Константин Калбазов - Рубикон 2. Дважды в одну реку [черновик СИ]
Не теряя время, он ухватил клещами губчатую массу и водрузил на валун под деревянным молотом. Стопорный рычаг высвободил молот и тот с силой опустился на крицу, разбрасывая по сторонам уже начинающий спекаться шлак и куски не сгоревшего угля. Несколько ударов, снова застопорить молот в верхнем положении. Теперь предстоит проковка.
Обработка первого образца оказалось делом весьма трудным и муторным, его кувалда никак не отличалась героическими пропорциями. Дмитрий вымотался до последней стадии. Хорошо хоть Табук и Гарун с увлечением наблюдавшие за процессом, добровольно изъявили желание помочь ему в этом деле, иначе все было бы куда мучительнее. Постепенно дело шло на лад, и вскоре у них был слиток прокованного железа. Каково качество металла еще предстояло выяснить, но он был и это самое главное. Первое железо этого мира было получено.
Из загруженных около сорока килограмм руды получилась примерно двадцати килограммовая крица. Выход готового железа составил примерно килограмм четырнадцать не больше. Слабовато. Но с другой стороны, процесс пошел и это самое главное. Опять же, вспомнить каков процент получения металла был в подобных горнах он не мог как не насиловал свою память. Да к черту все. Вот оно готовое железо, полученное полностью своими руками. Может и слабо, может и качество оставляет желать лучшего, но оно есть. Дальше будет нарабатываться опыт.
За день успели провести еще одну плавку, завершив весь цикл и получив еще один слиток. На выходе получилось практически то же самое, что радовало особо. Даже если они что-то делали не так, повторение результата говорило о том, что скорее всего это худший результат.
Оно можно бы перерабатывать и куда как большие объемы руды, но Дмитрий был слишком ограничен по весовым характеристикам. Основная тяжесть работ должна была лечь на плечи мальчишек, а как им ворочать чересчур тяжелые, раскаленные крицы. Так что и дальше все будет происходить по этой методе.
На следующий день все прошло куда как удачнее. Процесс плавки занимал примерно часа два. С учетом того, что приходилось каждый раз приводить горн в надлежащий вид, им удалось провести четыре плавки и в общей сложности получить на выходе около ста килограмм железа. Из полученного металла отковали большой молот, а уже при помощи него выковали наковальню, которая с успехом встала на место валуна, и второй малый молот для дробления руды.
Третий день был знаменателен тем, что весь процесс проделали сами ребята, под неусыпным контролем со стороны Дмитрия. Ребятки с неподражаемой важностью орудовали инструментами, гордые оказанным им доверием. Увесистую крицу ворочали по двое. Оно вроде бы с таким весом может справиться и один, но тут и взрослому мужику не особо удобно работать с раскаленным металлом при помощи клещей, так что о детях и говорить нечего. Вторая плавка прошла уже куда как легче, о третьей и четвертой и говорить нечего. Правда к последней ребята сильно умаялись и Дмитрий решил, что трех раз вполне достаточно.
Все бы ничего, но когда Соловьев провел инвентаризацию, то схватился за голову. Необходимо срочно как-то организовывать систематическую поставку угля, потому как те четыре пироги, что доставили новые углежоги была полностью выработана. Это же просто уму непостижимо в каких количествах расходовалось топливо. Интересно, а как при таких расходах их предки умудрились не вывести леса подчистую? Или все же дело в том, что в виду их неопытности имеет место банальный перерасход?
На завтра ожидалась новая поставка угля и опять будет доставлено четыре пироги, после чего будет вновь заложена новая, уже третья партия. Возьмутся ли за дальнейший выжиг мужчины этого рода было решительно непонятно. Оно вроде должны бы, но кто его знает. Может все же намекнуть Вейну, чтобы тот обязал парочку родов приняться за изготовление угля? Не хотелось бы. Когда люди сами, осознанно делают свой выбор, в силу обстоятельств или еще чего, то толку от этого выходит куда как больше.
Да и здесь похоже нужно ставить отдельный поселок. Сейчас потребность в металле пока еще не так высока, но все одно пока обеспечишь каждый рул хотя бы одним топором и ножом, да предоставишь каждому охотнику минимум по ножу, уже получается неслабо. В день же получается выдать около полусотни килограмм железа. Маловато будет. Он конечно поставит еще один горн, с наличными силами обработать такое количество вполне реально и выход увеличится вдвое, но все одно мало. А главное угля будет явно недостаточно.
