Это наш дом (СИ) - Эльтеррус Иар
Ставицкий тяжело вздохнул. Все-таки он оказался прав, их ждали. Дальше без боя не прорваться. Что ж, западных сволочей ждет немало сюрпризов, они, видимо, ушли заранее и почти не сталкивались с имперскими демодуляторами, для которых эта баррикада — не препятствие.
— Русские, сдаваться! — зазвучал в тамбуре голос на ломаном русском. — Мы обещать жизнь и много еда!
Десантники не выдержали и принялись ржать. Все-таки американцы в своей самоуверенности невероятно смешны. Они искренне верят, что все вокруг такие же, как они, эгоистичные твари, а если сталкиваются с другим поведением, то объясняют его тем, что это, мол, нецивилизованные варвары. А от таковых можно ждать любых глупостей. Они даже самоотверженность в бою объясняют нецивилизованностью противника.
Майор скомандовал бойцам, несшим ручные демодуляторы, те быстро активировали их, провели невидимыми лучами туда-сюда, и баррикада вместе с американскими солдатами осыпалась невесомой пылью.
Отряд миновал место, где она только что находилась, и продолжил спуск, теперь уже не скрываясь — смысла в этом больше не было. Еще дважды пришлось прорывать заслоны при помощи демодуляторов — западники с таким оружием явно не сталкивались и не знали, как с ним бороться. Встречались американские, немецкие, английские, японские и французские коммандос, но все они остались на лестнице в виде мелкодисперсной пыли.
Самая мясорубка началась, когда до цели осталось два этажа. Туда каким-то образом постоянно доставлялись пополнения, Витька подозревал, что их переносит через телепорты искин, никак иначе они оказаться здесь не могли. Но это не имело особого значения, прорываться все равно надо было. И отряд прорывался, используя все доступное оружие, благо боеприпасов захватили с собой достаточно, на каждый плазмер и демодулятор имелось по двадцать запасных батарей, а пока использовали всего по две.
Витьку в бой не пускали, наоборот его прикрывали своими телами сразу четверо десантников. Он и сам понимал, что от него толку, как от козла молока, и не рвался вперед, хотя все равно было стыдно перед бойцами, парень казался сам себе трусом.
Наконец отряд достиг минус трехсотого уровня и оказался в огромном зале, в дальнем конце которого виднелись скрытые защитными полями очертания бронекапсулы искина, почти такой же, как бронекапсула Лао-Цзы, но раз в десять большей. Неудивительно, мощность искинов сегментной и секторальной станций несопоставима. Однако вне поля, немного в стороне виднелся пульт в виде светящегося кристалла, на котором имелся отпечаток ладони. Витька усмехнулся — ему бы только только добраться туда, активировать допуски и приложить руку. Если искин примет допуски и подчинится, то все будет просто. А если нет, придется активировать самоуничтожение станции и уходить аварийным порталом, который должен вывести обратно на Арду. Но Лао-Цзы предупредил, что вполне возможно воздействие на него тахионных полей станции, тогда отряд вынесет неизвестно куда, и как оттуда выбираться придется решать на месте.
— Значит, к той штуке тебя надо доставить? — хмуро пробурчал Ставицкий, выцеливая и сжигая очередного западника. — Задача ясна.
— Я могу еще попробовать поискать через свой имплант телепорты, через которые пиндосы подкрепления доставляют, и отключить их, — предложил Витька. — Это не должно быть сложно.
— Если можешь, делай.
Парень кивнул и впервые активировал поисковые функции импланта в полную силу, погрузившись в подобие транса. От количества обрушившейся на мозг информации он только пискнул, но, загоняя себя в красную зону, принялся поспешно в ней разбираться. Потом вспомнил, что можно подключиться к Сети, используя ее, как дополнительный интеллектронный модуль, и сделал это. Сразу все стало на порядок легче, и Витька относительно легко смог выделить пульсирующие энергией сгустки работающих телепортов, через которые потоком шли солдаты и оружие. Он усмехнулся и наложил на их работу абсолютный запрет, подкрепив его статусом корхайского старшего мастера пространства. Телепорты мгновенно погасли, разрезав напополам проходивших через них людей.
