Гостебник (СИ) - Босин Владимир
Скрип снега, тяжело идёт человек. Остановился надо мной, я лежу на животе, руки поджаты. Лежу и молюсь, хоть бы он не рубанул по голове.
Нет, слава богу, меня грубо переворачивают и хватают за пояс с кинжалом. Но стрела, застрявшая в боку мешает. Тогда незнакомец нагибается и я открываю глаза. Ну и рожа, заросшая бородой по самые брови. Чёрный зрачок с красными склерами жутковато выглядит, и я выбрасываю руку, целясь в кадык. Бью чтобы убить, не дать заорать. Тот валится рядом, пришлось мне выдёргивать из-под него моё оружие.
— Ну чего ты возишься? — это кто-то приближается к нам. Ну, тут или пан или пропал. Всё решат несколько секунд. Я успел вскочить и практически столкнулся с вооружённым человеком. Со всей дури врезал ему в грудак. Тёплая одёжка, конечно, послужила амортизатором, но полминутки он будет приходить в себя — это точно.
Третий сидит в седле и держит обнажённую саблю, но так, расслабленно. Хреново, он по любому имеет преимущество.Сейчас понукнёт жеребца и сможет крутиться как хочет. А ещё у него за плечом лук. Вообще можно меня как утку выцелить. Между нами метров пять, не допрыгну по рыхлому снегу. А враг уже начал движение, подымая саблю. Резкий замах и шестопёр полетел ему в грудь.
И я попал, и попал не хило. Мужик хекнул от удара, шип наверняка пробил одежду и даже бронька может не помочь. Но в любом случае он начал сползать с коня. Пришлось ему добавить по черепушке. Всё, с такими травмами не живут.
Вовремя успел, второй уже очухался и собрался вставать, при этом опирается о меч. Ну в этой позиции от щестопёра спасения нет, поэтому он отбросил свою железку. Пришлось опрокидывать его харей в снег и вязать руки его же поясом.
Фух, сердце постепенно перестаёт бухать. Но зато пошёл адреналиновый откат. Затряслись руки, сразу резко захотелось махнуть стаканяку водки. Чтобы отлегло после увиденного.
Но надо шевелиться, не сказать, чтобы этот путь был очень оживлённый в это время года, но всё-таки, доказывай потом, что ты не верблюд.
Двое готовы, с ними уже беседуют на небесах.
Причём последнего я опознал, это тот ушкуйник, которого я уделал на божьем суде. То-то он как-то берёг вторую руку.
Быстрее, начал я понукать сам себя. Первым делом привязал лошадей. Одна успела отойти метров на двадцать, пришлось её ловить. Раздев трупы до исподнего, закинул их на жеребца и повёз в сторону леска. Скинув там на поживу зверью, потащился обратно. Пленный улёгся в санях, лошадей я привязал к облучку и стал торопить свою кобылу. Та всё это время флегматично стояла, наверное привычная к запаху крови. А мои попытки разогнать её величество приняла как личное оскорбление. С трудом удалось заставить упрямое животное изобразить нечто, чуть побыстрее размеренного шага. На моё счастье, по дороге я больше никого не встретил.
Глава 4
А вечером меня костерил мой товарищ. За всё хорошее и глупое. За то, что позабыл об элементарных мерах предосторожности. Уехал один, мог бы и каравана дождаться.
— Ну да, тогда бы вороги подкараулили меня в другом месте.
Кто же знал, что этот придурок таким злопамятным окажется. Пошёл на смертоубийство. Моё счастье, что я взял в привычку поддевать кольчугу. Она меня и спасла. Первая же стрела ударила в бок. Кольчуга удержала, но сейчас там здоровая гематома и царапина. Но это все мои потери.
А в плюс пошёл жеребец и две молодые кобылы. Также пленный, который, по сути, боевой холоп убиенного мною парня. А также два саадака, меч и две сабли. У главаря таки была короткая кольчужка, но сильный удар шипа шестопёра пробил её. Ранение оказалось не смертельное, но враг потерял ориентацию, попытался зарубить меня и увы, сейчас уже не с нами.
Урок очевиден, никогда не передвигаться одному и всегда настраиваться на проблемы. Лучше зря таскаться с оружием, чем в нужный момент оказаться с одним кинжалом.
