Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева

что не могла вспомнить, так это то сколько часов я проспала в подземелье, глубоко под сводами Имперского замка. Прошли сутки или всего лишь пару часов я не знала. Всё ж остальное я помнила даже не хорошо, а отлично, будто и не было четырнадцати лет беспамятства, что кем-то были вычеркнуты из моего сознания. Но, прислушиваясь к себе я понимала, что меня настораживает даже не то, сколько времени протекло после того, как я, накупавшись, или уже будем честны, насидевшись, наревевшись под водой, у самого основания источника, охватив руками колонну, выползла и натянув на себя рубаху свернувшись калачиком, уснула, а то, что была абсолютно спокойна, меня не будоражили ни чувства страха, ни волнения, ни неуверенность. Словно наглотавшись ново-пассита или валерьянки, я была само спокойствие. Я была абсолютна спокойна и более чем определено понимала очередность тех действий, что нужно будет сделать для начала. Что? Ну, сперва одеться, прибрать уж как получится высохшие волосы, жаль, что зеркала нет под рукой. Потом подниматься по лестнице и искать выход. Почему – то я была уверенна, что смогу без труда выйти, как только поднимусь по этой бесконечно длинной и запылённой лестнице. Я здесь родная, а не пленница. Меня ждали и звали, мне хотели донести кто я такая, вернуть мне саму себя, и никто не собирается удержать в плену. Ну а после надо будет не привлекая к себе особого внимания подняться и переодевшись поговорить с Кедро и Реем. А там будет видно. Занятия, бал, выяснение информации об убийце, что подослали ко мне прошлой ночью. Я была одинаково готова к любому. Но вот говорить о том, что я – это я, пока не нужно. Хотя, очень, очень хочется обнять и успокоить мать и повиснуть на шее у отца, посмотреть в глаза Нику. Но сейчас этого делать нельзя. Ведь я не знаю своего врага и открывать козыри не нужно до последнего.

Уже уходя, я подошла попрощаться к источнику. То, что он услышит меня я не сомневалась ни на йоту. Как и не сомневалась больше в том, что это именно он звал меня к себе все это время, принося в моё закрытое на глухо сознание сны раз за разом, как только я ступила на родную землю, питая меня силой, будя во мне силы стихийника и призывника. Ведь ночью наше сознание словно отпускает вожжи и туда пусть не легко, но при желании можно проникнуть. Вот и источник нашел – таки лазейку, щель, тропку и старался напитать меня своей силой пусть и во сне. Как я ему благодарна! Ведь как только я вступила на территорию Геспервайда, и он смог до меня дозваться он делал это без устали день за днем или вернее ночь за ночью пока не привел к себе и не помог снять блокирующие мою память путы.

Проведя рукой по водной зыби мне хотелось погладить её, приласкать.

– Спасибо тебе, я никогда еще не была так благодарна кому – либо. Ты вернул мне саму себя. Знать кто ты есть на самом деле – это великое благо. Я прошу тебя не оставляй меня, помоги выжить мне и моим близким.

Что я ожидала? Да ничего, это мое благодарное сердце выплескивало из себя то, чем было переполнено. Уж точно я не ожидала услышать прозвучавших во мне слов:

«Если меня не окажется рядом с тобою, Яннин, запомни, что ты гораздо храбрее, чем ты думаешь, гораздо сильнее, чем ты предполагаешь и гораздо умнее, чем тебе кажется. И запомни, я всегда буду с тобою, даже тогда, когда меня нет рядом».

Я стояла словно оглушенная. Голос смолк. А мне хотелось только одного – постараться запомнить эти слова, этот тембр, этот голос.

– А можно я приду в следующий раз и помою здесь все? Лестницу, перила? Здесь пыльно.

Вода зажурчала сильнее и вроде как весело, задорно… Это, значит да?

Тогда надо прийти и Рея позвать. Уборка – это то, чем он тысячу лет не занимался, если вообще, когда – то делал. Хотел скуку сбросить, так самое то, делать то, на что никогда не решался. Будет что вспомнить, что внукам рассказать.

Лестница подняла меня к выходу, осветив Жалом стены я увидела точь-в-точь такую же лепнину, что и снаружи. Но нажав сначала на верхний потом на нижний лепесток стена не двинулась. Удивительно, но я была совершенно спокойна. И попробовала нажать в обратном порядке. Сначала нижний, потом верхний. Секунда, вторая и стена медленно и совершенно бесшумно отъехала, пропуская меня в пустой коридор замка.

Ух, никого в коридоре не было, впрочем, вполне закономерно, сегодня же должен быть бал и все должны быть где угодно, только не в нижних коридорах замка. Вот и мне тоже нужно наверх. Я быстрым шагом, стараясь не перейти на бег, чтобы не привлекать к себе внимание, миновала Тирианский арсенал и шмыгнув на лестницу, взлетела на свой этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Сколько во мне было силы, энергии, жизни! Это от источника или от осознания того, что я в родном доме? Я в доме моих родителей! У меня есть папа и мама! То, что дом отличается от моих скромных понятий о доме ничего не меняет. Я дома!

Вежливо раскланиваюсь со встречающимися женщинами, вроде все тихо и спокойно. Пронесло? Ан нет.

– Милочка, будьте любезны притормозить.

Я встала как вкопанная. Милочка? О как! Это что ко мне? Развернувшись, увидела ту самую экономку, что хотела меня заселить на этаж к слугам. Глазки смотрели выжидающе, остренько, примериваясь куда кольнуть? Но, я спокойна как танк. И вообще, как на Земле говорят? Русские не сдаются. Фашистам не сдались, а уж злой тётеньке экономке и подавно не сдадутся. Так чего она хотела?

– Вы что – то хотели, лари? Я вас слушаю. – Вежливо и с достоинством. Нельзя показывать никому, что вас задевает тон или слова.

Глазки сузились. Вот ведь интересно, знает, что я стихийник, призывник, и не останавливает её сие знание. Ведь как пить дать, подыскивает слова побольнее задеть. Неужели на два хода просчитать не может – не стоит связываться со стихийником, тут ведь не только кактус, любая поросль врагом стать сможет. Вы когда-нибудь ранились от простой травки? Резали руки больно пребольно сорной травой? Но лари по всей видимости такого не видела и не только на два шага вперед, но и не утруждала себя взглянуть дальше своего носа.

– Лари Вайрес, здесь не