У трона мертвых (СИ) - Довыдовский Кирилл Сергеевич
С мечом же… получилось почти то же самое. К счастью, Марог довольно быстро понял, что я ни бум-бум, и пару раз огрев меня по левой руке и по корпусу, он заметно сбавил темп. При этом один раз я меч у него выбил, а после едва-едва не задел Аргументом по бедру, отчего сам испугался. Забыл, что машу не тренировочным снарядом, а пятнадцатикилограммовой кувалдой. Приемы из тайцзи даже пробовать не стал, нужно было сначала приноровиться.
– Можно посмотреть? – спросил Марог минут через пятнадцать. Дышал искатель тяжело, но падать от усталости не собирался. Это мне зомбарю по-барабану, а вот мужик силен. Раунды трехминутными не просто так придумали.
– Да.
Аргумент искатель принял двумя руками. И под его весом, конечно, не пошатнулся, но брови у него дернулись вверх. Он положил манус на расплавленную голову молота, и на секунду ее окутало бледноватым магическим свечением.
– Тропал? – спросил он, возвращая мне Аргумент.
– Не за дорого достался, – ответил я.
Искатель не ответил, но по его виду я понял, что что-то упускаю. Может, не просто так Хора мне кувалду так задешево отдал? А я-то думал, что все из-за доброты…
– А без оружия вы тренируетесь? – спросил я.
– Без гладов?
Ага, видимо, так артефакторный меч назывался.
– Без гладов, без манусов, без катастров, – объяснил я. – Только руками и ногами.
Мне показалось, что он не понял, и я провел по воздуху серию: лоукик, двойка, колено, отскок, тип.
– Нотский бой, – сказал он после паузы с заметным… презрением? Даже веки слегка сморщились. – Откуда ты его знаешь?
– Я не знаю, что такое нотский бой, – я постарался мотнуть глазами вправо-влево, как местные – Там, где я жил, это называется тайский бокс. У нас редко используют мечи. Либо катастры, либо вот так – без оружия.
– Значит, – произнес Марог. – Это не из Султаната Нот?
– Нет, – ответил я. Уж не знаю, чем ему не угодили товарищи из Султаната, но вопрос явно был принципиальный.
– Научишь?
На ловца и зверь, как говорится. Хотел спарринг – пожалуйста.
– В обмен на тренировки с мечом, – предложил я.
Марог сразу согласился.
За ужином граничники перемешались с искателями, рассевшись вокруг костра прямо на земле. Я попросил вместо похлебки двойную порцию травяной каши и Вован, как звали усатого повара, не отказал. Ударение в имени, если что, было на первый слог, хотя я и земные имена здесь уже слышал. Вспомнить хотя бы нехорошего человека Антона Лутова, который, как я успел выяснить за время похода, числился в фактории держателем. Как, кстати, и Келин Савойя, который заведовал надзором магоэлементов, а сам был держателем магоэлементов.
В целом, фактории устраивались по схожему принципу. Управлял любой факторией ключник, который избирался из членов совета фактории. Количество мест в совете зависело от размера фактории. Минимальный набор был такой:
–Надзор границ. Отвечал за охрану фактории.
–Надзор поиска. Занимался регистрацией искателей и работой с ними.
–Надзор порта. Заведовал транспортом.
–Надзор шахт. Отвечал за добычу ископаемых магоэлементов.
–Надзор территории. Работал с жителями, занимался благоустройством, поставками продовольствия и всем подобным.
–Надзор финансов. Считал ойр.
–Надзор магоэлементов. Занимался учетом добытых магоэлементов.
В больших факториях надзоры могли состоять из десятков чиновников. В маленьких – вроде Синей Скалы, из двух-трех человек. Всего на Диком в данный момент существовало семь факторий: Синяя Скала, Мель, Рассветная, Черный Лес, Глубокая, Острова Тарка и Холодная.
Как я понял, работали фактории по принципу акционерного общества, только с особенностями. Вместо акций Фактория выпускала квоты. Каждая квота обозначала какое-то дело: охрану, добычу тех или иных магоэлементов, поставку продовольствия, содержание теплых, антист и прочего. Забирая квоту, человек, организация или даже страна обязалась выполнять часть работ по поддержанию работы фактории, либо по добыче магоэлементов. Взамен владелец квоты получал дивиденды, которые высчитывались в процентном соотношении от всей добычи фактории. Чем больше квот – тем крупнее фактории. Почти всеми квотами владели крупные государства – вроде Сайнесса или Султаната Нот, который так не нравился Марогу. А для выполнения функций присылали представителей, либо нанимали местных за фиксированную плату и очень небольшой процент от квоты. Субподряд, если перевести на русский. Другими словами – обыкновенная рыночная экономика, почти как на загнивающем западе на родной Земле.
