Где исчезают корабли (СИ) - Ангелов Августин
— Да, достижения этих «советских людей» впечатляют. Но, на меня, как на командира сухопутного, больше всего впечатление произвел даже не сам корабль, хотя, должен признать, что он невероятно красив и быстр, а их скорострельное и дальнобойное оружие. Все думаю о том, как же оно устроено. И понять пока никак не могу. А еще мне непонятно, куда они нас везут.
— Как я понял, на свою базу. Похоже, они отняли у Испании остров Гуам. Врач сказал, что это часть их Советского Союза. Хотя, возможно, мы просто заявили свои права на островную территорию, которая уже принадлежала им, а мы об этом просто не знали, не умея общаться с дикарями на острове, — проговорил Гарсия.
— Тогда, раз существует территориальный спор, то есть и несомненный повод к войне, — заметил Рауль.
— И как же вы намерены воевать с ними, сидя в плену? — спросил адмирал.
— Еще не решил. Но, из плена можно попробовать убежать, — ответил пехотный капитан. И добавил:
— Разумеется, сначала надо будет как следует осмотреться. Подготовить побег всегда не слишком просто, но возможно. Из самых охраняемых замков пленники во все времена убегали, и тому есть множество примеров. Сейчас, пока мы немощны, о побеге речи быть не может, но, когда выздоровеем, можно будет попробовать, почему бы и нет? Разве вам, адмирал, не хочется поскорее вернуться к семье?
Гарсия пробормотал с грустью:
— Моя жизнь посвящена океану. Все последние годы я проводил на воде гораздо больше времени, чем на суше. Я вдовец и сирота. Мои родители умерли от старости, а жена скончалась во время родов. К кому же мне возвращаться?
Рауль Мендес поведал, что тоже одинок и ни к кому не привязан, поскольку половину жизни воюет в далеких краях. Затем их разговор перешел на другую тему. В замкнутом помещении без окна они не следили за временем и не знали о том, что происходит снаружи. Лишь легкое подрагивание корабля, внутри которого находились пленные испанские офицеры, сообщало им, что они вместе с этим кораблем куда-то движутся. Но, прошло еще всего лишь чуть более суток, как они, похоже, где-то остановились.
Глава 5
Внезапно дверь открылась, и доктор принес адмиралу и пехотному капитану одежду: просторные холщовые рубашки на пуговицах, штаны, сандалии и плетенные шляпы. А подчиненные доктору матросы приволокли деревянные стулья и, усадив пленников на них, понесли прямо вместе с этими стульями по коридору, освещенному электрическим светом. Потом их подняли по трапу. И через какое-то просторное длинное помещение, роскошной отделкой напоминающее какой-то дворец, тоже хорошо освещенное и уставленное бежевыми диванами и прозрачными столиками, вынесли на корму корабля.
Стояла ночь, в которой светились необычайно яркие фонари, освещая своими лучами суда, стоящие в гавани. Кораблей было много, но, несмотря на необыкновенное освещение, хорошо рассмотреть их пока не получалось, потому что все затмевала яркая подсветка самой «Богини». Когда Гарсию Лопеса де Фегероа и Рауля Мендеса погрузили в катер, который, конечно, тоже вызвал их удивление своей самоходностью и непонятным тарахтением, они долго не отрывали взглядов от этого необыкновенного зрелища великолепного огромного белого корабля, подсвеченного электричеством изнутри и снаружи.
По берегам широкой бухты горели разноцветные огоньки. Фонари подсвечивали электрическим светом причалы, портовые сооружения, улицы и дома на берегу. А на пирсе их уже встречали какие-то люди. И доктор, сопровождавший своих пациентов все это время на катере, начал прощаться с ними, пожелав скорейшего выздоровления и сказав, что теперь о них позаботится какой-то команданте Диего, который, как оказалось, лично прибыл на пирс, чтобы познакомиться с важными пленниками. При свете фонарей Гарсия и Рауль разглядели самого настоящего испанца с усами не меньшими, чем у пехотного капитана, но одетого, подобно матросу с «Богини», только еще в широкополой шляпе и со шпагой, подвешенной в ножнах к широкому ремню.