Лично мне не совсем понятно, почему троица не обогнула сани и не атаковала меня упавшего одновременно. Тогда бы у меня шанса бы не было.
А так, послали одного, потом другого.
Чуть позже ответ дал пленный. Оказывается, его хозяин не совсем отошёл от полученной травмы. Перелом сросся, но неправильно. Рука не работала нормально и мешала активно двигаться. Вот тот и не захотел направить жеребца преодолевать наваленные сугробы, которые всегда сопутствуют наезженной колее зимника. Потому и решив, что сбили меня первой же стрелой, успокоились. Также выяснилось, что за мной таки следили. Ждали, надеялись подловить и когда сообщили, что я выехал один, решили закрыть вопрос кардинально. Меня особо не опасались. Свидетели донесли что в драке я хорош, а оружием пользоваться толком не умею.
А я сам от себя офигеваю. Приголубить трёх опытных вояк — это не просто везение, это что-то большее. Теперь надо думать, чтобы на меня не грешили. Не хватало заиметь во врагах чей-то клан из местных. А у меня ни силёнок, ни поддержки. Пока только Скорята да Семён из ближников.
— Ничто, от лошадок и оружия надо избавиться. Этим я сам займусь, — Скорята сразу пронял мою мысль.
— А вот что с этим дущегубом делать? -пленный пока сидит в холодном сарае, но долго он там не протянет. Надо и с ним что-то решать.
В результате Скорята столковался с ганзейцами, большой караван которых вышел из Новгорода по направлению к Варяжскому морю. Они с удовольствием купили трёх здоровых и молодых лошадей. Затрофееное оружие мы пока припрятали. А вот пленника втихаря продали восточному купцу. А что, парень молодой, хоть и глупый. Попытался бежать, развязался и тикать в лес. Мы его быстренько вернули и решили побыстрее избавиться. Пусть теперича показывает свою резвость работорговцам на невольничьем базаре. Так что вроде следы замели и пока сидим, не отсвечиваем. Трупов не нашли, а значить и преступления никакого нет.
Постепенно я успокоился и перестал ожидать неприятностей. А к середине марта вся выработанная нами продукция уже была перевезена в один из складов Григория Дурдеева. На этом пока моя работа завершена. Всем участвующим в нашем предприятии я выдал зарплату. Мне удалось сэкономить серебро, плюс денежки от неторопливой реализации заграничного сукна и выручка за трофейных лошадок с пленником. Всё это позволило мне рассчитаться с долгами. И ежели Скорята с Семёном вполне достойно приняли серебро, то дед Савелий с Ерофеем ахнули. Не ждали, ведь Ерофей был бесправным закупом, а Савелий с семейством, вообще, подряжались за еду батрачить. А тут по две деньги каждому. Невеликие деньги за зимний сезон, но всегда приятно получить нежданный прибавок.
А чтобы не мучаться в ожидании исхода нашего совместного с Григорием предприятия, я решил перебраться в город. Взял с собой только Скоряту. Семён же попросился осесть в деревеньке. Приворожила видать своей богатырской статью та вдовица. Григорий разрешил построить на его участке новую избу. Вот Ерофей и собрался поставить капитальную, на всю нашу бригаду.
А я с удовольствием погрузился в негу почти семейной жизни. Уже вторую неделю проживаю в хоромах своей полюбовницы. И пока не заметно, чтобы Марфа ко мне охладела. Да и её дочура Василисса перестала кривиться при моём появлении. Наоборот, по вечерам лезет к нам, требуя развлечений.
А на душе неспокойно как-то. А вдруг то зловредное семейство ищет подходы ко мне. Посчитаться за родственника. Григорий говорил, что у того тесть не из простых.
С этим вопросом я и обратился к Григорию.
Тот, зараза такая, вытянул у меня все подробности. Ну а я не стал скрывать итоги нашей встречи тогда на замёрзшей реке. Григорий пообещал навести справки. При этом купец пытается подвести меня к интересующему его вопросу. А именно, в каких таких отношениях я с Марфой? Наша связь уже не стала великим секретом, неясно только теплота наших отношений. Кто кому ноги по вечерам моет?
Спросить напрямую не решается. Не принято сейчас лезть в личную жизнь. Но, почему-то он прямо успокоится не может.
