Каратель из погибшего клана - Максим Обухов
Бумаги были бухгалтерские, различные счета и другие бумажки. В итоге, покопавшись, я не нашел ничего интересного.
Я отложил бумаги и внимательно посмотрел на стол, и стал открывать ящики, в которых также были тетрадки, в которых записывались люди, кому отец давал в долг.
Здесь был, наверное, весь город. Я отложил тетрадь и посмотрел внимательно на стол. Если что-то ценное и было, тётя сто процентов уже нашла и утащила к себе.
Впрочем, я уже встал, как заметил небольшой клочок бумаги в мусорной корзине. Он лежал там совершенно один. Я подумал, что его мог оставить отец перед своей смертью.
Не думаю, что его бросила тётка. Она, если и решила избавиться от документов, то нарвала бы их целую стопку, а тут не было порванной бумаги. С другой стороны, тётка, скорее всего, боялась кого-либо подпускать в кабинет и сама тут рылась в поисках чего-то.
Впрочем, это мои догадки. Я опустился и поднял клочок бумаги, внимательно его разглядывая.
На меня смотрел ровный почерк. В начале строки была указана дата, и в этот момент моя память подсказала мне, что это дата смерти отца.
Я пробежался по листку бумаги, где отец себе записывал план на день. Если честно, ничего интересного. Он не думал, что умрёт, так как одним из пунктов было что-то купить.
Вот что я обнаружил интересного: "Позвонить Стронскому и договориться о встрече".
Я уселся на стул и попытался покопаться в памяти, что это за человек. Моя память дала скудную информацию о том, что это друг отца и они часто проводили с ним время. Короче, если коротко, друг отца. Уже что-то, и это хорошо.
Зачем отец перед смертью хотел с ним встретиться? Может, это просто дружеская беседа? Память снова выдала мне информацию про отцовскую смерть — одни тусклые и непонятные картинки. Видимо, это был сильный удар для бывшего хозяина тела, и он смутно, что вообще помнил.
Хорошо, если память мне не помощник, я решил воспользоваться интернетом. Ну а чего? Надо пользоваться всеми благами этого мира. Я достал смартфон, который теперь, как привязанный, таскался со мной, и посмотрел на светящийся экран.
"Роман Константинович Строгонов", — вбил я в поисковую строку, и мне выдали несколько статей, на которые я обратил внимание. Они рассказывали о странной аварии, как машина выехала на тротуар и сбила его насмерть.
Впрочем, дядя мне уже всё рассказал.
В этих статьях я нашёл один занятный момент, который приковал моё внимание: водитель, который вылетел на тротуар, остался в живых, а потом на следствии доказывал, что это был не он. Ссылался на призрака его жены, которая внезапно умерла несколько дней назад.
Короче, если честно, он нёс полный бред, и суд даже хотел признать его сумасшедшим. Но он умер в камере — его задушил собственный сокамерник. Призраки… я сразу вспомнил слова парня, который испарился передо мной, что наш род может видеть призраков. Может, прозрачные решили нам мстить таким образом?
С ними я ещё не воевал, но ничего, посмотрим, что могут прозрачные.
Самое интересное, что больше всего привлекло моё внимание, что всё это произошло у дома Стронских. Видимо, отец ехал к своему другу, и тут его настигла машина.
Дальше в статье шли рассуждения, которые были неинтересны.
Это очень напоминало несчастный случай. Человек выскочил из машины, а его сбила другая машина. Наверное, всё получилось идеально, если бы не бредни по поводу призраков со стороны водителя.
Я покачал головой и ещё раз вернулся к отцовскому плану на день. У меня из головы не выходила фамилия Стронский. С него надо было начать.
Для начала надо было внимательно осмотреть стол: если тётка уже копалась, искать в бумагах не было смысла. Я засунул руку под стол и провёл под ним. Моя старая привычка и отменный способ спрятать важную вещь от чужих глаз.
Рука нащупала приклеенный конверт на обратной стороне стола. Я аккуратно отодрал его и взял в руки. На адресате прочитал "Стронский". Опять он. Интересно, что же такое писал отец, что даже спрятал конверт?
Видимо, отец не доверял телефону и не мог позвонить, боясь, что его прослушивают, и решил довериться почте? Или у него был надёжный человек, который бы передал конверт?
Зачем он писал Стронскому, а потом всё бросил и сам поехал к нему? Может, ему позвонили и о чём — то предупредили? Такое тоже может быть. Короче, множество вопросов и все без ответа.
Мои руки сами потянулись, чтобы достать из конверта письмо, но в это время открылась дверь.
Глава 3
Я повернул голову в ожидании, кто сюда зайдёт. Первая мысль была, что это заблудилась моя тётушка. Может, она решила проверить, кто находится в отцовском кабинете.
Дверь отворилась, и на пороге появилось испуганное лицо Насти. Она окинула взглядом всё помещение и остановилась на мне.
— Что случилось? — удивлённо спросил я, вглядываясь в служанку.
— Простите меня, но Мария Фёдоровна закрывает этот кабинет и держит ключ у себя, — проговорила Настя, опустила голову, поняла, что сказала лишнее, и сделала несколько шагов назад.
— Настя, зайди и закрой за собой дверь, — проговорил я.
Девушка всё сделала в точности, как я ей сказал, тут же развернулась, плотно захлопнула дверь и тут же ушла в тень от угла, чтобы не мешать. Теперь мне никто не мешал вскрыть этот конверт.
Для удобства я уселся на отцовский стул, который заскрипел под мной. Мой взгляд обратился к конверту, который я сжал в своих руках.
Я оторвал одну сторону конверта и достал листок бумаги, сложенный пополам. Он был исписан мелким почерком и адресован Стронскому.
Я пробежал по всему письму, и оно было не окончено, моего отца оборвали на самом интересном месте. В начале он писал, как Стронский для него дорог, потом начал писать о тайне и о совместном деле. Дальше письмо оборвалось.
Видимо, что-то произошло, это заставило отца прекратить писать письмо и приехать к Стронскому лично. Я посмотрел на Настю, которая прижалась к стене и смотрела на письмо.
Её взгляд не отрывался, и она молчала. Кому мог дать отец относить письма? Старому слуге, возможно. Но я ему не доверял, а вот девушке, которая бегала и выполняла разные поручения, вполне возможно. Она не спросит и является самым надёжным источником. Телефоны могут прослушать, как подсказывала мне память, а сообщения взломать.
— Отец
