Игра на чужом поле (СИ) - Иванов Дмитрий
— Стараемся, — сухо ответил Валерий Георгиевич, жестом приглашая меня сесть напротив.
Я опустился в кресло, ожидая, с чего тот начнёт разговор. Главред не был похож на человека, который тратит время на пустую болтовню. А значит, сейчас я узнаю, зачем ему понадобился олимпийский чемпион. «Ну же, мужик, удиви,» — подумал я, продолжая изучать взглядом хозяина кабинета.
— То, о чем хотел с тобой пообщаться, я федерации пока не сообщал, — начал Валерий Георгиевич, откинувшись в кресле. — Есть вопрос… взаимовыгодный.
Я насторожился — слово «взаимовыгодный» могло означать всё что угодно, начиная от пустяковой просьбы и заканчивая авантюрой.
— Понимаешь, мы в этом году открыли издательство. Своё! Называется оно, конечно, «Советский спорт». Но вот какая беда: у нас проблемы с фондами. Не хватает хорошей мелованной бумаги. Любой: матовой, полуматовой, глянцевой. Без неё хороший журнал не сделать. Деньги у нас есть, но купить ничего за границей не можем — обложены инструкциями, — на последних словах мужик поморщился, словно говорил о занозе в пальце.
— Знаю, ты в Норвегии будешь не просто так, — неспешно продолжил Валерий Георгиевич, словно прикидывая, как получше подать свою идею, — в планах даже введение тебя в арктический комитет. Что-то там по экологии…
— От этого я отказался! — перебил я собеседника.
— И это ведомо, — отмахнулся тот. — Но, вроде, тебя всё равно включат. Ты, ведь депутат теперь. Поздравляю, кстати! — главред протянул мне руку, излучая искреннюю доброжелательность.
— Спасибо. Ну а бумага тут причём? — недоумевал я, пожимая руку.
— Во-о-от! Подошли к сути! — оживился Валерий Георгиевич.
Короче, этот опытный партократ разработал хитроумную схему, по которой закупка бумаги будет оформлена якобы для нужд советского отделения арктической комиссии. Деньги, точнее валюту, выделит издательство, а то, что бумага приедет с хорошим запасом, — ну, кто там станет разбираться? Особенно если всё будет замаскировано под международное сотрудничество, на которое сейчас выделяются немалые средства.
— В Норвегии уже есть наш человек, представитель издательства, — уверенно продолжал Валерий Георгиевич. — А сегодня, за обедом, я представлю тебя их руководителю.
От меня требовалось лишь одно: договориться о закупке, без углубления в детали, такие как цена, качество, ассортимент. Для этого, мол, есть специально обученные люди. А взамен? А взамен… всё, что может дать издательство. Хоть плакаты с моей чемпионской фоткой, хоть брошюру о методах тренировок за моим авторством. Да хоть целую серию статей! Возможности широчайшие!
Я согласился, но с Власовым решил все же посоветоваться, когда тот вернется из командировки. Уверен, никакого криминала тут нет — обычная советская бюрократия, мешающая издательству развиваться.
Выйдя на улицу, которая не отличалась интенсивностью движения, я стал оглядываться по сторонам, выискивая, кого это сегодня могут задавить. Отчего не помочь, раз могу⁈ Правда, перстня этого мне уже не купить. Да и фиг с ним, я его поносил всего год, потом снял и надевал изредка.
Водитель редактора, грузный и основательный мужик, явно не был похож на ротозея. Тронувшись, наша машина плавно поползла вперёд. «Наверное, я что-то перепутал,» — мелькнула мысль, пока я рассеянно разглядывал тихую улицу. Но тут взгляд зацепился за фигуру, которая шла, покачиваясь, как маятник.
Шатаясь, прямо на дорогу брёл какой-то мужик в расстёгнутой добротной дублёнке. От одного взгляда на его походку становилось ясно: пьян в дымину. Родственник он тому деду или нет, уже неважно, сейчас, похоже, может случиться непоправимое.
— Стой! — выкрикнул я водителю нашей машины и выскочил наружу.
— Мужик, куда прёшь⁈ — схватил за руку дядю я довольный собой.
И… получил в глаз от этого алкаша! От неожиданности я даже растерялся.
— Отвали, пацан! В лоб дам! — замычал агрессор.
И что делать? Удар вышел несильным, но точно в левый глаз. Боюсь, фингал может быть.
