Деньги пахнут кровью - Алекс Шу

дорога в ад. И мне придется её пройти, поскольку как писал Марио Пьюзо в том же «Крестном отце», приводя перековерканную цитату Бальзака — «В основе любого большого состояния лежит преступление».

Поэтому высоколобые моралисты и слюнтяи, шарахающиеся от любого противозаконного действия и не способные конкурировать с подлецами из-за своей наивности и неискушенности, не смогут решить эту задачу. А я смогу. Потому, что готов сделать всё максимально возможное ради цели. Разумеется, я никогда не отниму последний хлеб у ребенка и пенсионера, не лишу жизни невиновного, но если понадобится закопать несколько сотен бандитов и продажных чиновников, сделаю это без угрызений совести. И даже как говорят в Союзе, «с чувством глубокого удовлетворения».

Но для начала к старту кооперативного движения нужно собрать солидный капитал и, самое главное, уцелеть, не попав в лапы криминалитета или правоохранительной системы. Обрасти командой и надежными исполнителями, выстроить свою систему и сеть доходных тем, найти людей в органах и власти, которые будут меня поддерживать. Ибо системе может противостоять только такая же система. Уцелею на первом этапе, дальше будет легче. У меня огромное преимущество перед возможными конкурентами: я знаю, как пойдет история, и что нужно делать, чтобы заработать свой первый миллиард и прийти к реальной власти, дергая за тайные нити послушных кукол-политиков.

Но сначала надо выжить — иначе все мои замыслы так и останутся нереализованными.

— Ты в каких облаках витаешь? Может быть, я тебе мешаю? — немного обиженный девичий голосок заставляет оторваться от раздумий.

— Нет, — улыбнулся я. — Нисколько не мешаешь. Извини, накатили мысли о делах насущных.

— На свидание пригласил, изволь думать только обо мне, — девушка, дурачась, показательно надулась и смешно задрала носик. — Или я не достойна твоего внимания?

— Конечно достойна, моя принцесса, — прикладываю руку к сердцу. — Больше такого не повторится. Клянусь своим рыцарским мечом.

— А он у тебя есть? — хихикнула Ева.

— А как же? — ухмыльнулся я. — В маминой комнате лежит вместе со щитом и шлемом. Правда, пластмассовый.

— Да ну тебя, — отмахивается девушка, — лучше музыку поставь.

— Желание леди — для меня закон, — я встаю и иду к магнитофону. В коробках просматриваю кассеты «ТДК» и «Сони», с названиями групп и исполнителей, написанных карандашом. Моё внимание привлекает одна из них. Стиви Уандер. Достаю кассету и внимательно читаю названия песен. Первой идёт «I just called to say i love you». То, что надо. Вставляю кассету в «Сони» и нажимаю клавишу воспроизведения.

Из динамиков льется проникновенный тенор Стиви Уандера:

No new years day To celebrate No chocolate covered candy hearts to give away No first of spring No song to sing

При первых звуках песни бровки девушки удивленно взлетают. Интересно, а чего она ожидала? Ротару или Пугачёву?

Я делаю шаг к ней и протягиваю ладонь:

— Разрешите пригласить вас на танец?

— Разрешаю, — гордо кивает Ева, принимая мою руку, но не удерживается. Чопорная маска слетает с её личика, а ровные белые зубки сверкают в ослепительной искренней улыбке.

Девушка кладет руки на мои плечи, а мои ладони обнимают тонкую талию. Мы плавно качаемся под пронзительный голос короля «соул»-музыки.

I just called to say I love you I just called to say how much I care I just called to say I love you And I mean it from the bottom of my heart

— Интересно, о чём он поёт? — шепчет девушка, прижимаясь и обжигая щеку горячим дыханием, — Нет, «ай лав ю», мне понятно. А дальше что?

— Если кратко, то о парне, который сильно влюбился, — отвечаю прямо в розовое аккуратное ушко, не обращая внимания на легонько щекочущий кожу длинный золотистый локон. — Сегодня не новый год, не теплое лето, не рождество или какой-то другой праздник. Но этот обычный день для парня особенный. Он позвонил любимой, чтобы сказать три заветных слова, идущих от сердца, и объяснить, как она ему нужна.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищуривается Ева. — Только не говори мне, что и английский язык успел в больнице выучить. В жизни не поверю.

— Нет, конечно, — улыбаюсь краешками губ. — А вот песню слышал. И полюбил.

— Да, ладно, — фыркает девушка. — У тебя раньше лучшими песнями были «гоп-стоп, мы подошли из-за угла» или «ах эти ночи, ночи, ночи, вы не забудьте снять колечко между прочим». Прошлое лето с пацанами во дворе, курили, пиво пили и «Весну» с собой таскали, чтобы постоянно крутить блатняк. Он всем во дворе до чертиков надоел. Бабки плевались, вас ругали. А потом участковому пожаловались и он это безобразие, слава богу, прекратил.

— Знаешь, — делаю серьезное лицо. — Я с недавних пор многое в жизни пересмотрел. Блатняк меня больше не прёт.

— С недавних, это, каких? — уточняет Ева.

— С тех пор, как меня пырнули ножом и еле откачали в реанимации, — спокойно ответил я.

— Извини, — маленькая ладошка нежно погладила плечо. — Я не хотела напоминать об этом.

— Ничего страшного, — отмахнулся я. — Самое худшее уже позади.

Музыка замолкает, и я отвожу даму к столу.

— Слушай, а давай поднимемся наверх, — предложила Ева. — Постоим на палубе, посмотрим на вечернюю Москву и попьем шампанское.

— Давай, — с готовностью согласился я.

Срываю блестящую обертку с горлышка шампанского. Слегка встряхиваю бутылку. Сдергиваю алюминиевую проволоку и выбиваю пробку. С громким хлопком она выстреливает вверх. Пена бьет фонтаном, выплескиваясь мне на руки.

Ева заразительно смеется, наблюдая за процессом.

Вытираю руки