Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора
– Батюшки, одержимый! – У Солвеня оборвалось все внутри. – Что угодно моему господину? – прохрипел он.
– А ты разве не знаешь? – смеясь, спросил парень.
– Не знаю, господин. – Голос старика предательски задрожал.
– Ведь ты принял на меня заказ, Солвень. Сказал передать потом уважаемым людям. Только жаль, нет больше их, – вздохнул одержимый.
Солвень сполз с кровати. Он сразу понял: пощады ему не будет. Но он на что-то еще надеялся. Аптекарь, причитая и прося о милости, на коленях пополз к спокойно сидящему монстру в облике симпатичного парня. В густых волосах старика была спрятана заколка с ядом, и он хотел ею воспользоваться. Но тут тело перестало его слушаться, и он повалился на пол. Одержимый подошел и достал заколку. Внимательно ее рассмотрел и проговорил:
– Работа древних.
Утром девочка, разносившая хлеб из пекарни, подошла, как обычно, к дому аптекаря. Старик еще не выходил, она постучала в ворота и открыла калитку. Хотела было уже войти, но тут по ушам ударил страшный вой. Бросив корзинку с булочками, она в страхе завизжала и побежала прочь. Через час к дому подошли стражники и городской маг. Они осторожно прошли во двор и подошли к дому. У входа зияла открытая волчья яма.
– Однако… – удивленно проговорил маг. – Подождите открывать, там убойное заклинание.
Он развеял его, проверил еще раз и, открыв дверь, заглянул внутрь. Потом резко отскочил, испуганно вскрикнув, и сбил стражника в волчью яму. Из ямы раздался и быстро захлебнулся отчаянный вопль боли. Побледневший маг заглянул в яму и посмотрел на окровавленного стражника, безвольно висящего на кольях. Мага вырвало, и он упал рядом с ямой, потеряв сознание. Двое дознавателей городской стражи стояли у входа в аптечную лавку и смотрели на старого Солвеня, сидящего за аптечным прилавком. Старик держал в руках свою голову, во рту у него был большой перстень с черным камнем в форме розы. Молчание затягивалось, а у дома аптекаря собиралась толпа, по которой быстро распространялись слухи один страшней другого.
– Надо приступать, – наконец сказал один из дознавателей. И они с опаской подошли к прилавку.
– Банда Черной Розы, и надо же, аптекарь был главарем, – сказал тот же дознаватель. – Кто бы мог подумать! Как ты думаешь, кто его так? – спросил он второго.
– Навряд ли мы это узнаем. Но тот, кто давал заказ Солвеню, узнает обязательно. Это послание заказчику, – показал он рукой на голову аптекаря.
…Я вышел из дома аптекаря через полчаса. Перед этим я заставил старого убийцу испытать тот ужас, который он внушал своим жертвам. Мне надо было побольше шума от его смерти, массу слухов, чтобы отбить охоту связываться со мной у многих зарвавшихся аристократов. Поэтому в сигналку я вплел звуковое сопровождение. Яму открыл, чтобы никто случайно в нее не упал. Заполнив плетение на двери энергией, вышел со двора и растворился в сумраке глубокого вечера.
В академии на вахте сидел Гронд. Я достал бутылку и отдал ему.
– Это вам, мастер.
– Чего натворил? – спросил неугомонный дед, забирая бутылку.
– Подвиги, – ответил я.
– Да ты что! А какие? – Он сделал вид, что проявил огромный интерес.
– Дракона убил и великанов победил. Семерых сразу, – утерев невидимый пот со лба, ответил я.
Дед внимательно посмотрел на меня.
– Брешешь.
– Ну и что? Вы вон тоже сторожем прикидываетесь. А ваш помощник вообще ассенизатором. А я героем хочу быть, подвиги совершать. Принцесс спасать.
– После твоих подвигов, студент, академия неделю восстанавливается. Поэтому подвиги в стенах академии я тебе запрещаю. Но принцесс спасай, это дело благородное. – И он захихикал, хитро скривившись. – Иди, тебя принцесса уже заждалась. Заходил я вечером, видел, в каком виде «ходют» у тебя там спасенные. Срамота одна. Хотя для глаза приятно.
Он развернулся, продолжая гнусно хихикать, и, не прощаясь, ушел в домик охраны.
– Кто там у меня бродит? – удивился я, направляясь к себе. – Не Берта же.
Дома у меня скучала Эрна в своем прозрачном лоскутном пеньюаре. Увидев меня, радостно взвизгнула и бросилась на шею.
– Милорд, я соскучилась! И меня напугал дед-сторож, зашел без стука и уставился своими глазищами. Я его еле выгнала, – обрушила она на меня поток слов.
– А откуда у тебя ключи, Эрна? – разглядывая свой ключ, спросил ее я.
