Калибр Личности – 5 - Джон Голд
— Сразись со мной, Альмера! — стараюсь придать голосу дух воинственности. — Кулак против кулака.
— Ты победил, — мелодично ответила она. — Твой облик отличается от того, что говорит твоя аура, человек. Ты весел и в то же время спокоен, как река. Сражение тебя не интересует. Нет ни грамма страха, ни почтения к драконам.
Хмуро смотрю на Каладриса.
— Охотник, ты решил «привить» Аталанте совесть? — указываю на дракониху. — Каро всех по ауре будет читать. Я, конечно, не против. Тёща у меня огонь. Да и мало кто осмелится ей сказать, что она перегибает палку.
Каладрис натянуто улыбнулся.
— Как ты верно заметил, Силла нуждается в «балансе», — Охотник качнул головой, указывая на Альмеру. — Пусть и в виде дракона-апостола [9], который дорожит своей совестью больше, чем жизнью.
В словах Охотника крылся глубокий смысл. Нельзя стать даже абсолютом [7], сохранив рассудок здоровым. Наоборот, надо быть фанатично повёрнутым на какой-то идее. Один из моих знакомых из прошлой жизни — Мохиндер Суреш по прозвищу «Лужа», — был повёрнут на изучении Древних. Нерея — на изучении пространства. Персефона — на боях и боевых плетениях стихии Пространства. Все они далеки от «нормы».
Мой дед Геннадий «Язва» и вовсе целитель-архимаг [8]. Он примерно одинаково сильно любит и ненавидит своих пациентов. Оттого характер у деда — огонь!
Дальше идут ишвар [9] и они же апостолы [9] — стержень, лежащий в основе их сознания, не предполагает гибкость. Каладрис — заядлый холостяк-одиночка, желающий хотя бы в виде воспоминаний сохранить Леди Серебряную Луну. Причём он почти всегда был таким. Аталанта помешана на желании попасть в мир Унии, получить ранг повыше.
Если мы доведём Силлу до ранга полубога [10], то нужны хоть какие-то способы до неё потом достучаться. Например, через совесть в лице Альмеры Каро. Дракон-арбитр, говорящий всё как есть, определённо не будет лишним.
Смотря на довольное лицо Охотника, я сразу понял, что у него далекоидущие планы.
— Конклав Старейшин? — дошло до меня не сразу. — То есть Альмера рычаг влияния на них. А старейшины на все остальные кланы драконов Солэнберга.
— Узнаю старого Довлатова, — Каладрис усмехнулся. — Ты, как обычно, видишь больше и дальше, чем другие.
Поболтав немного с Альмерой, я понял, что ей в принципе всё равно, кто тут полубог [10]. Главное, чтобы новый хозяин Солэнберга не притеснял интересы драконов. Трёхсторонний союз людей, орков и драконов её вполне устраивает.
Закончив с Альмерой, мы направились ко второму кандидату, которого отыскал Каладрис. Его разместили в одном из храмов, где раньше находились покои апостола [9]. Уже на подходе к его жилищу стал слышен звон кузнечного молота.
— Фейрин «Затворник», — Каладрис кивком указал на приоткрытую дверь. — Первопроходец-одиночка, гений со стихией тьмы, покоритель пятьдесят пятого этажа. Не смог покорить шестидесятый. Там без команды и впрямь сложно что-то сделать.
Тут из-за приоткрытой двери донёсся голос:
— Кого там опять черти принесли?
Дверь открылась пошире. Из-за неё выглянул молодо выглядящий парень с длинными чёрными волосами и… ободком с кошачьими ушками на голове.
— Живёт под именем Хидео Котзилла, — со вздохом произнёс Каладрис. — Согласился прийти сюда после того, как я пообещал перенести сюда его мастерскую.
Кото-дракон с негодованием глянул на меня, потом на Охотника. Недолго думая, развернулся и, войдя в кузню, запер за собой дверь. Из-за преграды донеслось недовольное ворчание.
— Да вы достали уже сюда ходить! Сказал же, что согласен. Какая разница, на кого работать. На императора Японского Сёгуната или на вас.
Секунд пять я стоял перед закрытой дверью, хлопая глазами.
— Неадекват, — произнёс я, придя в себя.
— Вот-вот, — Каладрис нервно хохотнул. — Причём полный! Асоциален, злопамятен, но не мстителен. Типичный гений. В живых имеет всего двух врагов. Один сбежал в Стену. Другой сидит в центре Европы и никуда без серьёзной охраны не высовывается.
Ещё более удивлённый от услышанного, указываю на дверь.
— Не-не, Каладрис. В смысле, он не-е-е… правильно адекватен для того, кто хочет стать ишвар [9]. Типа единственный здоровый умом. Кото-дракон…
— Довлатов, — Охотник поморщился.
— Хочу такого в наши ряды, — тут у меня голове загорелась одна идея. — Погоди. У нас ведь в Японском Сёгунате как раз не разрешён вопрос с местной Годзиллой. О том, чтобы её завалить, просил один из финалистов турнира Сотни Талантов. Так давай отправим нашу Котзиллу против Годзиллы. Мяу… Р-р-ра…
Тут из-за двери донёсся голос:
— Я вас СЛЫШУ… И я не против.
— Вот! — обеими руками указываю на дверь. — Видишь! Он неадекватно адекватен. Берём. На двери надо только табличку поставить «Котзилла-гений».
Спустя секунды тишины из-за двери донёсся довольный голос.
— Я вас слышу… И да, я снова не против. С меня подарочные мечи для вас обоих.
Кото-дракон, ей-богу! Никто ему не нужен, никого видеть не хочет, но вот за ласковым словом он к людям выходить готов. Однозначно берём!
…
Тем же днём Каладрис при мне и Хомячкович провёл Альмеру и Котзиллу через прорыв в ишвар [9]. Буднично, без пафоса… Они снесли ещё два старых храма Иссу выплесками огромных объёмов эссенции. Уцелели только левитирующие платформы, служащие основой для строений. Итого уже минус четыре здания из шести. Без помощи Валеры подобные фокусы было бы вообще нереально провернуть.
…
Новый год мы в домене Иссу отпраздновали в компании уже трёх ишвар [9]. Эксцентричный Будда приступил к работе и на встречу к нам не пришёл. В Империи Цин и части Азии народ тоже празднует Новый год. Дух за ними присматривает.
…
Наступило первое января. Едва открыв глаза, я понял, что у меня нет никакого желания вот прямо сейчас отправляться снова покорять Стену.
— Хочу в отпуск, — понял я, прислушиваясь к своим желаниям. — И потренироваться в одиночку.
До полудня и призыва в Стену ещё оставалось время. Найдя Каладриса, рассказал ему о том, как прошло моё покорение шестого этажа.
— Зверолюди расисты и их чокнутый старик-правитель, — Охотник покачал головой. — Забей на них, Довлатов. Такой союзник при малейшей возможности ударит нам в спину. У них преобладают звериные инстинкты. Если Ву Конг почувствует, что наша коалиция слабее, то непременно нападёт. Его Царство…
— Живёт войной, — дополняю слова Охотника тем, что видел сам. — Я уже понял, что без внешнего врага Царство
