Мундиаль (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич
Трибуны волнуются и шумят, не понимая что к чему. А мне почему-то становится грустно. Вот и закончился мой Мундиаль. Не так я себе представлял свой триумф. Я закрыл глаза и, глубоко задышав, попытался сдержать слёзы. Ещё не хватало фотографий, где я плачу. Но эмоции бьют ключом, я закрываю лицо руками и начинаю тихонько вытирать слёзы. Единственное сейчас утешение — это понимание, что матч мы уже не проиграем и кубок Мира ФИФА почти у нас в руках.
— Саня, сейчас обезболим, потерпи, мой хороший, — погладил меня по голове Андрей Викентьевич. Наверное, он посчитал, что я испытываю сильную боль.
— Ничего не болит. Я просто хотел ещё забить, — гундошу я сквозь слёзы.
— Только ты, Саня, — неверяще качает головой Гришанов. — Только ты, забив семнадцать голов, думаешь о том, что подвёл команду. Саня, я не верю в то, что слышу. Просто не верю! Ничего, Александр Генрихович с Александровым тебя быстро в чувство приведут. Подвёл… нет, ну надо же…
А ведь действительно, я же семнадцать голов забил. Чего это я расклеился? Подъехал электрокар и с помощью врачей и стюардов мне помогли лечь на носилки. Затем, меня аккуратно подняли и уложили в электрокар. Ребята желали мне скорейшего выздоровления, аккуратно хлопали по плечу, обещали, что забьют ещё один гол. Машина выехала на беговую дорожку стадиона и я услышал бурные овации и сканирование моей фамилии. Вытер слёзы и попросил Андрея Викентьевича не торопиться покидать стадион. Гришанов мягко улыбнулся и попросил водителя повернуть в нашу техническую зону. Поэтому оставшиеся минуты финального матча я досматривал полулёжа в электрокаре. Вместо меня на поле вышел Вадим Евсеев, тем самым усилив нашу оборону, а медики стали щупать моё правое бедро. Положили на место травмы новый компресс из кусочков льда и что-то укололи из лекарств. И тут трибуны подорвались! Я было дёрнулся, но видя ликование скамейки, понял, что это наши забили ещё один гол. Посмотрел на табло и губы сами по себе разошлись в улыбке. Очуметь! 5:2. А ведь, если бы аргентинский козёл не украл мой гол, то счёт был бы 6:2!
— Димка Сычёв дальним ударам зарядил. Молодца! — кивнул, подошедший Генрихович.
Меня аккуратно приподняли и я увидел как Сычёв на радостях сорвал майку и помчался к нам, а за ним понеслись партнёры по команде. Ну и конечно же арбитр достал жёлтую карточку из кармана, заранее приготовив её Димке за неспортивное поведение. Как же мы без него любимого теперь жить будем? Но нам уже плевать на эти карточки. Все понимали, что за оставшиеся пару минут англичане никогда не забьют в наши ворота три мяча.
Когда раздался финальный свисток, вся наша скамейка запасных и персонал команды будто свихнулись и как один кинулись бежать на поле. Сёмин схватился за голову, а потом начал бегать от одного игрока к другому. Сквозь охрану прорвались некоторые болельщики и тоже стали нас поздравлять. Ко мне подошли растрёпанная Лена со спокойным, как танк, Александровым. Как я понял, они покинули правительственную ложу ещё во время моей травмы, но охрана их долго не выпускала. После того, как я был обласкан и зацелован, Гришанов стал рассказывать жене и полковнику про мою травму и что меня скоро повезут в госпиталь на МРТ.
Подошедший Александров смотрел на меня так, как будто я какое-то божество. Мне даже неуютно стало.
— Ну, что, Саня? Вот ты и стал чемпионом мира! — кивнул он мне.
— Это всё вы с вашими козами. Кто меня постоянно пугал их эмиграцией в Каталонию? — отшутился я. — А вообще-то настоящими чемпионами мы станем только тогда, когда защитим наш титул в Южной Африке, через четыре года. Вы же тоже с нами полетите, куда же мы теперь без вас.
Я нёс какую-то чепуху, а потом увидел, что наш талисман, совершенно не стыдясь, вытирает слёзы.
