Железный Феникс - Виктор Котович
Пока.
Мальчишка захлёбывается слюнями и сгибается пополам. Смотрит снизу вверх огромными испуганными глазищами и выдавливает:
— Ты что творишь…
Показываю, что: незатейливо прописываю в морду. Боюсь не рассчитать силу, поэтому удар получается совсем слабым. Но обидно ему должно быть — жуть.
Именно этого мне и надо.
Игор с трудом поднимается на ноги, тяжело дыша. Смотрит с ненавистью:
— Ах ты, подлый…
Не дожидаясь, пока он там договорит и распрямится, толкаю его в затылок. Почти нежно, как нашкодившего котëнка. Парень теряет и так шаткое равновесие и снова встречается с твëрдой поверхностью площадки. Только подниматься теперь не спешит, сообразив, что так оно безопаснее. Пусть на пузе поползает, ему полезно.
Ну вот, теперь порядок. А говорят, с юным поколением трудно поладить! Да никто просто не пробовал.
— Язык, — наставительно произношу я, нависая над молодчиком, — создан для того, чтобы держать его за зубами. Особенно когда разговариваешь со старшими.
Пацан вдруг резко выдыхает, взмахивая ручонкой в мою сторону. Автоматически реагирую на движение, гася замах носком ботинка. Заготовленный для меня ледяной шип уходит вверх и в сторону, эффектно разбиваясь о магический барьер.
Ух ты, и правда магия!
Придавливаю подошвой ладонь неугомонного балбеса, а он шипит и пытается вывернуться. Бесполезно, приятель, только покалечишься.
— Перед тем как нападать, — продолжаю делиться с братишкой мудростью прожитых лет, — просчитывай риски. Не стоит недооценивать противника, даже если он выглядит безобидно.
— Да иди ты… — стонет упрямец. Отпускаю его и на пару шагов отступаю — ну а вдруг одумается.
Но малолетских мозгов хватает пока только на драку. Отдохнувший пацан довольно бодро поднимается и принимает какую-то хитрую стойку. Точнее, пытается принять.
Но вместо того, чтобы дожидаться, какой удивительный фокус он мне продемонстрирует, я подступаю к нему вплотную и шлёпаю по носу. Мальчишка тонко взвизгивает и, подвывая, падает сперва на корточки, потом на колени. Кровь вперемешку со слезами щедро заливает его щегольский костюмчик, неудержимо капает на землю.
— Не стесняйся признать поражение, как только понял, что не справишься, — задушевно сообщаю хлюпающему побитым носом сопляку. — Так ты сохранишь достоинство. А самое главное — останешься живым и здоровым.
Даю пару минут на осознание и спрашиваю:
— Ну что, хватит? Или ещё наставить по-братски? Так-то я много чем могу с тобой поделиться.
— Хватит, — гундит он. — Ты выиграл.
И тут же магический купол вокруг нас рассеивается, и в уши ввинчивается тревожный гомон. Мимо меня проносится золотисто-голубой вихрь. Весения подлетает к своему драгоценному сыночку и, причитывая, пытается его то ли поднять, то ли обнять. Ей даже плевать, что он в кровище. Мальчишка в ответ что-то возмущённо вякает и отталкивает хватающие его руки.
К раскорячившемуся на земле сопляку подходит Фати и, отодвинув кудахтающую мамашу в сторону, приступает к диагностике. По крайней мере, её действия напоминают те, что она показывала мне в лазарете.
А пылающая праведным гневом Весения наконец обращает внимание на сыновнего обидчика.
— Я это так не оставлю! — обличительно тыкает она пальцем то в меня, то в Орлину. — Я покараю вас за нападение на наследника! Иерарх должен будет вас наказать! А если надо — я до кайзера дойду! Готовьтесь отвечать!
Вообще-то отвечать я ей даже не собирался. Во-первых, никакого нападения в помине не было. Во-вторых, никаких серьёзных повреждений сынуля не получил — так, пару оплеух да удар по самомнению. Зато в следующий раз будет думать перед тем, как с кем-то связываться. Сплошная польза.
Но бушующей мамаше этого не объяснишь. У неё сыночка обидели, тьфу. Вот Вера никогда…
Между мной и Весенией внезапно оказывается торжествующая Орлина. Да, покерфейс она сохраняет, но я прямо ощущаю идущие от неё волны радости.
— Неужели ты, дорогая сестрица, имеешь что-то против предоставленного моим сыном твоему малышу братского урока? — с фальшивой обеспокоенностью спрашивает она.