— Куда бухой на проезжую часть лезешь⁈ — повторил я для свидетелей, а сам от души врезал дяде под дых.
Ну а что? Зачем руки распускать? Я, конечно, повел себя, с его точки зрения по-хамски, но… вот такой я своеобразный ангел-хранитель!
Мужик осел прямо на мокрый асфальт, свободный от снега, и зашипел, хватая ртом воздух.
— Толя, что на тебя нашло? — недоумённо произнёс Валерий Георгиевич, глядя на меня поверх очков, уже когда я вернулся назад.
— Да вот представил, что сейчас тот шагнёт под машину… Извините, — пробурчал я, усаживаясь обратно в салон и потирая место удара. В моем голосе звучало раздражение, хотя злился я больше на себя.
Это же надо олимпийскому чемпиону отхватить от обычного мужика под полтинник! Цзю, кстати, молчал, лишь его узкие глаза поблёскивали интересом.
— Вроде жив! Саш, поехали, — дал команду водителю его шеф.
Тем временем пьяный дядя, едва успевший подняться на ноги, шатаясь, упрямо шагал к краю дороги, словно его вел кто-то неведомый. В это время в поле зрения появился грузовик с облупившейся краской на боку и полустертой надписью «Хлеб», несущийся вдоль дороги на приличной скорости. Хлебовозка цепанула мужика своим боком, и тот полетел кувырком на асфальт уже во второй раз!
«Чёрт, от судьбы не уйдёшь» — промелькнуло у меня в голове, пока я судорожно дёргал ручку двери, чтобы снова выскочить наружу.
Мужик лежал на тротуаре, нелепо вытянувшись, но, к моему удивлению, был жив! Более того, увидев ещё раз мою морду, он вознамерился поставить мне фингал под второй глаз! Даже не понял, идиот, что чуть не погиб.
— Везёт дуракам и пьяницам, — пробормотал Валерий Георгиевич, когда мы уже отъехали от места действия. — Ну, Толя, у тебя и чуйка.
Хотя ничего серьезного, можно сказать, и не случилось, у меня на сердце стало спокойно: человека удалось уберечь от гибели. А вот под глазом — совсем наоборот. Я попытался разглядеть себя в переднем зеркале автомобиля, но в сумеречном отражении ничего толком не увидел. Похоже, будет приличный бланш. «Чёрт возьми, мне завтра с принцессой целоваться, а я такой красавчик», — грустно подумал я, прикладывая к пострадавшему глазу прохладную ладонь.
В ресторане «Арагви», а мы направились именно туда, нас уже ожидали двое мужчин, которым на вид было чуть за сорок. Я сразу понял, что встреча обещает быть интересной, ведь обоих я заочно знал.
Первым оказался Сергей Игнатьев, глава издательства. Высокий, широкоплечий — с настоящей фигурой боксёра-тяжеловеса, коим он и был в прошлом. Где-то в памяти мелькало, что он даже призёр чемпионата СССР, но детали мне, честно говоря, были не важны. Второй — Юхан Ааре, эстонец, чьё имя тоже случайно всплыло в моей памяти. Комментатор футбольных матчей, его голос я не раз слышал, а необычная фамилия легко запоминалась.
Пока официант принимал заказ, нас с Костей представили мужчинам. Беседа началась непринуждённо, но вскоре выяснился интересный факт: Юхан Ааре тоже пытался пробиться на Съезд народных депутатов, однако в первом туре успеха не добился. Улыбаясь, он объяснил, что у них в Пярнусе готовятся ко второму раунду, и шансы, по его словам, у него неплохие.
— Да, не всем везёт, как тебе, с первого раза, — с лёгкой завистью, но без злобы заметил Юхан.
Вообще, вчера стало окончательно известно, что примерно из тысячи двухсот округов, где были конкурентные выборы, в двухстах победитель будет определяться во втором туре.
Меня, разумеется, позвали для разговора с Игнатьевым. Главред, переглянувшись с Сергеем, явно дал ему понять, что пора переходить к сути дела.
— Сложно у нас с этой бумагой, Анатолий Валерьевич, — наконец заговорил Игнатьев. — Глянцевая, матовая — всё на вес золота. Мы вроде бы и деньги нашли, а вот достать — проблема. Инструкции, лимиты, предписания…
Я слушал, удивляясь. Казалось бы, в СССР с его многочисленными ЦБК должно хватать всего, а вот поди ж ты — хороший мелованной бумаги не достать. Дефицит, оказывается, не только на потребительском уровне.