— Ты… Саша, ты… — было начал он, а потом резко наклонился и крепко, но аккуратно, меня обнял. — Спасибо, Саша. Огромное человеческое спасибо.
— Геннадич, будет тебе плакать. Сейчас победу будем праздновать. А тебя на поле требуют, герой, — подошёл Бородюк. — Андрей, можно я его украду? Там же ещё и пресс-конференция будет.
— Если только недолго. И никакой нагрузки на ногу. Но я рядом буду, если что.
Водитель сделал круг почёта по беговой дорожке. В полулежащем состоянии я ехал на автокаре с Гришановым и махал руками болельщикам. Рядом шли Лена с Владимиром Геннадьевичем. Ко мне быстро присоединилась вся команда. Ребята стали бросать свои футболки болельщикам, а я решил подарить свою майку Славке Калашникову. Пусть вдохновляется новое поколение на победы.
Затем, было торжественное награждение серебряными медалями англичан, а после них уже и нам вручили заслуженное золото. Я, словно король, полулежал на электрокаре и принимал поздравления от сотрудников ФИФА. Помимо медали, мне вручили призы как лучшему бомбардиру и игроку турнира. Интересно, а «Золотой мяч» мне тоже вручат? Обычно номинантов объявляют в октябре, а уже в ноябре проводят награждение в Париже. Не буду загадывать. Поживём-увидим.
Потом были съемки для прессы. Я не желал лежать на фотографии. Поэтому, Александров с Генриховичем аккуратно поставили меня на одну ногу, а Дюха и Кержаков подхватили меня под плечи — так нашу команду и запечатлели для газет. Но на пресс-конференцию меня уже внесли на носилках. Зал встречал меня рукоплесканием.
Сёмин попросил журналистов войти в положение, объяснил, что меня нужно срочно везти на обследование, поэтому пусть сначала вопросы задают мне.
— Буквально пара минут, повторяю, только пара минут, — встал на мою защиту наш пресс-атташе Илья Аркадьевич. — Не забывайте, что он травмирован. И без поздравлений, пожалуйста, только вопросы.
— Скажите, что вы чувствовали, когда отменили ваш гол? — выкрикнул с места на английском иностранный журналист.
— Растерялся. Время шло, а я всё думал, крутил в голове, что же я сделал не так. Потом, в перерыве, я вспомнил слова отца и мне стало стыдно. Мой отец научил меня главному — никогда не сдаваться. В футболе, как и в жизни, бывает разное. Но никогда нельзя опускать руки. Иначе, это конец всему. Поэтому я собрался и выиграл. Отмена моего гола показала, что в футболе нужно менять правила — вводить систему автоматического определения голов. Сегодняшние технологии вполне позволяют даже чип в мяч вставить и когда он пересечёт линию ворот, то подаст сигнал арбитру матча. Плюс, нужна видеорегистрация голов, чтобы арбитр по правилам мог посмотреть видеозапись. Ведь арбитры тоже люди, могут что-то и не заметить.
— Будете ли вы подавать в суд на организаторов финала.
— Это пусть наши и английские юристы совместно решают. Обидно, конечно, на пустом месте получить травму. До сих пор не могу понять, кто придумал сразу за воротами разместить столько камер. Да ещё и штырями их в землю загнать. Да и… понимаете, я то восстановлюсь. Мне семнадцать лет. А вот Гари Невиллу уже тридцатник стукнул. И с такой травмой он может уже и не вернутся в футбол.
— Всё, я увожу Сашу на обследование, — поднялся наш главный врач команды.
Меня уже выносили из зала, когда до меня донёсся вопрос на русском языке.
— Александр, как вы думаете, что ваша победа значит для России?
— Даже СССР достиг только четвёртого места в далёком 1966 году. Значит Россия всё делает правильно и всё у нас будет хорошо. Слышите, всё будет хорошо!
В машине скорой помощи меня уже ожидали Лена и Владимир Геннадьевич. Впереди меня ждало медицинское обследование, празднование в гостинице и триумфальное возвращение в Россию. Я, семнадцатилетний пацан, повезу россиянам долгожданный Кубок Познера, который, с Дюхиной подачи, теперь так не называл только ленивый. Действительно, если Россия сделала то, чего не смог добиться СССР, значит всё у нас будет хорошо. И будут новые победы! И не только футбольные.
Конец 4 части.
