Некромант на страже человечества. Том 1 - Никита Клеванский
Ей повезло.
А мне нет.
Эх, а ведь так хорошо все начиналось. Первая часть плана, как по нотам. Вторая тоже. Оставалось лишь дойти до Каземата, и к утру мы бы уже нежились под лучами ласкового солнца.
Солнце…
Жаль, что мне не доведется увидеть его перед смертью.
Прости, Фил, похоже спасать родителей тебе придется без помощи старшего братика. Прощай, мама. Прощай, папа. Прощай, Леуш. Здравствуй, Энн. И здравствуй, Мари… Ты, наверное, уже заждалась. Прости, что так долго шел к тебе. Скоро мы снова будем вместе. Я обниму тебя и, как в детстве, расскажу сказку. Твою любимую. Про…
— Эй, ты там долго валяться собираешься? — раздался у меня над головой сочившийся недовольством голос.
Какой раздражающий шум. Плевать. Скоро все закончится.
Мари, послушай сказку, о…
— Не то чтобы я куда-то торопился, но ты не думаешь, что стоило хотя бы поздороваться?
Эта история началась…
— Э-эй, молодой человек, я вообще-то к тебе обращаюсь!
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет!
— Заткнись. — процедил я, приоткрыв на удивление подчинившуюся челюсть. — Не видишь, я умираю! Дай хоть сдохнуть спокойно.
— Да умирай сколько влезет, кто ж тебе запретит. — не унимался незнакомец. — Уж кто-кто, а я к смерти со всем почтением. Не чужие мы с ней. Считай, друзья.
Он захихикал, и этот звук походил на визг пилы патологоанатома, делающего вскрытие. И почему только такое сравнение в голову пришло? Видать предсмертная агония уставшего разума. Где вообще мой белый тоннель или что там положено? Сервис на нуле. И ведь пожаловаться некому.
— Ты умирай-то умирай, но сперва одеялко мое поправь. А то свалился на голову, как птичий помет, и лежит тут, ласты клеит. А мне что прикажешь делать? Эй, болезный, я тебя спрашиваю!
— Достал, гад. — выдохнул я. — Сейчас я тебе не только одеялко, но и здоровьице подправлю. Вместе будем белый тоннель искать.
Прости, Мари, придется немножко подождать.
Я с трудом разлепил глаза, но их все равно застилала полупрозрачная ядовито-зеленая дымка. А нет, не застилала. Она и вправду витала в воздухе и даже слегка светилась, благодаря чему мне удалось немного оглядеться.
Я лежал на груде костей людей и животных, которая серо-белым холмом окружала здоровенный сталагмит. На его вершине, как оливка на канапе, красовался Срандель с пробитой насквозь грудью и раскинутыми в стороны конечностями. Похоже именно он смягчил мое падение и спас от судьбы быть продырявленным.
Продырявленным. Хы.
Потом же я скатился по черепам и ребрам, чуть не захлестнувшим меня лавиной, и затормозил буквально в метре от обрыва. Да-да, дна Бездны мы так и не достигли, свалившись на какой-то выступ с костяной башней, и именно ее хозяина потревожили.
— Ну, долго ждать-то? — продолжать подначивать некто. — Я тут это… Мерзну, типа. Пообещал жениться, а сам ни гу-гу. Ну что за люди пошли! Ни капли уважения ни к себе, ни к окружающим.
Скосив взгляд, я таки нашел источник шума.
И обомлел.
Если бы челюсть в полной мере слушалась меня, она бы точно отвисла как минимум до колен. А то и вовсе отвалилась бы и затерялась среди десятков других, скопившихся тут за неизвестно какой период времени. Не исключено, что именно подобным образом эта куча трудноидентифицируемых останков и образовалась.
Ведь разговаривала со мной книга. Да не простая. Хоть и не золотая. Я бы, скорее, сказал, что обложку ее изготовили из покрытой шрамами кожи, подозрительно напоминавшей человеческую; размерами она превосходила парту первоклашки, а украшал ее череп, который запросто мог бы принадлежать одному из мифических титанов.
Манускрипт возлежал, как и я, на груде костей, которые несколько сместились от нашего со Сранделем падения, его окутывали витавшие в воздухи миазмы, источником которых он, похоже, и являлся, а в глубину уходила массивная цепь, очевидно приковывавшая фолиант к сталагмиту. Еще несколько цепей я заметил оборванными.
— Таращиться долго будем? — спросила книга, и я обратил внимание, что голос ее запросто мог бы принадлежать любому мужчине средних лет.
Ничего инфернального или потустороннего. Ни скрипа, ни дребезга, ни загробных подвываний. Черт, даже хрипло-булькающий голос Сранделя подходил бы к обстановке куда больше.
Может там где-то прячется карлик и разыгрывает меня?
— Прием. Как слышно? Первый, первый, я второй. Э-ге-гей!
— Сам гей. — буркнул я
— Ну хоть какая-то реакция. А ну-ка, забросай-ка давай меня черепушками, как было. Они тут вообще-то не просто так для красоты лежали.
— А зачем?
— Не твоего ума дело! — огрызнулась книженция. — Поживешь с мое — может и поймешь. Ах да, ты же помирать собрался.
— Вот собрался, и умру! — я почувствовал, как в груди полыхнуло злобой. — И не какой-то там методичке мне указывать!
— Так это сколько влезет. — безразлично бросила книга. — Не ты первый, не ты последний. Давай, шевели мослами. Мне и без того теперь энергетические структуры заново выстраивать. Флуктуации допиливать и асимптоты ровнять.
Асимптоты ему ровнять. Ага как же. Они и так всегда прямые. Тьфу! Ну на кой черт мне сейчас эти знания?
Нет, жизнь определенно несправедлива. Кучу лет вынашиваешь план, продумываешь детали до мелочей — все портит Его Превосходительство Случай. Вроде вовремя среагировал, адаптировался, разрулил — чертов Срандель утаскивает за собой в могилу. Умереть собрался — так и то спокойно в тишине отдать концы не дают. Даже в Бездне. И куда такое годится?
А на счет «не я первый» журнальчик определенно прав. Если даже на этот уступ, падает лишь каждый десятый, не выдержавший позора Каземата, плюс какой-то процент случайно оступившихся, то… то даже так выходило, что книга лежит здесь уже не одно столетие.
И пролежит еще столько же. Мне-то какое дело?
Скосив глазами вверх, я не увидел даже намека на мост или другой обитаемый участок шахты. Лишь редкие шарики светлячков, напоминавшие мне перегоревшую новогоднюю гирлянду из безрадостного детства прошлой жизни. И настроение они дарили точно такое же. Отнюдь не праздничное.
Звуки сюда никакие тоже не долетали. А значит я свалился достаточно глубоко, чтобы не иметь ни единого шанса вернуться обратно. Стало немного завидно Сранделю, уже отправившемуся в последнее путешествие к чертогам своего дварфьего бога. А мне тут книжка какая-то даже сдохнуть
