Елена Петрова - Стать Демиургом
Ладно, придумаю что-нибудь… все равно надо как-то обставляться. В данный момент единственной мебелью в комнате была моя прозрачная кровать. Кстати, интересно, из чего она сделана? И где можно достать шар-кресло, как у Тарнума… хмм… и позавтракать тоже не мешало бы.
Спустя несколько минут я вежливо стучала в знакомую дверь кабинета. Надеюсь, что Демиург на месте, ибо меня совершенно не грела идея искать его по всему студенческому городку. Мечты идиотки сбылись – после третьего подхода, когда костяшки начали ныть от соприкосновения с деревянной планкой двери, она резко распахнулась, являя моему взору хмурого и невыспавшегося Творца. Высокомерно вздернув бровь – «спасибо за науку, Сирин», – я окинула взглядом небрежно распахнутую рубашку и взъерошенные волосы Тарнума.
– Я могу войти?
Из-под моей руки вынырнула любопытная морда Малыша.
Преподаватель покорно вздохнул, пропуская нас в помещение. «Интересно, как долго он готов терпеть мое общество?»
«Не больше необходимого минимума!» – ядовито прояснил ситуацию знакомый «голос», а потом добавил уже вслух:
– Как ты себя чувствуешь?
– Не жалуюсь, – усмехнулась я, покосилась на Тарнума и намекнула: – А вот от завтрака мы бы не отказались.
– Вымогательница!.. – простонал сонный Демиург. – Ладно, сейчас сделаю. Что ты хочешь?
– Что угодно, только быстро! Сейчас я готова присоединиться к Тигру, доедающему цветы на клумбе под моим окном.
Мое признание вызвало у учителя страдальческий вздох. «Хмм… может, не стоило так? Вдруг эти цветы были его единственной тихой радостью?!» – настороженно замерла я, увидев перекосившееся лицо собеседника.
– Нет, к юным ботаникам я не отношусь, – язвительно прокомментировал Тарнум. – Но учти, что вероятнее всего тебе придется восстанавливать то, что сожрал домашний питомец. Творцы Жизни очень трепетно относятся к своим творениям.
Ладно, учту…
Удобно устроившись в уже ставшем родным кресле-шаре, я потянулась к полупрозрачной расписной пиале, с удовольствием наблюдая за курящимся над ней паром. Чашка оказалась неожиданно холодной, почти ледяной. Решив не заморачиваться на подобные тонкости, я отпила первый глоток изумительно вкусного чая и вцепилась в золотистую свежевыпеченную булочку, кося глазом на ее не менее аппетитных «сестренок» в плетеной корзиночке, появившейся на прозрачном столе моего учителя словно из воздуха.
– Задавай свои вопросы, я же вижу, что тебе неймется! – не выдержал Тарнум.
Я изумленно застыла и невежливо выпалила:
– Так вы же и так мысли читаете?!
– Как же! В твоей голове сейчас такая каша… прочтешь здесь что-нибудь, – поморщился Творец.
– А… А почему Кэртен назвал меня смеском? – Раз разрешают, надо пользоваться. – И почему это прозвучало как оскорбление?
– Какая же ты… – поморщился Демиург, отложил выпечку и печально улыбнулся, – и угораздило же тебя начать с одного из самых неприятных вопросов. Смески… Знаешь, Лейна, когда Демиург создает свой мир… тебе, наверное, трудно понять, но для него это воплощенная в жизнь мечта. А влюбиться в мечту так просто. Но беда в том, что наши Создания не обладают достаточной Силой и Даром – и рожденные от браков Демиурга-Творца и одного из творений… Как бы точнее сказать… В общем, для того чтобы прояснить, почему к полукровкам относятся так… предвзято… мне придется углубиться в историю нашего мира. Как ты понимаешь, на храны такую информацию не пишут, и официально отношение к смес… нечистокровным такое же, как к чистокровным Демиургам.
– Но?.. – Приподняв брови, я внимательно посмотрела на замявшегося учителя. Тема была ему явно неприятна. Любопытно, это что-то личное?
– В том-то и дело, что есть одно «но»! Очень существенное! Наверное, правильнее назвать это стабильностью психики. Демиурги несут огромную ответственность. Дар творить миры обязывает ко многому, и зачастую Демиург просто не справляется с «нагрузкой» и либо растворяется в создаваемом мире, становясь бессознательной «душой» собственного творения, либо сходит с ума. Первое – страшно и печально, но второе… Достаточно будет сказать, что именно так и появились первые Нижние миры – безумные творения спятивших Демиургов. Позднее некоторые Творцы сознательно уходили туда, заявляя, что только так могут быть «свободными». Думаю, ты уже поняла, что подавляющее большинство обезумевших Демиургов были смесками. Вероятно, что вторая линия крови, более слабая, менее стабильная, ведет к нарушениям психики.
– Вероятно? – прохладно уточнила я. – Поправьте, если ошибаюсь, но это происходило или происходит достаточно долгое время… вы хотите меня убедить, что подобный вопрос даже не изучался? И все, что можно сказать, – «вероятно»?
