Семьянин [СИ] - Николай Дронт
Канцлер поинтересовался у очередного родственника, натаскиваемого на службу:
— Ты на приёме присутствовал? Что скажешь о Тихом?
— Дядюшка, этот Тихий такой везунчик! Тупой — даже покойный государь про него говорил: «У него в голове только две извилины — пробор в волосах и след от фуражки». А ведь чего смог достичь в свои года!
— Ты действительно в это веришь? В тупость графа?
— Скажу так — гением его счесть затруднительно.
— Отчего же? Про состоявшуюся карьеру спорить не будешь? Член Госсовета — высший пик любого поприща. Не так ли?
— Он ведь туда попал только из-за…
— Но попал же?
— Государственный Совет не собирается. Вместо него сейчас Регентский Совет.
— Не собирается, но и не распущен. Кроме того, бывшие члены Госсовета не теряют своих привилегий даже после отставки. Кстати, Регентский Совет таким преимуществом похвастаться не может.
— Соглашусь тогда, дядюшка. Карьера Тихого действительно состоялась.
— К тому, врагов у него, почитай, нет.
— Как это нет⁈
— А вот так! Нет и всё! Завистников полно. Недоброжелатели, ищущие повод подгадить, имеются. А настоящих недругов, таких которые себе во вред, но будут бороться против графа, не вижу. Даже старый герцог Сланто начал войну не из ненависти, а из-за корыстного расчёта, пусть неправильного. Молодой герцог не любит графа Тихого, обиду затаил, но даже его полноценным врагом не назову.
— Если с этой стороны смотреть, то, пожалуй, соглашусь — уж совсем рьяных противников не видно. Боятся, наверное.
— Пошли дальше, прикинем кто за графа. Про поддержку королевской фамилии — понятно. Иначе не стали бы делать членом семьи. Я тебя отправлял читать папку со слухами, скажи — за что Тихого так привечают? Как сам думаешь?
— Он предан Короне.
— Конкретнее. Предан — это красивое слово, а мы дела смотрим. Почему привечают?
— Сильный алхимик — обеспечивает Двор кремами. За леди Лауру дрался на дуэли. И дарил ей дорогие подарки.
— Лаура давно пройденная ступенька.
— За спасение наследника престола был возведён в баронское достоинство. Ещё дважды вручал королевской чете хорошие подарки из Колоний. И тоже дважды передавал её величеству комплекты бриллиантов от простолюдинов. Королю — точно, а предположительно и королеве, передал по миллиону талеров от каких-то купцов и промышленников. После чего, государыня попросила у герцога Стикленда графский титул для барона Тихого. Государь напоказ сильно гневался, но пожаловал герцогу чин егермейстера.
— То есть про Тихого можно сказать — прекрасный алхимик, опытный боец, финансист? Ещё что?
— Грамотный командир гарнизона и рачительный хозяин земель.
— Соглашусь. И при этом он совсем тупой?
— Хм…
— Не мычи! Объясни лучше, как оно получилось, что Регентский Совет за него со Сланто торговался?
— У графа Тихого в Совете много союзников. Генералитет — сыну военного министра глаза вылечил. Церковники ценят графа за зелья и свитки. В Гильдии Волшебников его родич сейчас главный. Сначала Тихого прочили на эту должность, но он категорически отказался и протолкнул двоюродного дядюшку в Верховные Магистры.
— Протолкнул! Как бы тупой смог это сделать? Но Совет не за графа радел. Я тебе рассказывал, что тот желает без врагов жить. Без живых врагов. Разница понятна? Регентский совет род герцогов Сланто от вымирания спасал. Тихий Ужас его выжечь хотел. Хорошо! С этим разобрались. Обоснуй — почему граф тупой? Его «молод, глуп, туп» — не аргумент.
— Ваше высокопревосходительство, ведь он письмо с объявлением войны даже не распечатал!
— Что? Надо было? Если бы вскрыл и прочитал, смог бы как-то лучше дело вывернуть?
— Нет… но всё-таки… И оба покойных государя говорили…
— Что говорит король — слушай обязательно! Но раздели в уме на пять, на шесть, на двадцать восемь. Часто, главное не сказанное, а то, о чём промолчали. Тихий всегда молчит, но как его за это ценят!
— Дядюшка, так что получается? Он только притворяется тупым?
— С чего ты это взял? Долго притворяться ни у кого не получится — скорее раньше, чем позже, притворщика раскусят. Граф не болтает лишнего, а остальное додумывают такие как ты. Ведь вы же сплошь умники! Насквозь людей видите! А что потом ни с чем остаётесь, считаете случайностью. Словом, обмозгуй наш разговор и готовься, постараюсь протолкнуть тебя в канцелярию графа.
— Какую?
— При Государственном совете.
Шарлотта
В Королевскую крепость сложно пройти посторонним, а потому тётушка позволила принять посетителей, приехавших с дальней стороны, в Розовом салоне Клубничного павильона. Юноша и девушка, похожие друг на друга так, что никто не сочтёт их «парочкой» — сразу понятно, что они брат и сестра. Чай с изящными малюсенькими пирожными лишь фон для разговора. Похоже, крайне важного для визитёров.
— Шарлотта Лоренция, только на вас вся надежда. Я знаю, что просьба весьма обременительна, но отец считает наш отъезд сюда наилучшим решением вопроса. Мы с братом полностью лишены магической силы. Мы даже не одарённые. Позор семьи, пятно на репутации родителей. Нас категорически нельзя представлять царице. Меня никто не возьмёт замуж, брату никто не отдаст дочь в жёны. Наш удел — скрыться в каком-нибудь дальнем поместье и искать пару среди подобных изгоев.
— Я уважаю князя Волкова и сочувствую вам, его детям. Но, собственно, в чём просьба?
— Просим милости! Рыся вернулась от вас и всем рассказала, что в Хаорских землях большинство дворян не одарены, но приняты при Дворе и вполне могут владеть землями. Мы с вами не были подругами, но и наши роды никогда не враждовали. Если я с братом перееду сюда, отцу перестанут задавать неудобные вопросы, а нам можно будет создать семьи и нормально жить в подобающем обществе. С деньгами вопроса нет, но если ваш будущий муж возьмёт Степана к себе на службу, то мне станет приличным вести хозяйство брата.
— Этого я сама не могу ни решить, ни обещать, однако завтра мы с женихом едем смотреть теплицу. Если хотите, я вас представлю.