— Все! — радостно выдохнул парень, поворачиваясь к майору. — Отключил! Больше не будет у гадов подмоги!
— Молодец! — с чувством похвалил его Ставицкий. — Так, третий и двенадцатый, пройдитесь-ка демодуляторами по козлам! Только не вздумайте задеть вон ту светящуюся пое…нь! Если ее уничтожим, нам пи…ц!
Указанные бойцы снова начали превращать обороняющихся западников в пыль, защиты от демодуляторов не было, они уничтожали солдат вместе с укрытиями, за которыми те прятались. Тех оставалось все меньше, пока они и вовсе не закончились. Последние хотели было сдаться, но их никто в плен брать не стал, не нужны. А вот трех гражданских, прясущихся в самом дальнем углу, взяли и быстро обыскали, отобрав пистолеты.
— Кто такие? — поинтересовался майор, хмуро глядя на них, гипнопакет английского языка перед отправлением наложили на всех.
— Ученые, — проблеял самый старший. — Профессор Бертран, с помощниками. Доктор Франклинер и доктор Вербози, физики. Не стреляйте, господин офицер! Мы мирные люди, мы занимались исследованиями.
Если он явно боялся, как и первый из названных физиков, то второй смотрел на майора с холодным, брезгливым презрением. Похоже, это далеко не ученый, а кто-то из цереушников или, того хуже, анбэшников. Остановившись перед ним, Ставицкий посмотрел американцу прямо в глаза, покачиваясь с пятки на носок. Сколько он во время Великой войны встречал таких вот белых господ, искренне презирающих туземцев и не понимающих, как те смеют сопротивляться. Скольких такие твари сожгли и повесили, не счесть.
— Что, снова проиграли? — насмешливо поинтересовался он. — И всегда будете проигрывать, подонки западные.
— А вы что сделаете? — насмешливо осклабился «физик». — Искин не допустит вас к себе, как не допустил нас. Тоже будете без толку толпиться тут.
— Вы не учитываете одного, — подошедший Витька поднял руку, покрывшуюся пульсирующим свечением допусков, по ней пробегали цепочки символов и печатей. — Наличия допуска корхай.
— Откуда он у вас? — буквально возопил Вербози. — Где вы его взяли⁈ Почему вы, а не мы⁈ Это же мы — цивилизация, а вы — дикари!
— Да кто вам такое сказал? — хохотнул майор. — Сами придумали? Так зря, вы проиграли. И на сей раз, похоже, навсегда.
Витька подошел к светящемуся кристаллу, приложил руку к контуру ладони, активировал имплант на полную мощность и громко сказал по-корхайски:
— Прошу искин второй секторальный станции пространства-времени принять допуски.
И запустил полную активацию, которая требовалась только в таком случае. Он ощущал, то каждая цепочка допусков тщательно кем-то проверяется, и этот кто-то крайне недоволен. По прошествии десяти минут раздался скрип, а затем глухой голос сообщил:
— Допуски приняты, старший мастер. Какие будут распоряжения?
— Немедленно отключить все постоянные порталы!
— Сделано, — голос искина буквально истекал раздражением и недовольством.
— Лишить любого доступа к аппаратуре и управлению всех разумных на станции, кроме тех, кто находятся в зале, — распорядился Витька. — Исключая вон тех троих, им запрещено все.
— Доступа к системе жизнеобеспечния тоже лишить?
— Нет, жить они должны. Нужно же судить эгоистов за их преступления. Мне удивительно, что искин корхай стал сотрудничать с таковыми.
— Эгоистов⁈ — в голосе искина впервые прозвучало удивление, даже изумление. — Простите, старший мастер, но такие слова требуют доказательств.
— Передаю информационный пакет, — криво усмехнулся парень. — Лови, изучай и делай выводы, разумный. Да-да, я признаю тебя разумным. Также вот защищенный канал связи с искином седьмой сегментной станции, получившим имя Лао-Цзы. Он тоже признан разумным и получил все права и обязанности гражданина Российской империи.
Полученные данные искин анализировал почти двадцать минут, что при его вычислительных мощностях было запредельным сроком. Бойцы, повинуясь сообщению Витьки, переданному на их импланты, ожидали молча, но продолжали держать под контролем зал. Наконец искин снова заговорил:
