Ничьи Земли (СИ) - Таня Рысевич
Маиран с трудом заставил себя повернуться к Янере.
— Миледи… — Янера посмотрела на него и Маиран понял, что на её месте влепил бы себе пощёчину — или чем там убивцы пользуются вместо пощёчин? — Миледи, я понимаю, что я сейчас недостоин просить прощения, но я просто хочу сказать, что мне очень жаль, что Вам пришлось при этом присутствовать.
Янера наградила воина долгим испытующим взглядом и Маиран было решил, что она промолчит, но она ответила.
— Мне тоже жаль, — Янера изящно сложила руки и обвела присутствующих взглядом. — Я прошу впредь избавить меня от столь неловких ситуаций, — и убивица так грациозно села на пенёк, как будто это был трон или, по меньшей мере, парадное бархатное кресло.
Маиран повернулся к Корону, всё ещё сжимавшему палку.
— Площадка для тренировок там, — воин показал концом своей палки на полянку чуть в стороне.
— Да, учитель, — Корон покорно поднялся и отправился в указанном направлениии. Похоже, он ожидал, что тренировка будет не из простых. И Маиран был с ним полностью согласен.
***
Ренар нервно расхаживал между двумя соснами чуть дальше расстояния видимости от стоянки, никак не решаясь остановиться у какой-либо из них. Между двумя стволами он мог сделать ровно столько же шагов, сколько от стены до стены отцовской приёмной, где он, бывало, также нервно ходил перед тем, как войти в назначенное время в кабинет. Ренар был вне себя от ярости — но в основном не из-за шуток товарищей. Он всё-таки полагал, что они на самом деле не хотели его обидеть, только пошутить — и он сам испортил шутку своей острой реакцией. Ренар до сих пор не мог понять, почему насмешки Маирана так болезненно на него действовали. Ему уже неоднократно приходилось выслушивать намёки, а то и прямые указания на похождения его деда. Господи, да про это даже паршивую похабную книжонку написали и в Ордене только ленивый не подсунул её Ренару под дверь! Но в Ордене он (в зависимости от обстоятельств) отшучивался, или просто делал непроницаемое лицо. А тут любые шутки о его предках заставали его врасплох.
Но хуже всего было то, что он поставил Янеру в крайне неудобное положение. Подумать только — заставил её выбирать между честностью и верностью!
— Идиот! — прошипел Ренар и в сердцах ударил ствол ближайшей на тот момент сосны. В стороны брызнули кусочки коры, в костяшках пальцев запульсировала боль, в царапинах на коже начала собираться кровь.
Ренар тупо уставился на конечность, неожиданно упиваясь этой болью. Надо же, как он, оказывается, соскучился по подобным ощущениям!
— Если ты закончил прореживать лес, может, поговорим? — насмешливый голос Наяны заставил его подпрыгнуть.
Скрытница стояла, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди. Ренар поспешно спрятал руки за спину и выпрямился. Если Наяна думает, что он начнёт ей жаловаться, то она этого не дождётся.
— Своими глупыми реакциями ты уже неоднократно доставлял шутникам удовольствие, — чётко и ровно проговорила Наяна, — и я полагаю, ты и так знаешь всё, что можно сказать по этому поводу. Что задиры не пристают к тем, кого нельзя пронять, ты знаешь и без меня. Но, химера задери, Ренар! Теперь это касается не только тебя! Любой удар, который наносят тебе, бьёт по Янере!
— Это не так, как тебе кажется, — процедил Ренар.
— Ой ли? — хитро прищурилась скрытница. — Ты правда хочешь рассказать мне что-то, чего я не знаю?
Ренар энергично замотал головой. Играть в эту игру с Наяной ему вовсе не хотелось.
— У неё здесь нет никого, кроме тебя, — веско уронила Наяна. — Будь добр, не оставляй девочку одну.
Ренар было удивлённо вскинул бровь, но осекся. Если кто и может позволить себе называть Янеру “девочкой”, то это Наяна.
— Будь мужиком, мать твою! Возьми себя в руки, стисни зубы, и будь с нею. А когда доберёшься до дома, если кому-то из нас вообще это удастся, можешь вдоволь поплакать в жилетку своей матушке.
— Маму мою не трогай, — Ренар оскалился так, как было принято в Ордене Страха.
— Ну вот, уже лучше, — Наяна всё ещё была убийственно серьёзна. — Поверь, я очень уважаю твою мать. Она не виновата, что её сын — оболтус.
— Ну тут уж как посмотреть. И к моей наследственности, и к воспитанию, она имеет непосредственное отношение.
— Я же говорила, что ты быстро учишься на практике, — наконец, улыбнулась Наяна, — молодец. А теперь иди ко всем и помни — ты не единственный человек, который страдает из-за правил Кай-Дон-Монской аристократии.
— Да, миледи, — Ренар поклонился и отправился к стоянке, гадая, был ли в последних словах Наяны тайный смысл. Ему удалось навскидку придумать ей три разных значения, но это вовсе не означало, что там не имелось четвёртого.
***
— Искра, — позвал её Маиран, оторвав от чтения, — мы готовы совещаться.
— Хорошо, — сказала Хранительница, сворачивая артефакт.
Искра поднялась с земли, отряхнула юбку и подошла к костру. Тёплый день сменялся вечерней прохладой, и Хранительница накинула на плечи плащ — совещание могло и затянуться.
Все были на редкость сосредоточены. Видимо, напоследок подбирали слова. Арн сидел в стороне, с интересом поглядывая на людей. Ависар чем-то смазывала ссадину на лбу Корона — последствие тренировки с Маираном. Почему-то Искре казалось, что она вошла в приёмный зал и она внезапно почувствовала себя главной на этом заседании.
— Вы определились с очерёдностью? — спросила она.
— Примерно, — ответил Маиран.
— Хорошо, — кивнула Искра, обвела взглядом собравшихся и повернулась к Велену.
— Велен, я попрошу тебя запоминать основные моменты каждого выступления, чтобы суметь их подытожить.
— Да, госпожа Хранительница, — кивнул светляк, устраиваясь рядом с Искрой как заправский секретарь, разве что перо и чернильницу не достал.
— И кто первый? — спросила Искра.
— Лина, — ответил Маиран.
— Что? — встрепенулась Лина.
— Мы хотим услышать твоё личное мнение, а не повторение чьего-то выступления, — даже несмотря на то, что воин сопроводил свои слова улыбкой, прозвучало это достаточно жёстко.
Искра с сожалением увидела, как в глазах Лины гаснет какая-то