— Диего Хуан де Кабрера, к вашим услугам, сеньоры, — вежливо представился испанец. И его правильная речь выдавала уроженца метрополии.
— А что за звание у вас «команданте»? Это вроде кастеляна крепости? — поинтересовался Рауль Мендес.
— Это почетное революционное звание. Оно означает, что я вождь испанских коммунистов, — сказал Диего, и в его голосе прозвучала какая-то непонятная гордость.
— А кто такие эти революционные коммунисты? — спросил адмирал.
— Советские люди, — коротко ответил де Кабрера.
Адмирал не успел удивиться, что среди советских людей есть, оказывается, самые настоящие испанцы, поскольку в этот момент прямо на пирс въехала лошадь, которая тащила за собой повозку. На двух больших колесах размещался деревянный кузов, куда еще двое молчаливых испанцев, людей команданте, затащили стулья вместе с ранеными пленниками. После чего один из слуг занял место извозчика, а Диего вместе со вторым своим спутником уселись на скамью напротив адмирала и пехотного капитана. Когда повозка тронулась, громыхая по мостовой, вымощенной камнями, Гарсия и Рауль смотрели вокруг на подсвеченные уличными фонарями фасады трехэтажных домов очень простых форм, но достаточно больших, сделанных из камня и по виду весьма добротных, а в некоторых из их окон горел свет.
Вскоре повозка выехала из центральной части городка и какое-то время тряслась по неосвещенной местности, держа курс по направлению к огонькам, горящим впереди. Там и оказалось жилище Диего. Через открытые ворота они въехали прямо в просторное патио, тоже освещенное электрическим светом. И, когда лошадь остановилась, проворные помощники команданте вытащили увечных пленников из повозки вместе с их стульями.
— Это мои товарищи Мигель и Хосе, — представил гостям своих людей Диего.
— Товарищи? — переспросил адмирал.
— Да. Мы все здесь товарищи, — загадочно ответил команданте.
— Где «здесь»? — поинтересовался Рауль.
— Здесь, в Советском Союзе. У нас все люди равны. Потому и товарищи, — объяснил Диего.
— Но вы, сеньор, если судить по вашему произношению, уроженец Андалузии, а не местный житель, — заметил Рауль.
Но, Диего сказал:
— Я давно здесь прижился. У меня жена из экипажа «Богини». И детей у нас трое. А вот и она, моя прекрасная Анастасия.
В этот момент к гостям вышла необыкновенно соблазнительная женщина, высокая стройная светлокожая брюнетка с правильными чертами лица, с высокими скулами, пухлыми губами и голубыми глазами, обладающая отменной фигурой, которую подчеркивало платье из синего бархата с высоким разрезом на стройной ноге. От ее ослепительной красоты адмирал и пехотный капитан даже онемели на долгие секунды. Потом мужчины попытались говорить комплименты. Но, хозяйка дома лишь улыбнулась им, объявив, что ужин подан. И представила своих загорелых симпатичных помощниц, совсем молоденьких девушек, которые вышли следом за ней:
— Это жены Мигеля и Хосе Инина и Камия, они родились и выросли на острове, но обе уже хорошо говорят на испанском. Они будут обслуживать гостей за столом. А я вынуждена удалиться к детям.
Где-то играла приятная спокойная музыка. А в зале, освещенном волшебством электрического света, на большом столе ждало угощение. Здесь никто не читал молитв перед трапезой, а угощение совсем не выглядело постным. Такого обилия еды ни адмирал, ни пехотный капитан давно не видели. Разнообразные мясные блюда с овощными гарнирами перемежались перед ними с пищей, приготовленной из даров моря. В качестве напитков им подавали фруктовые вина и рисовую водку. А на десерт девушки принесли столько фруктов, что плетеные корзины с ними некуда было ставить. Приятным сюрпризом стал редкий ароматный напиток, именуемый «кофе».
— Неплохая у вас асьенда, сеньор Диего, а разрешите поинтересоваться, чьи это портреты висят на стенах? Это ваши предки? — спросил Рауль, осматривая интерьер и внимательно разглядывая большие картины, изображающие неизвестных мужчин с благородными лицами.
