Мир совкового периода. Четвертая масть (СИ) - Черемис Игорь
Я мельком подумал о том, чтобы выкурить ещё одну сигарету, но потом решил не оттягивать конец. Я решительно вышел за ворота заборостроительного института, дошел до метро – и поехал не на проспект Вернадского, в МИРЭА, а на станцию метро «Аэропорт».
Именно там находился институт, который занимался автомобилями, дураками и дорогами. Эти три беды сопровождали СССР всё время его существования, а потом перешли по наследству к свободной России. Я, правда, не слышал о великих открытиях, совершенных в недрах этого института, но волшебная аббревиатура «МАДИ» манила меня, и я не мог противиться её зову.
***
– Юноша, вам что-то нужно? – раздался позади меня скрипучий голос.
Я стоял в холле Московского автодорожного института и лениво рассматривал список специальностей, который занимал несколько переносных стендов, объединенных общим заголовком – «Абитуриентам». Хотя моя жизнь на протяжении тридцати лет была связана с автомобилями и дорогами, я всё равно уже почти потерял надежду понять, что к чему в этих огромных простынях с причудливыми названиями кафедр. В принципе, я уже был близок к тому, чтобы сдаться и всё-таки отправиться в МИРЭА, но именно в этот момент меня оторвали от моих мыслей простым вопросом.
Я обернулся.
В этой жизни мне везло на стариков. Передо мной стоял мужчина лет семидесяти с выдающимся орлиным носом, напомнивший мне какого-то актера, которого я часто видел на экране в далеком будущем – его фамилию я никогда не знал, но это было неважно. У старика, который меня спрашивал, на лбу было написано очень высокое воинское звание и как бы не война, через которую он прошел. Несмотря на возраст, он был подтянут и, кажется, не разучился командовать, хотя голос его, конечно, подводил. Смотрел он благожелательно и, кажется, не собирался выгонять незнакомца из своего научного храма. Поэтому я подавил позыв буркнуть «ничего» и свалить в закат, а ответил более развернуто:
– Добрый день. Вот, изучаю специальности, вдруг что-то приглянется.
– И как? – поинтересовался старик.
– Пока не знаю, – честно признался я. – Да и названия тут у вас... словно специально придуманы, чтобы запутать подрастающее поколение. Вряд ли вчерашние школьники поймут, что означает логистика или технологические машины.
Я сдержался и не стал тыкать в соответствующие листы.
– А вы, выходит, это знаете? – ехидно спросил старик.
– Знаю, – кивнул я.
– Что ж... вам повезло. Первичный отбор вы прошли, – вдруг похвалил он меня. – Остальным могут объяснить члены приемных комиссий, в них работают знающие специалисты, они помогут, как вы выразились, вчерашним школьникам, сориентироваться в нашем институте. Кстати… вы хотите к нам поступать? Прием документов уже закончился, вы немного опоздали, – с легким сожалением сказал он. – Если бы пришли в прошлую пятницу, то успели бы. А это… не убрали...
Он махнул рукой в сторону стендов, а на лице его тенью проскочило осуждение нерасторопностью тех, кто оставил это хозяйство в холле. Но я помнил, что у нас они стояли чуть ли не до осени.
– Не совсем поступать, – снова улыбнулся я. – Скорее, переводиться. Желательно – на второй курс.
– Вот как? – в нем снова проснулся интерес к моей персоне. – Тогда, думаю, вы не опоздали. И на какой специальности вы остановились?
– Пока ни на какой, – признался я. – Если честно, я только-только завершил перевод этих списков с официального на русский.
– Как вы сказали – с официального на русский? – он слегка хекнул. – Надо будет упомянуть про это на заседании ученого совета…
– А что бы вы посоветовали? – поинтересовался я.
Мне было любопытно, как он ответит – начнет рекламировать свою собственную кафедру или же подойдет к моему вопросу с точки зрения пользы всему институту. В том, что этот старик тут работает, я не сомневался ни капли – как и в том, что работал он тут несколько десятилетий. Но я специально не спрашивал его имя, чтобы не переходить с ним на другой, более доверительный уровень общения.
Он ненадолго задумался.
– Сложно давать такие советы, даже не зная, к чему вы имеете склонность, – наконец ответил он.
– Мне нравится водить автомобили, есть хороший опыт вождения, но при этом я бы не отказался внести свой вклад в появление у нас в стране более качественных автомобилей… и, пожалуй, более качественных дорог, – ответил я.
Этот ответ сформулировался в моей голове сам, без моей помощи, но уже произнеся это, я понял, что именно об этом думал, пока ехал на «Аэропорт». Конечно, я не был вздорным мечтателем и точно знал, что не смогу поставить отечественную автомобильную и автодорожную промышленности с головы на ноги буквально завтра. Сейчас ко мне если и прислушаются, то только при содействии Валентина или Михаила Сергеевича. А вот сам я что-то буду представлять лишь после получения диплома и – желательно – защиты диссертации. То есть лет через семь от текущей даты. Да и то далеко не факт, что ко мне начнут прислушиваться после прохождения этих квестов.
Старик рассмеялся.
– Тогда можете идти на любую специальность, они все чем-то таким и занимаются, – сказал он. – А заодно желательно поучаствовать в студенческих командах, которые проектируют собственные автомобили. Тогда, возможно, ваши мечты смогут воплотиться в жизнь. Жаль, что вы не застали Леонида Леонидовича… это наш ректор, скончался два года как… Он был большим поклонником быстрых машин – и дорог для них, разумеется. Думаю, вам понравилось бы учиться под его началом…
Мы помолчали.
– Но в целом… – задумчиво произнес он. – В целом, вам следует определиться – и выбрать либо автомобильный транспорт, – он ткнул в один из стендов, – либо дорожное строительство, – небрежный жест в сторону другого стенда. – Боюсь, сразу оба направления вам изучать не позволят… хотя это был бы любопытный опыт… Что ж, удачи вам, юноша. Надеюсь увидеть вас на своих лекциях, думаю, вы сможете узнать на них много нового для себя.
– А что за лекции?
– Двигатели, я ими занимаюсь, – ответил он. – Читаю курс по ним и автомобилистам, и дорожникам, которым тоже полезно знать, что будет ездить по дорогам, которые они спроектируют и построят.
– Это да… – согласился я. – Что ж, спасибо вам.
– За что? – удивился он.
– За то, что заменили мне приемную комиссию, – ответил я. – И в два счёта расшифровали неведомые письмена другой цивилизации. Теперь я снова прочту информацию на этих стендах, но уже с открытыми глазами.
Старик склонил голову. «Ну точно офицер», – подумал я.
– Рад был помочь. Не буду вам мешать…
Он резко развернулся – я узнал строевой прием из своего далекого прошлого на военной кафедре – и двинулся куда-то вглубь здания. А я послушно повернулся к стендам и начал внимательно читать то, чтобы было написано про автодорожный факультет.
