Юрий Иванович - Андрогин
А Шенгаут всё стрелял и стрелял.
Переживал только об одном: болтов имелось всего лишь две с половиной сотни.
Уже потом он интересовался, почему летуны двинулись таким тонким, острым клином? Пояснение оказалось простым – так нападающим намного проще прорвать круговую оборону. Проскользнули к поляне, высадились на крышах домиков, и пошла потеха уже во все стороны. Паника. Неразбериха. С таким количеством летунов островитяне имели все шансы на победу. Имели бы!..
Остальные защитники тоже не сидели сложа руки. Стреляли все. Тем более что к месту удара основного вражеского клина спешно подтягивались лучники с иных участков обороны. Недаром ведь дозорные заранее огласили направление приближающейся опасности.
Атака прекратилась неожиданно. С неба послышался специфический свист, словно исходящий из топки паровоза, и все островитяне дружно, дисциплинированно взмыли вверх. Точнее говоря, взмыли те, кто имел ещё такую возможность. А это примерно половина из трёхсот особей. Остальные погибли. Некоторые выжили при падениях – их взяли в плен. Некоторые вступили в сражение на втором и первом уровнях – этих утыкали стрелами или посекли мечами. Ещё троих-четверых несколько суток вылавливали по лесу. Набегались. Зато враги – отбегались.
Позже дозорные рассказали: над местом сражения, на высоту метров сто, поднялось два наблюдателя. Скорей всего – командование рейдом. Хлопки взрывов они отлично слышали, зловонный дым – тоже просматривали, ну и уткнувшийся в непреодолимую преграду клин верно идентифицировали. А посему вовремя сообразили, что полечь могут все подельники. Сразу дали свистом сигнал к отступлению и первыми устремились к массиву пролетающего острова. Видимо, такого понятия, как спасение раненых товарищей, у них просто не существовало. Через полчаса показался и пробой над местом событий, куда все выжившие агрессоры втянулись испуганной стайкой.
В общине же Гранитных Валькирий впору было начинать очередное празднество в честь знаменательной победы. Потому что погиб всего лишь один лучник и одна случайно разбившаяся женщина. И это на фоне шести раненых средней тяжести и полусотни легкораненых. Итог – воистину уникальный результат для защищающихся.
Груды пузырящихся кровью бачьянов на одном месте впечатлили даже старейшин. Но ненадолго. Постояли старички, о чём-то пошушукались, и самый голосистый из них разорался:
– Шенгаут! Срочно спускайся к нам!
Тот так и оставался дома, разыгравшись с детьми, которых пришлось успокаивать после пережитого нервного стресса. Всё-таки лежать неподвижно под лежанкой, в тесноте и пыли вредно для детской ранимой психики.
На глаза столпам местного самоуправления Арис явился не совсем в настроении:
– Чего кричать-то? Зашли бы в гости, посидели…
– Вот ты можешь, ты и ходи! – строго прошамкал самый ветхий дедуля. – А теперь смотри и слушай сюда, алхимик ты наш. Для тебя всё что надо тут соберут. – Он брезгливо махнул мощами в сторону груд плоти. – И всё что надо доставят и купят. Но ты должен приступить к работе над давным-давно утерянной лесовиками тайной. Хочешь ведь и сам над лесом полетать? Хочешь и в соседние общины наведаться? Вот для этого и надо воссоздать специальный порошок, который скармливают островитяне своим бачьянам перед вылетами. Благодаря этому порошку эти пузыри надуваются и несут под собой воина. Утеряли наши предки дар великой богини Лялушесси, покровительницы всех животных! Ох, как глупо потеряли!.. И сколько веков их потомки ни бились над этой тайной, разгадать не получалось.
– Постойте, – недоумевал Арис. – Как я понял, бачьяны обитают только на островах. Не так ли?
– Ну и что? Зато мы в загонах откармливаем на мясо и на прочную кожу маншортов, четырёхметровых удавов. Видел? Кстати, треть мяса улиток, которых ты собирал, как раз идёт на корм маншортам. Вторая треть – на кормёжку пауков, благодаря которым ты спасся.
Пауков Шенгаут любил и давно мечтал на них глянуть. А вот от мысли, что он в каше или супе ест кусочки удавов, его непроизвольно передёрнуло:
– Не видел! Пока судьба миловала.