— Это урок⁈ — Весения с готовностью набрасывается на новую жертву. — Да он изувечил моего мальчика!
— Разве полученные Игором повреждения опасны для жизни? — театрально всплёскивает рукам Орлина. — Не может быть! Что скажешь, Фати?
— Жить будет, — равнодушно отзывается та. — Максину в прошлых поединках доставалось сильнее.
Так вот почему сопляк был таким самодовольным! Ничего, теперь всё будет по-новому. Пусть привыкает.
— Вот видишь, сестрица, — удовлетворённо кивает Орлина. — Ты получила для своего ребёнка ровно то, за чем пришла. И даже братское наставление — каждый из присутствующих своими ушами слышал, что мой сын говорил Игору. Будешь ли оспаривать мудрость его слов?
Весения проглатывает рвущиеся с языка слова — по факту возразить ей нечего, а верещать дальше несолидно. Её взгляд обещает матери обидчика всевозможные кары, но она всё же берёт себя в руки и вдруг кланяется, приложив сложенные указательный и средний пальцы ко лбу.
— Твой братский долг исполнен, — с плохо скрываемой ненавистью произносит она. — Этого пока довольно.
И направляется к подуспокоившемуся сыночку.
— Конечно, обращайся в любое время, — любезно отвечает Орлина. — Особенно теперь, когда старший наследник займёт своё законное место.
Весения дёргается, будто её огрели плетью, но ничего не отвечает. Помогает Игору встать и в окружении своей свиты направляется к лазарету. Фати подмигивает мне и спешит следом.
Мы с матерью остаёмся наедине.
Она поворачивается ко мне и складывает на груди руки.
— Тебе ужасно повезло, — произносит сурово. — Он мог запросто тебя убить.
— Это вряд ли, — усмехаюсь я, зеркально копируя её позу. Вот уж не думал, что на старости лет доведётся снова внимать мамкиным поучениям. Хотя тут мне всего восемнадцать, придётся терпеть. По крайней мере, до тех пор, пока не разберусь, как этот мир устроен.
И вообще. Если подумать, не такая уж плохая стартовая точка мне досталась. Так что пусть поучает, а я послушаю, не сломаюсь.
— Да он просто не ожидал от тебя такого! — горячится Орлина. — И в следующий раз подготовится лучше!
Вот тут согласен. Вряд ли такой мальчишка поймёт с одного раза. Слишком упёртый.
— Ну так и я тоже подготовлюсь, — отвечаю миролюбиво. Вообще-то голыми руками меня и сейчас не возьмёшь. Но если уж тут принято пользоваться магией, значит, мне тоже стоит её как минимум изучить.
Хоть всерьёз об этом думать до сих пор смешно.
Орлина задумчиво кивает, будто просчитывает какие-то варианты.
— Я найду для тебя лучшего учителя, — наконец произносит она, словно размышляя вслух. — Будем готовиться в течение всего оставшегося времени. Сделаем, что успеем. А потом…
— Простите, Светлейшая, — бесцеремонно, прямо на полуслове прерывает её кланяющийся мужик в тёмном костюме. — Ваш сиятельный супруг удовлетворил запрос об аудиенции. Она начнётся ровно через пять минут в малом кабинете. Не опаздывайте.
И, не дожидаясь ответа, мужик удаляется.
Орлина церемонно кланяется ему в спину, затем раздражённо выдаёт:
— Вот же, старый павлин! Не мог побольше времени выделить⁈ Идём скорее, — а это уже мне. — Этот изверг ненавидит, когда что-то идёт не по его планам.
И направляется вслед за мужиком. Делать нечего, топаю за ней.
Что-то мне подсказывает, договориться с отцом почившего Максина будет совсем не просто.
Глава 4
А поговорить?
— Я тоже слишком поспешила, — неохотно признаётся Орлина. — Узнала, что у тебя наконец получилось подключиться к Источнику, и сразу отправила запрос на аудиенцию. А отец вдруг возьми и прими! Обычно такого счастья приходится ждать по несколько дней.
Произнося это, моя так называемая мать вышагивает впереди. Старательно делает вид, что никуда не торопится, но всё равно я за ней поспеваю с некоторым трудом. И это ведь даже на внезапный приступ слабости не спишешь: несмотря на недавнюю смерть, чувствую себя вполне сносно.
А вот насчёт реальности происходящего у меня до сих пор крепкие сомнения. Другой мир, магия, переселение душ — для меня это слишком нелогично и неправдоподобно. Ну не бывает так! Сказки для
