы.

Глава 28

Месть глупца

У меня сейчас не было ни малейшего настроения спорить с этим гостем из другого мира, жаждущим развязать конфликт. Хотелось врезать ему по роже,связать, и спровадить этого гостя не было никакой возможности. Он тут надолго, а может быть насовсем.

Я поглядел на дымящуюся и окружённую обломка частями тел воронку, оставшуюся после взрыва ручной безоткатной мортиры, на придавленного лошадью дозорного, к которому уже подбежали товарищи, на залёгших под изувеченной странным созданием паровой машиной тракториста и штабс-капитана. Один крестился и бормотал молитвы, другой трясущими пальцами держал маузер и пытался его перезарядить. Баранов, кажется, всю эту потустороннюю атаку матерился на чём свет стоит и стрелял в огненную тварь.

Я задумался. Мы шли для простого контакта, а получили бой с неизвестными сектантами некого Единства, и если покопаться, то наверняка можно найти те же значки с сотами и свёрнутой восьмёркой змеёй. Получили негостеприимную встречу попаданцев, и на этот раз не получится приманить их колбаской, или просто огреть кулаком под дых. Получили нечто, выходящее за пределы наших возможностей, но отступать не хотелось. Марк Люций зло хрустнул костяшками кулаков и зарычал, как зверь, а прежний Евгений Тернский поглядел на уцелевший прицеп, ища трость с электрическим ударником. «А вот герои Жуля Верна не отступили бы! И мы не должны!» Да, наверное, но тут впору достать не приключенческую книжку, а средневековый «Молот ведьм», а, то и вовсе напутствие искателю, составленное бессмертным императором Нового Рима: «Если враг слаб, напугайте его, если враг силён, узнайте его слабую сторону, и раздавите. Ваша сила бесконечна! Вы бессмертны! Ибо вы есть Рим!»

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох, а потом посмотрел на улыбающегося мужчину с пращёй и странным стеклянным горшком, сияющим, как подсвеченный изнутри аквамарин. Пули его не возьмут, это уже проверено, но он явно боялся, раз взял защиту, намного превосходящую наши силы. Ведь пришлый ожидал стрелы, таких же вот пылающих зверюг и что-то несложное метательное, например, камней из пращи или дротиков. Он и сейчас боится, ибо видел взрыв, не уступающий мощи его оружия, но не понимал сути. А раз боится, то можно усилить его страх. А ещё можно надеяться на небольшое чудо, которое было сейчас у меня с собой. На него, и на то, что я приобрёл в этом мире, надежду на простое, но такое волшебное слово: «Авось».

— Почему, пёс шелудивый, я должен слушать тебя⁈ — громко и чётко произнёс я, обращаясь к мужчине.

— Умолкни! Выродок! — сразу сорвался пришлый, отчего я едва не улыбнулся. Раздразнить его оказалось ещё легче, чем думал. Пришлый привык, что его слушают и даже опасаются, а тут какой-то выскочка ему указывает.

Я неспешно подошёл к уцелевшей телеге от трактора и дотянулся до уложенной там трости. Пальцы привычно легли на толстое стекло набалдашника. Ну, чьё колдовство будет сильнее?

— Разговор будет только между мной и конезицей! Ты же — червь, что недостойно лизать ни её ноги, ни мой зад! — пафосно, насколько это было возможно, продолжил я, развернувшись, и неспешно направившись к ним. Под пальцами медленно разгорелась логическая лампа набалдашника, тихо тренькнула газоразрядная трубка внизу трости, а потом пискнул накопителем ударник.

Пришлый, может, и не понял всех слов, но легко мог уразуметь по интонации, что я его откровенно оскорбляю. Он выпучил глаза и часто задышал, как конь после бега.

— Я тебе кол во гнилое гузно воткну! — закричал он в ответ.

— Попробуй.

Я размеренно пошёл в его сторону, заметив, как мужчина сжал в руке сине-зелёную склянку и немного выставил перед собой. Значит, его защита не безгрешна. К тому же три лучника, что стояли рядом с ним, не стреляли. Возможно, защитное сияние не позволяло поразить им меня изнутри.

Я шёл, немного выставив вперёд трость, держа конец на пару дюймов выше земли, словно слепец с клюкой. Когда до воинов осталось около десяти шагов, ощутилось тугое сопротивление. Это было похоже на то, когда два магнита пытаются приблизить одинаковыми полюсами, и те отталкиваются. Сила была большой, но всё же трость медленно начала проходить через заслон, а вокруг места проникновения потекли светящиеся радужные разводы, как на мыльном пузыре. Потекли прямо по воздуху, и сдаётся мне, что чем медленнее идти, тем легче это дастся, а быстрая вещь вовсе не сможет пройти воздушный заслон. Хорошая защита, такую с наскоку не одолеешь, пока враг протискивается к тебе, можно успеть перехватить раньше, чем станет опасным.

Вскоре волны свечения перекинулись и на меня. У мужчины забегали глазки, и он вручил свою пращу стоящему рядом воину и выхватил взамен короткое копьё, сноровисто выставив вперёд.

— Еже един шаг буде совершал, аз буде проколот до смерти! — прокричал он.

— Попробуй, — ухмыльнулся я и шагнул прямо на остриё. Тонкое, предназначенное для пробития кольчуг жало начало погружаться в живот. У мужчины округлились глаза от ужаса. Он даже сделал шаг назад, вытащив окровавленное оружие из раны.

— Стреляйте! — заорал он, и три лучника тут же всадили в меня по стреле.

Я улыбнулся и сделал резкий выпад. Мне не нужно было его сильно ударять, только коснуться кончиком трости, что я и сделал. Между металлической пятой и железом нагрудного зерцала проскочила с сильным треском электрическая дуга. Неприятель дёрнулся и мешком рухнул на траву. Окружающие нас воины начали растерянно глядеть то на меня, то на своего предводителя.

А я мысленно выдохнул, если бы он воспользовался топором или мечом и саданул по моей бестолковой голове, всё кончилось бы совсем по-другому, но зато возник вопрос, что делать дальше.

— Довольно! — раздался стороны звонкий девичий голос, уже слышанный мной раньше. Повернув голову, я увидел вышедшую из-за зарослей высокой крапивы невысокую девушку, одетую на этот раз в платье. В целом это походило на расшитый золотом красный сарафан, одетый поверх белой рубахи, но в отличие от виденного мной национального русского костюма у рубахи был жёсткий воротник стоечкой. Он был тоже красного цвета, но золота на ткани было так много, что казался оранжевым. На плечах висел рысий полушубок, с белоснежным горностаевым воротником, и естественно, всё усыпано золотом и жемчугом. А вот пуговицы блестели синим. На ногах сапоги с загнутыми носами. На голове небольшая шапочка, скорее всего, из покрытого шёлком войлока, тоже красная. При виде этой барышни, несмотря на обилие драгоценных камней и металлов, создавалось впечатление делового костюма, не сильно вычурного, удобного и достаточно самобытного. А если бы не сарафан, то можно было подумать, что это подобие гусарского костюма, какой носили в войне с Наполеоном.