Наномашины, ученик! Том 6 - Николай Николаевич Новиков
Удивительно, но меньше всех головняка приносила вообще Катя. Она не думала. Она орала. И это тише.
Однако то ли учиться любят, — пф, дети, ага, конечно, — то ли память двадцать минут, но как итог — моё упоминание становилось всё реже и реже.
Я с интересом наблюдал, кто зафиксирован на мне больше всего.
Вон та вот девочка странная в очках — называет меня в мыслях «Михаэль». Вон тот парень незнакомый «Придурок» меня зовёт. Причём забавно, что этот момент я уже проверял с родителями, и во фразе «Милый сыночек» я услышу только последнее слово. Я не слышу прилагательных. Значит у этого парня Михаэль = придурок, ха-ха!
Ну про Катю говорить не стоит. «Кайзер…». Полагаю, второе слово там дурак или вонючка. Или другое? С каким лицом она это думает я не вижу. Да наверняка «вонючка» там.
Но… здесь ещё была и Вивьен. И её разнообразие поражало. «Милый». «Мишенька». «Красавчик». Даже… «Вкусняшка». Вкусняшка, ёмаё!
Прозвенел звонок. В классе все предпочитали не задерживаться, так что я тоже, но как всегда здесь внеслись коррективы. Я уже натягиваю рюкзак, пытаюсь пробежать в дверь, как вдруг!..
— Михаэль, на секунду, — сказала Вивьен.
Вздыхаю и закатываю глаза. И пока все нормальные дети вышли, я остался наедине с женщиной.
— Ну чего?.., — пробубнил я.
— Как дела, Мишенька? Чего не было? Всё хорошо? — села она на стол, закидывая ногу на ногу, отчего платье с разрезом оголило её ногу в чёрных чулках.
Что-то со мной явно не так, потому что раньше этот вид меня только раздражал, но в последнее время… появилась какая-то перчинка. Не могу это точно описать. Но как-то… это что-то… что-то такое… не знаю короче!
Но тут… мой взгляд замечает и Вивьен. Её глаза наливаются кровью, и она обнажает острые зубы.
О боже, о нет. Всё, никакой перчинки, я передумал.
Она спрыгивает со стола и подходит ко мне. Ой ой, мне не по себе.
— Ну вижу, у тебя всё как минимум неплохо, — прошипела она, улыбаясь хищным оскалом, — Знаешь, что-то в тебе изменилось. И я не про волосы. Твоя аура.
— Да всё та же…
— О, нет-нет, mon cher Михаэль. Что-то в тебе стало давить, и что-то иное привлекать. Ты как… наркотик. Нельзя, но очень хочется.
— Не надо меня хотеть…
— О, ха-ха, поздно ты об этом спохватился, — подмигивает она, — Но как бы-то ни было… с днём рождения, Михаэль!
— От… откуда вы знаете⁈ — я приготовился к драке.
— О-о, Миша. Я многое знаю, — начала наклоняться она, — Я знаю, где ты живёшь. Знаю, сколько тебе лет. Я знаю когда ты родился. Я даже знаю, что это было вечером, поэтому родные не поздравляют тебя с утра, — она склонилась над ухом, — Я знаю. О тебе. Много. Сладкий.
И обдав меня горячим дыханием, она облизывает мочку моего уха!
— Уа-а-а! — я передёргиваюсь и отшатываюсь.
— М-м… ещё и буквально сладкий. Что-то внутри тебя изменилось, это явно, — облизнулась она, хмыкнула и отошла к парте, — Подарок, знаю, что никакой не примешь. Пожалуй, просто тебя приятно удивлю в Москве.
— Ч-что?.. Как?.. Эй? Как⁈
Она подмигивает, улыбается, ещё раз поздравляет меня с днём рождения и садится за стол, возвращаясь к документам.
Чувствуя очень неладное, а ещё возвращение перчинки, я натягиваю рюкзак и выбегаю из класса, захлопывая за собой дверь и с тяжёлым дыханием падая на неё спиной!
У-ух… у-у-ух, ёмаё.
Ч-что это⁈ Что она сделает⁈ Не хочу думать, не хочу! Это вызывает во мне странные чувства, причём уже не в первый раз! Намеренно! Она намеренно меня на что-то обрабатывает!
«Что она во мне различила? Прошлую личность или новое Начало…», — хмурюсь, — «Но вкус точно из-за Похоти и Дьявольского»
Не, страшно, не могу тут стоять, пойду-ка. Я боюсь женщин, они заставляют чувствовать меня странные вещи.
Выдохнув, я помотал головой, похлопал по щекам и направился в следующий класс.
И он тоже был объединённый.
Да ну ёмаё.
Снова вздыхаю, поправляю лямку рюкзака и иду к парте. Тут же стояли Лёня с Максом.
О кстати, интересно.
Подошёл. Стою… стою… жду… они ждут…
Стою…
Смотрю… жду…
Жду…
И тишина.
— Вы ваще два тупня⁈ — взмахиваю руками, — Что, при виде меня вообще ни одной мысли? Ни Миша там… ни дружище… ни кореш… ни, там не знаю, баклажан?
— А? — Лёня почесал голову.
— Што? — Макс засунул палец в нос.
Я снова махнул руками. Господи, какие дебилы… вы гляньте в эти глаза, там же одна извилина. На двоих. И та не работает.
— А чего о тебе думать? Ну Миша и Миша. Ты же тут, — пожали они плечами, — Я вот о трансформерах думаю… и девочках… с попами… — вздохнули они, — Ты лучше скажи, ты чего волосы покрасил⁈
— Да потому что он состоит в сублимированной культуре! Опасный для общества… э-э-э… микроэлемент! Ещё с женщиной этой постоянно запирается в классе! Ну точно криминалом занимаются!
Ну и королева этого класса. Самая звонкая, самая наглая, самая симпатичная, самая дрянная. Единственная и непревзойдённая, вонючка, и просто староста — Екатерина «Гадина» Синицина. Как всегда, путает слова, как всегда я мешаю ей жить.
Мде-е…
Ну знаете… во время вторжения я даже боялся, что всё это потеряю. Этих двух дебилов и эту одну дуру.
— Я тоже рад тебя видеть, Катя, — я ехидно улыбнулся.
— Ой, да-да, ты-то. Ещё и врун, в штаны серун. Хмпф! — она смахнула косичку, отвернулась и сложила руки на груди, а потом забавно зыркнула глазом, как бы ожидая подтверждения.
— И всё же, почему в тёмно-серый? — спросил Макс.
— Не, тёмно-золотистый какой-то, — нахмурился Морозов.
Да. Я брюнет. Потому что Люцифер был брюнетом. Да и вообще, кстати, интересный факт: все дьяволы — черноволосые.
Люцифер, попав в моё тело, ещё не знал, что придётся бежать домой менять штаны, и вместо этого менял моё тело. Думал, что останется здесь надолго! Пха, смешной дьяволёнок…
Единственное, что он успел — демоническое начало заменить на дьявольское. И с учётом, что дьяволы и демоны — принципиально разные существа…
Что-то со мной будет происходить.
Ну, как минимум, теперь мои волосы для наблюдателя не любимый оттенок белого, а любимый оттенок черного.