– Я рассказываю тебе об этом только потому, что ты совершенно не знаешь нашего мира, – тихо вздохнул Тарнум, отводя глаза. – Пойми, эту тему не обсуждают в приличном обществе, да и вообще стараются делать вид, что проблемы не существует! И я не говорил, что подобные исследования не проводились – просто это достаточно закрытая информация.
– Понятно, – невесело хмыкнула я. – Пир во время чумы…
– Ну что-то вроде, – поморщился мой учитель, уловив ассоциацию. – Проблема в том, что ты потенциально весьма сильный Демиург. А значит, по мнению большинства, можешь стать Творцом Нижних миров…
Я возмущенно вскинулась, мысленно отрекаясь от предложенной маски. Нет, спорить не буду – у всех в голове свои тараканы. У меня они, возможно, даже какие-нибудь экзотические – мадагаскарские шипящие… Но это не повод считать меня сумасшедшей садисткой!
Тарнум устало махнул рукой, прикрыл глаза и на этот раз ответил мысленно:
«Я не говорю, что ты будешь их творить! Просто озвучил мнение большинства. И рассказываю об этой весьма неприятной части нашей истории не для того, чтобы потрясти грязным бельем, – просто так я могу если не извиниться, то хотя бы объяснить, почему сделал то, что сделал!»
«А что вы сделали?» – мягко уточнила я, настороженно прислушиваясь к себе.
«Поставил блок на твои способности. Теперь у тебя уровень Творца-Универсала чуть выше среднего. Любое несанкционированное превышение возможностей будет караться болью. Сильной. – Настороженные золотистые глаза встретили мой изучающий взгляд. – Пока обучаешься, тебе не потребуется больше этого минимума. Остальные ученики увидят только то, что я оставил на виду, а вопрос с Кэртеном мы решим – он болтать не станет. Помимо всего низкий уровень Дара станет своеобразной защитой… Я пытаюсь сказать, что тебя не сочтут опасной и не попытаются устранить… превентивно, во избежание будущих проблем».
Прикрыв глаза, я вслушивалась в мягкие переливы журчащего мысленного «голоса» своего учителя, испытывая странное двойственное чувство. «Да, – подсказывала память, подкормленная хранами и рассказом Кэртена, – соврать при мысленном общении почти невозможно, но… чтобы получить правильный ответ, надо задать правильный вопрос, а чтобы задать правильный вопрос – надо знать хотя бы половину ответа…»
– Тарнум, боюсь, что для меня на сегодня уже слишком много, – мягко улыбнулась я, прерывая заверения своего учителя на тему: «Это сделано для твоего блага и защиты, бла-бла-бла…» – Давайте продолжим чуть позже, а сейчас я прогуляюсь и подумаю о том, что вы рассказали.
Демиург задумчиво кивнул, провожая меня к выходу и рассматривая странно потемневшими глазами.
– Одежда и вещи были перенесены в твою комнату, – улыбнулся на прощание учитель.
– Спасибо. – Моя светлая улыбка выражала искреннюю радость… и не значила ничего. Он солгал. Я чувствовала это в его разуме, как легкую дымку стелющегося по земле тумана, скрывающую истинное положение вещей… а самое странное было в том, что Демиург не понял, что обман раскрыт. И я не собиралась давать ему возможность увидеть мое «прозрение».
Кивнув и одарив на прощание еще одной улыбкой, я развернулась в сторону своей комнаты, старательно выбросив из головы все размышления о состоявшемся разговоре. Подумаю об этом позже… без свидетелей.
Побродив по запущенному парку, я выбралась на небольшую лужайку, в центре которой возвышался самый настоящий дуб. Ну, по крайней мере, именно его поразительно напоминало древнее дерево. Край полянки заканчивался невысоким обрывом, под которым весело журчал ручеек. Идеальное место, чтобы подумать… Малыш, покорно вздохнув, развалился в тени, возле самых корней, а гарр’краши безмятежно захрустел ветвями ближайшего куста. «Вот ведь проглот… – мысленно усмехнулась я. – Некоторые вещи не меняются».
Сидя на краешке обрыва и задумчиво наблюдая за беспокойной водой, я бросала в ручей камешки, печально подводя итоги разговора со своим учителем. Надежда на то, что в этом мире мне удастся просто жить и учиться, рухнула, как карточный домик. Права была Тиль – все не так просто. И, похоже, за те тысячелетия, что Демиург Лареллы отсутствовала в родном мире, стало только запутаннее. Из разговора с Тарнумом я сделала несколько весьма неутешительных выводов: во-первых – что бы учитель ни говорил, он мне ничуть не доверяет и считает опасной; во-вторых – несмотря на это, я по какой-то непонятной пока причине нужна ему и Академии; ну и, в-третьих, – похоже, на хорошее или хотя бы терпимое отношение ко мне будущих однокурсников можно не рассчитывать. За примером далеко ходить не надо – один Кэртен чего стоит!
