Король-Наёмник. Кровь Ларингии - Илья Городчиков
— Ты меня обидеть желаешь? Не стоит оно того. Я тебе ничего плохого не делал, а ты меня, словом, задеваешь. Зачем?
— В самом деле, Тур, успокойся. — старший почесал свою курчавую бороду пятерней, — Меня Бояном зови. Откуда язык наш знаешь? Хорошо, больно, говоришь.
— Товарищ научил. — после ответа я ткнул двумя пальцами себя в грудь, намекая на оберег северян, — А это что у вас?
Старший из северян потрогал точно такой же амулет и вобрал в лёгкие воздух для ответа, но тут его оборвал окрик на местном языке. Боян посмотрел на меня с непониманием, а Тур положил ладонь на пояс и собрался, готовясь, видимо, к драке. И делал он это не зря. К столу, где мы сидели, подошёл здоровенный детина. Даже немалого меня он превосходил на голову, а рука была и вовсе больше моего бедра. Его выбритое, заплывшее жиром и покрытое потом лицо было красным от местного алкоголя, и он тяжело дышал, вбирая воздух через широкие волосатые ноздри.
— Э! Вы что тут делаете, уроды языческие?! Это место только для истинно верующих людей! — закричал незваный гость и тут мне стало понятно, что драки вряд ли получится избежать.
— Что он говорит? — обратился ко мне Боян, крепче сжавший ручку глиняной кружки.
— Не очень хорошо о вас отзывается. — поиграл я желваками, пытаясь придумать как форсировать ситуацию, — Вы здесь по приглашению графа Мареля?
— Нет. По крайней мере пока что. Узнали, что здесь заказы для таких как мы есть и приплыли.
Выпивоху, видимо, совсем не устраивал тот факт, что мы не обращаем на него внимание и он ударил здоровенным кулаком по столешницы, из-за чего подпрыгнула вся стоящая на нём утварь. Он что-то заорал на незнакомом мне диалекте и Тур встал из-за стола, желая отвесить тяжёлый удар надоедливому посетителю.
— Вас и так тут не особо любят. Если в драку полезете, то и вовсе стражу натравят. Давайте лучше я.
— А ты сможешь? — прищурился Боян, переводя взгляд с меня на пьяницу, — Такого-то борова повалить много умения надо.
— Попробую.
Я поднялся со скамьи, сам не понимая зачем вообще это делаю. Вступать в конфликт в практически незнакомом месте без поддержки от местных, было, мягко говоря, опрометчиво. Похоже, во мне опять взыграло повышенное чувство справедливости, а если отпустить лирику, то я просто не любил таких вот, не умеющих выпивать мужиков, что лезут в драку просто так.
Тавернщик, заметивший зарождающийся конфликт, закричал из-за своей стойки, — Отношения свои выясняйте на улице!
Пьяница, ещё больше распаляясь, мотнул головой в сторону выхода. Я молча кивнул, и мы вместе вышли на улицу перед таверной. Из заведения за нами сразу потянулись посетители, почуявшие запах бесплатного зрелища. Тут же откуда-то появились факела, освещающие площадку и своеобразную арену, в которой мы оказались с толстяком напротив друг друга, пока кто-то особо хитрый стал собирать ставки и что-то мне подсказывало, что далеко не на меня.
Боян был воистину прав. Более ёмкого и точного слова, чем «Боров» относительного этого мужика было сложно. Эта огромная туша не двух ногах, толстых будто ствол дерева, поднял здоровенные кулаки, более похожие на кузнечные молоты, и харкнул на землю. Пьяница был на несколько десятков килограмм тяжелее меня и попасть под его удар будет страшно. Хорошо, если голова от такого кулака не оторвётся. Остаётся надеяться, что он не умеет нормально драться.
Толстяк громко сплюнул на землю и сразу, без прелюдий попёр на меня. В момент он оказался подле меня и замолотил кулаками с неожиданной для столь большого тела прытью. Мне едва удавалось уворачиваться, а контратаках и думать не приходилось. Разница в весе была настолько большой, что даже одно попадание могло сорвать мою голову с резьбы. Вот и вынужден я был прыгать аки сайгак по этой арене, едва не падая на зрителей.
Но и пьяница не отставал, прекрасно понимая, что в стойке спокойно уложит меня на землю одним удачным попаданием. Он бил широкими ударами и кулаки кувалды свистели где-то рядом с моей головой, то и дела колыша волосы.
Вот только толпе не нравились мои постоянные побеги и увороты от боя, и кто-то из зрителей толкнул меня в спину. Только чудом удалось вывернуться и перекатиться в бок, пропуская вескую оплеуху над головой. Судя по щелчку сзади, кому-то она всё же досталась и вряд ли случайному зрителю это понравилось. Ну и поделом — нечего мешать бьющимся.
Мгновенно вскочив на ноги, я собрался. Выносливости у этого тела было в разы меньше и если буду вечно отступать, то и сил на схватку не останется. Но устал не только я — толстяк тяжело дышал и шёл уже не так резво, как раньше. Размашисто замахнувшись, он попытался достать меня прямым в голову, но я, поднырнув под его руку, ударил апперкотом в челюсть. Выпивоха попятился, тряся головой, словно бык. Удар получился отличным и кого-то более лёгкого можно было бы даже опрокинуть, но этого здоровяка он только раззадорил. Он рванулся вперёд, и я только чудом успел подставить руку для блока. Бил он снизу вверх и его кулак мазнул по моему плечу, после чего вскользь попал выше виска. Даже такой удар заставил звёзды плясать перед глазами. Меня повело в сторону, а грохот толпы был слышен как будто через плотно набитую в уши вату.
Толстяк победно выбросил руки вверх, зарычал и бросился вперёд, не заботясь о какой-либо защите. Тех нескольких секунд передышки мне хватило, чтобы прийти в себя и встретить его подсечкой. Пьяница полетел на землю, пробороздив её массивным подбородком. К его чести, встать он попытался быстро и уже оказался на одном колене, тяжело опираясь на него рукой, когда подскочил я и попытался ударить коленом прямо в лицо, но тот только закрылся руками и смог подняться. Сил я потратил изрядно и более удачного момента для атаки могло и не появиться.
Встав в стойку, я начал методично и быстро делать ложные движения, но не бить, «раздёргивая» его оборону. Толстяк, до сих пор оглушённый от падения, не мог эффективно обороняться и раз от раза старался отогнать меня широкими ударами, что не достигали цели. Наконец, он опрометчиво открылся, пытаясь достать меня своим замахом, но тут же получил два быстрых удара. Один из них пришёлся по носу, хрустнувшему под кулаком, а второй попал по его брови, открыв рану, из которой сразу же потекла кровь,