– Нам его Берта отдала, – ни капельки не смущаясь, ответила Эрна. – Чтобы мы уборку делали, пока вас нет. Я делала, делала. А вас все нет и нет.
Она прижалась ко мне горячим телом. Я вздохнул. Вот вам и подтверждение первого закона вселенной: сильны мы, мужики, умом, но слабы плотью. Потом обнял девушку и понес в постель.
Приграничная зона. Космическая станция «Созвездие-57Т»
В помещение, где пряталась Хельга, зашел Клоп, осторожно постучавшись перед этим. Он присел на краешек кровати и заговорил:
– Блокада отменена, корабли вылетают, но проходят тщательный досмотр. На станции идут повальные аресты. Скоро доберутся и сюда. Ты знаешь, у меня приказ – при невозможности эвакуации уничтожить тебя. – Он не смотрел ей в глаза.
– Я это знаю, Клоп. Вейс загоняет нас в угол и приготовил нам ловушку. Он ждет, что я постараюсь вылететь на каком-нибудь корабле. Но у меня есть для него сюрприз. – Она протянула ему листок. – Вот список того, что мне нужно. Когда вылетает советник?
– Послезавтра, – ответил тот.
– Значит, послезавтра я улечу. – Она, улыбаясь, смотрела на Клопа.
– Полковник, вы хорошо справились со своей работой, это будет отражено в отчете, я беру на себя ответственность за все действия пограничников. Ребят, которые задержали Джими Любера, переведите ко мне во взвод силовой поддержки. В Управлении я их прикрою от мести. – Вейс сидел напротив командира пограничного отряда. – Вот распоряжение о переводе. – Он протянул тому лист приказа.
– Спасибо, господин Вейс, ребята этого не забудут. – Полковник слегка поклонился и вышел. Он был старый и опытный службист, сосланный сюда за неуступчивый характер, и понимал, какой груз взвалил на себя Вейс. После всего случившегося сюда налетят проверяющие, как мошкара на свет. И все они будут пытаться съесть Блюма Вейса.
Когда за пограничником закрылась дверь, Блюм устало потер лицо.
«Думай, старина, – приказал он сам себе. – Думай. – Он отключился от посторонних мыслей и сосредоточился на ощущениях. – Томас, Томас, – думал он. – Что ты нашел? Как догадался о роли Бруз?» – задавал он себе мысленно вопросы. Его ощущения робко подсказывали, что он встал на верный путь. Томас и Бруз – вот где надо копать. Надо понять, как думал Томас, что его натолкнуло на начальника директории картографии. Он включил изображение Хельги в том положении, как его оставил Говард. На нем женщина была наклонена головой вперед, и хорошо был виден посредине пробор в волосах. «Необычный ракурс для осмотра. Зачем ему нужна была голова, а не лицо? Что он там хотел увидеть? Черные волосы, натуральная природная брюнетка. Что его могло заинтересовать?» Он постоянно крутился вокруг этого вопроса. Его чувства подсказывали: ищи связь тут.
– Рина, выведи на меня запись предпоследнего дня жизни Говарда, – попросил он секретаря.
Последний день жизни Томаса он просмотрел несчетное количество раз. Как всегда, Говард пришел с опозданием, рассеянно прошел в кабинет, получил нагоняй от Вейса, до конца работы не выходил из кабинета. В шесть вечера вышел, попрощался с секретарем и пошел к лифту. Из коридоров ручейками потянулись служащие, направлявшиеся к ближайшему лифту. Вот с Говардом поравнялась Бруз, и они пошли рядом, он пропустил ее вперед и зашел в полный людей лифт следом.
– Говард зашел следом, – вслух произнес Блюм. – А на следующее утро он пошел к ней, и его убили. Что он в ней увидел?
Он вернулся опять на бесконечный круг одного и того же вопроса. Зашла секретарь и поставила на стол чашку кофе.
– Рина, – обратился он к ней. – Что можно разглядеть в волосах женщины?
Девушка посмотрела на изображение и сказала:
– Ну не знаю, шеф, может быть, корни волос отросли и женщина не успела их покрасить?
У Вейса в голове разорвалась бомба. Вот ответ на его вопрос. Томас увидел неокрашенные корни волос. А ведь Бруз природная брюнетка.
– Рина, тебе премия. Быстро мне все сведения о родственниках Хельги.
Через полчаса он читал ее полное досье. Хельга Бруз родилась в колониальном мире, который был основан выходцами из Валора. Ее вместе с сестрой-двойняшкой отдали в приют. После приюта дорожки сестер разошлись. Хельга поступила в университет, а сестру посадили за воровство на три года. Звали сестру Ольга Бруз. На Вейса из голограммы смотрела молодая Хельга с русыми волосами. За месяц до перевода сестры на станцию Ольга приехала к ней в гости. После этого с планеты она не выезжала. Но убыла ее сестра Хельга Бруз.