– А зря! Легендарные создания! Когда-то в древности наши предки преобразовывали каждого маншорта в не пробиваемый стрелами шар семи, а то и восьми метров в диаметре. И никто тогда не смел нападать на детей леса с воздуха! – Он в азарте потряс руками, впадая в излишний пафос и явно готовясь дальше толкать речь о великих свершениях не менее великих предков.
Но его легонько отстранила в сторону Алейрадини и сугубо деловым тоном проинформировала:
– Короче! Надо, чтобы ты и над этой задачей поработал. Создашь порошок – войдёшь в историю. И наши маншорты понесут нас куда угодно.
– Давайте допуск к знаниям, – тут же не преминул поторговаться алхимик. – Потому что уверен, там обязательно хоть что-то отыщется на эту тему.
– М-да… скорей всего получишь, – кивнула старуха, демонстративно опираясь на плечо парня и делая вид, что ей нужна помощь при возвращении на поляну. – Устала… – Но, пройдя два шага, перешла почти на осуждающий шёпот: – Не слишком ли много воли даёшь своим подчинённым?
– Что не так? – озадачился профессор.
– Моя правнучка Шайгана сегодня вошла в мой дом и без спросу забрала уникальную вазу из чистого, прозрачного стекла. Ещё и накричала на свою мать, что ваза необходима для нужд общины. А разве так можно?.. Семейная реликвия всё-таки! Да и на мать кричать… И дочь моя сильно расстроилась, плакала, хотела свою внучку наказать, да… с тобой не захотела связываться.
– Ага! Зато вам пожаловалась? – посмеивался Арис. – И вот зачем, зачем, спрашивается, им эта ваза, коль она мне нужней?
– Но если не нужней? – заискивающе шептала старейшина.
– Тогда и переживать нечего! Верну в целости и сохранности! – Тут же опомнился, представив, что ваза может оказаться хрустальной, что в лаборатории в любом случае сгодится, и с досадой добавил: – Потом!.. Когда-нибудь!..
Тут же стало стыдно за свою наглость, и он постарался смягчить отказ обещанием:
– Когда-нибудь настанет такой день, когда и лесовики смогут делать подобные вазы. Не сомневайтесь!
Старушка чуть не падала, стараясь на ходу заглянуть в глаза молодого мужчины. И сама себе пыталась ответить на один вопрос:
«Врёт он или пророчествует?.. Дожить бы до свершения его обещаний! Глянуть, как он их выполнять станет. Для такого – ничего не жалко!..»
Эпилог
Очередные пять суток пролетели для Жармин и Ариса, словно переполненные событиями цветные увлекательные кинофильмы. Они работали, они действовали, они побеждали и совершенно позабыли друг о друге.
Но пятые сутки закончились, и ровно в начале одиннадцатых суток их календарного пребывания в мире Клочари сознания вновь поменялись местами. Привыкшая к сильному мужскому телу Жармин-Чернова вернулась в женское тело. А свыкшийся с новой действительностью в женском теле Арис Шенгаут-Чернова вновь вернулся в мужскую плоть.
И тогда уже обе половинки единой сути окончательно поняли: такая смена тел им грозит постоянно.
Хорошо это или плохо?
Толком подумать над этим вопросом было некогда. Обморочное состояние на пятнадцать минут, пока в сознании укладываются события твоего предшественника в данном теле, – и опять новые заботы, очередные гонки со временем и нескончаемая борьба с возникающими трудностями. Череда возникающих на горизонте неприятностей и среди них главная: борьба с ордами приближающихся киюри. Удастся ли отразить это нашествие? Удастся ли выжить самим и помочь в выживании людям, их приютившим? Людям, их полюбившим. Давшим им кров над головой и защиту.
Новый мир оказался невероятно сложен, красочен и многогранен. Его ещё только предстояло понять и начать исподволь осторожное покорение. Покорение?.. Или всё-таки завоевание?
Скорей всё-таки – познавание.
Жизнь на Клочари продолжалась. Трёхуровневые острова величественно плыли среди облаков. И никакие видящие не могли рассмотреть туманное будущее двух новых обитателей планеты. Какое бы оно ни было для Ариса и Жармин, его в любом случае придётся прожить в полной мере. В новых телах, среди новых друзей и возлюбленных. Ибо никогда возродившимся личностям не дано вернуться в прежний мир своего существования.