Вечером состоялся самый настоящий праздник, Табук и Гарун подстрелили кабанчика и юные металлурги с жадностью набросились на свежатину. Дмитрий сдержал свое слово и предоставил им свободу действий, чем они и не преминули воспользоваться после того как весь процесс механизации был запущен. Удачно получилось, ничего не скажешь, самый настоящий пир, сейчас то что надо.
Мужчины сидели в сторонке и с нескрываемым удовольствием взирали на то как бесятся мальчишки. Откуда только силы берутся, ведь целый день в жару, копоти, под беспрестанный стук железа, а вот подиж ты. Сразу заметно отсутствие девочек. Разошедшиеся мальчишки всячески стараются выпятиться, похвастать, но перед ними были их товарищи, которые могли похвастать тем же самым. А вот похвастать перед девчатами, это же совсем другое дело получается. Ничего, вот придет воскресенье, обязательно отправятся в поселок, чтобы отдых получился по-настоящему полноценным.
— Времена поменялись, — вдруг ни с того, ни с сего заговорил Табук, и судя по тону, которым он это произнес, разговор предстоял серьезный.
— Пока еще нет, но поменяются обязательно, — согласно кивнув, подтвердил Дмитрий.
— Для чего тебе все это? Железа у тебя хватает. Огород даст много. Сам говоришь, на следующий год припасов хватит на всех и мяса столько уже будет не нужно. Голод в наши рулы не войдет и кочевать будет не нужно.
Ого. Вот это выдал. Такая длинная речь от Табука, да и вообще от местного это дорогого стоит. Да еще и перемежает слова местные и русские. Ну да оно и понятно, нет у них эквивалента словам, «железо», «огород» и другим специфическим, но ведь и иные словечки вставляет. Вот послушаешь не глядя на него, и все понятно без жестов, хотя он и орудует руками, но это привычка. Тут главное другое, даже взрослые понемногу начинают лопотать на русском. Скорее всего, тут дело в том, что местный язык очень беден, а вот русский дает простор для общения, с памятью же у аборигенов все в порядке, вот и начинают пользовать. Коряво, с не передаваемым акцентом, но процесс пошел. Это хорошо. Это радует.
— Железа у нас пока мало даже для нашего рода, — возразил Дмитрий, — но главное это не мы. Главное это все племя сауни. Мы сейчас пробуем сделать так, чтобы можно было обойтись без кочевий, где нам не удастся выстоять против других племен, а жить на одном месте и не пользоваться огородами не получится. Так не прокормиться.
— Но мы можем сделать оружие, и тогда один род сможет прогнать два рода хакота, бугов или магаков.
— Как же они это сделают, если в родах осталось так мало охотников? Вспомни схватку с волками, а волки они не люди.
— На большой охоте роды сойдутся вместе. С новым оружием даже женщины смогут дать отпор охотникам, — последнее он высказал с явным неудовольствием.
Как видно тот факт, что женщины обзаводятся оружием и он лично этому потворствует ему ой как не нравилось. Ну и что, что настоящим мужским оружием они не смогут воспользоваться, а по плечу им только детский арбалет, само то, что у женщины в руках оружие уже был из ряда вон.
— На большой охоте да. А что будет когда роды вернутся на зимние стоянки? Ведь племена просто так не отступят, они не испугаются вас — потому что вас мало. А значит, вы должны будете показать свою силу. Как вы это сделаете? Правильно. Убив много врагов. Простят вам это хакота и другие?
— Нет, не простят, — твердо заявил Табук.
— Не простят, — повторил за ним Дмитрий. — Они придут на ваши зимние стоянки и станут мстить. К тому же им захочется получить ваше оружие. Ничего хорошего из этого не получится. Есть только один выход — оставаться здесь, в ваших лесах и научиться жить так, чтобы голод и нужда не приходили в ваши рулы. Пока вы здесь, пока другим племенам не нужны ваши леса, вы в безопасности.
— А что будет когда они захотят наши леса?
— Они придут сюда.
— Но зачем тогда нам отсиживаться здесь как последним трусам, если все так?
— Затем, чтобы стать сильнее. Не понимаешь? Если мы научимся жить на одном месте, если голод забудет дорогу в наши дома, то нас станет много и у нас будет оружие, которого нет у других. Пусть тогда приходят. Мы их встретим, и прогоним, да еще и пойдем к их рулам, чтобы объяснить, что к нам можно ходить чтобы торговать, но не грабить и не убивать. Но чтобы это случилось, нужно работать. Много работать. А еще учиться.
