Первый среди равных. Книга VI - Жорж Бор
— Да первый раз за это время, — моментально ответил Пескарёв. — Он постоянно на виду маячит, поэтому точно могу сказать.
— Ладно, Олег Дмитриевич, — пожимая руку главе Себыкино, произнёс я. — Спасибо, что проводили. Николаю Петровичу передайте, чтобы сюда подъезжал. У меня для него задание будет. Дальше мы сами. Змей, ты со мной.
— Хорошо, ваша светлость, — кивнул Олег. — Я тогда на производство пойду. Если нужен буду — напишите только.
Я не ответил, потому что уже шагал в сторону ангара артефакторов. Внезапный отъезд Хромова наталкивал на очень неприятные мысли. С одной стороны, это могло быть обычное совпадение. А с другой… В такие совпадения мне не верилось.
На подходе к ангару, активировал защитный покров и создал несколько простых арканов на основе энергии аспекта Воздуха, чтобы проверить обстановку внутри здания. Предположения у меня были самые разные. От срочного вызова Хромова к руководству, до полноценной диверсии со стороны главы охраны Большакова.
— Внимательно по сторонам смотри, — открывая ворота, негромко произнёс я. — Может что-то знакомое увидишь или почувствуешь.
— Понял, — моментально сориентировавшись в изменившейся обстановке, кивнул Змей.
К счастью, оказалось, что внутри ничего с момента моего последнего визита не поменялось. Нас встретила пара охранников, которые провели к куполу Большакова.
— Классная штука, — нейтрально произнёс Змей. — Видел такие пару раз. Жаль, что самоуничтожались они вместе с командирами местных, которые там прятались.
— Здравствуйте, Ярослав Константинович! — радостно произнёс заглянувший в переходный тамбур Большаков и я не успел задать Витязю ещё пару вопросов на этот счёт. При главе группы артефакторов делать этого точно не стоило. — Наконец-то вы прибыли! Заходите скорее! В кои-то веки у нас есть возможность поговорить без посторонних ушей!
— А по какому делу уехал Хромов? — уточнил я.
— Не отчитался, — пожал плечами учёный. — Вроде бы в Москву его зачем-то выдернули. Думал у светлейшего уточнить, но у нас очередная волна началась и не до того стало.
— Что за волна? — поинтересовался я. — Часто бывают?
— Помните те странные импульсы, которые испускал орган россожа? — вместо ответа, задал встречный вопрос Большаков и я кивнул. — Нам удалось полностью стабилизировать этот процесс, благодаря вашей подсказке. Но я обнаружил очень интересную особенность. Вернее несколько. Идёмте, ваша светлость. Я всё покажу.
Артефактор провёл меня в то помещение, где команда проводила испытания. Контур конденсации грязного Эфира выглядел уже совсем иначе и больше походил на рабочую схему. От мыслей об этой энергии начали невыносимо чесаться ладони. На другой стороне помещения стоял запечатанный в десяток слоёв стекла артефакт из тела россожа. Каждый слой отвечал за свой аспект и я не сразу понял, зачем это нужно. Большаков начал эксперимент и уверенно заполнил заготовку артефакта в точке фокуса системы конденсации.
— Мы не сразу обратили на это внимание, Ярослав Константинович, — забирая заряженный грязным Эфиром амулет, довольным голосом сообщил Большаков. — Но потом мои растяпы чуть не уронили заготовку и мы обнаружили интересный эффект.
На последних словах Илья Петрович коротко размахнулся и швырнул амулет в защитное стекло над артефактом. Вместо того, чтобы разбить преграду, заготовка неожиданно зависла в воздухе. Я тут же подался ближе и без особого удивления заметил рядом главу артефакторов.
— Тогда ещё не было фильтрующей конструкции, — с детским интересом наблюдая за процессом перехода магической энергии, поделился Большаков. — Нам пришлось раз десять повторить. Очень уж быстро сосёт, гад.
— Действительно, — увидев, как часть тела россожа стремительно опустошает резерв амулета, пробормотал я. Последовательно начал загораться воздух в пространстве между стёклами. В зависимости от аспекта, атмосфера меняла цвет и структуру.
— Артефакт разделяет энергию на те части, из которых мы её собрали, — произнёс Большаков. Он дождался момента, когда все виды энергии придут в движение и дёрнул меня от стекла. — А потом происходит «бум».
— Да, — услышав громкий хлопок и вернувшись на прежнее место, кивнул я. — Это очевидно.
— Хм… — задумчиво посмотрел на меня учёный. — А вот мы разобраться в таком очевидном для вас явлении не смогли. Может вы тогда знаете, почему происходит этот взрыв, ваша светлость?
— Знаю, — улыбнулся в ответ я. — И готов всё вам рассказать, Илья Петрович. В обмен на одну небольшую услугу.
Трасса Тверь-Москва
Чебуречная «У дороги»
— Как ты можешь есть эту гадость, Юрец? — скривился Артур Ибрагимович Аксаханов, глядя на коллегу и друга, который с наслаждением откусывал очередной кусок золотистого хрустящего чебурека. Менталист очень старался, чтобы мясной сок не попал на его белую рубашку. — Это же сплошные канцерогены!
— Не умеешь ты, Артурчик, наслаждаться жизнью, — запив чебурек томатным соком, осторожно промокнул рот салфеткой Юрий Алексеевич Колосов. — Вечно у тебя всё «вредно», «недостойно», «позорно»… И вроде уже давным-давно ты с гор спустился, и в цивилизацию попал, но всё еще душнишь.
— А в глаз? — сурово поинтересовался Аксаханов.
— Рискни, — хмыкнул Колосов и снова впился зубами в ароматное тесто.
Аксаханов покачал головой. Их постоянные взаимные подколки уже стали притчей во языцех среди всего отдела. Однако, был один нюанс. Если кто-то пробовал подобным образом шутить «со стороны», то эта шутка не находила понимания и, иногда, обещание «а в глаз» воплощалось быстро и неотвратимо. То, что дозволялось лучшему другу, для других было «табу».
Отхлебнув зеленого чая без сахара из кружки сомнительной чистоты, Аксаханов покосился на кожаную папку, которая лежала рядом с ним на стуле. Лицо его мгновенно стало серьезным.
Колосов же мгновенно отобразил смену настроения друга. Даже не пользуясь даром, отголоски мыслей доходили до менталиста всегда и везде. Экранировать самого себя от внешнего мира — была первейшая задача каждого менталиста, и главным условием того, что он просто не сойдет с ума. Тем не менее, любой одаренный этого аспекта был обречен жить в мире с постоянно включенным «серым шумом» чужих мыслей и эмоций, изолировать который полностью было просто невозможно.
Запихав последний кусок чебурека в рот, он выпил остаток сока в стакане, и потянулся к очередной салфетке, вытерев губы и руки. После чего налил себе из чайника горячего чая и откинулся на спинку стула.
— Когда ему скажем?
— Да вот,