Да, еще я выяснил, что искателю в «дни фактории» полагалась одна пятая часть от добытого, а в «дни поиска» – четыре пятых части. Причем, самый ценный магоэлемент искатель был вправе оставить себе, даже если по стоимости он превышал ту часть, что полагалась искателю. Так что, насчет синего яичка я был в своем праве.
Конечно, это не означало, что меня за него не прирежут.
Рассказал мне обо всем этом Бандар. Обычно я шел метрах в пятидесяти впереди группы, прощупывая Лес мертвозрением, но иногда чуть замедлял ход. Я понимал, что палюсь, выслушивая это, но «индеец» ловко вовлекал меня в разговоры. Будто чего-то от меня хотел и для этого просвещал. Хотя я и решил по возможности ему не врать, мне все равно казалось, что я от него что-то скрываю, а он наоборот предельно честен. И я уже отчаялся понять, как он такого ощущения добивался.
После ужина Терикан вместе с Брагазом еще раз уточнили очередность постов на ночь и пообещали наутро разбудить всех еще до красных цветов. Я пока не до конца разобрался, как местные делили время внутри суток. Понял только, что часы они привязывали к цветам, а не к цифрам. Красный цвет – означал, как я понял, часов шесть-семь утра.
Предлагать подежурить я не стал. Могли неправильно понять.
– Кирилл, а почему ты не спал всю ночь?
– Я совожаворонок. Поздно ложусь и рано встаю.
– Как интересно! А ведь мы подумали, что ты оживший мертвец, все знают, что зомби не нуждаются в сне.
– Нет, что вы! Это недоразумение. Я совожаворонок.
– А! Понятно. Хорошо, что все прояснилось. Мы больше тебя не подозреваем.
Вряд ли бы все закончилось этим. Чтобы никого не смущать, я все же лег рядом со своим рюкзаком. Чем хорош тайцзи, так тем, что тренироваться можно в любом положении. К примеру, выполнять форму у себя в голове. И поначалу, это ужас как сложно психологически. Тело будто «чешется», движения скребут по стенкам черепа, пытаясь вырваться наружу. Но это дает реальную проработку. Мозг запоминает движения, тщательно их анализирует и учится делать их эффективнее. Не все это понимают, но Лео Месси делают лучшим футболистом не быстрые мышечные волокна и эластичные связки, а идеально сконструированный для футбола мозг. В тех его зонах, что отвечают за координацию, чувство расстояния, равновесие, мышечную память нейронов у него намного больше, чем у среднего человека. Потому глупо ожидать от него, к примеру, музыкального слуха. Общее количество нейронов ограничено.
Сделав в уме форму в правую сторону, я стал делать ее в зеркальном отражении. Лагерь постепенно затихал. У спящих в мертвозрении свечение покидало тело и сосредотачивалось в голове. Неподалеку от меня негромко посапывал Чирик, выпросивший у Вована несколько добавок. Усатый граничник с каждым разом все выше поднимал брови, но не отказывал. Может, надеялся увидеть, как лопнет у искателя от жадности рот, но, конечно, этого не дождался.
Точка Чирика так и не потеряла своей фиолетовой отметки. Очень важно было разобраться, в чем здесь дело. Если бы я смог по желанию накладывать такие, это не стало бы полноценной заменой Усыплению Мертвых – всю Землю мне не обойти, но это помогло бы здесь и сейчас. Следующий час я упражнялся с мертвозрением. То погружался в него полностью, то оставлял на самом краю сознания. Чувствительность продолжала постепенно расти. Я ощущал всех людей в лагере, заклятия, животных и немногочисленных инуев вокруг лагеря. Последних в радиусе метров трехсот. Максимальная же чувствительность достигла, наверное, пары километров. Точек дальше трехсот метров я не ощущал, но где находилась граница, знал. Если бы за нее зашел человек или мертвец, я бы ощутил.
