Долг чести - Поселягин Владимир Геннадьевич
Вернувшись домой, принял участие в подготовке к торжеству, отец съездил за матерью, она бы не простила, если бы он за ней не приехал, но отец не понял, пришлось намекнуть, так что мигом умчался.
В гаражах все помогали, кто чем мог, принесли стол, лавки, установив их у открытых ворот нашего бокса. Вскоре народ начал собираться, отец подъехал, все привез, сервировали стол, и пошло веселье.
Было двое соседей из нашего дома, один на нашей площадке жил. Обмыли машину дважды, гараж – один раз. Я гитару принес и развлекал народ песнями. Собралась чисто мужская компания, гаражи не для женщин, хотя вот ужас, среди автолюбителей была одна девушка, она тоже заходила, поздравила с покупкой. Были дети автолюбителей, малолетки бегали и таскали закуску со стола, вот в принципе и все.
Я пел песни, работал аниматором, развлекал. Между прочим, песни на ура пошли, некоторые на бис исполнял. А дома покупки завтра отмечать будем. Отец потому выходной и взял. В гараж машину я сам загнал, так как отец невменяемый был, сосед помог ему дойти до квартиры, я их сопровождал. Отлично отдохнули. А теперь в душ и спать, что-то я устал.
Утром, сделав легкую зарядку, пора начинать заниматься телом, я узнал, как там отец. Он в ванной, голову сунул под холодную воду, при этом заявил, что отвезет маму на работу. Мол, ему нужно нарабатывать водительский стаж, теперь будет ездить на работу на машине каждый день, завозить супругу, там небольшой крюк.
Мама с сомнением глянула на него, так что я решил взять слово, сообщив, что машина сегодня никуда не поедет, сегодня ей проведут техосмотр и полное обслуживание, а завтра пусть берет и куда хочет катается. Он согласно кивнул, схватился за голову и, придерживая ее, ушел на кухню, а мама стала собираться на работу.
Проводив ее, я почистил зубы, мы уже позавтракали, так что, пока отец отдыхал на балконе, там раскладушку поставили, свежим воздухом дышал, я побежал в больницу. Два дня пропустил, надо было еще позавчера на прием сходить, в субботу, бабушка дважды напоминала, да все некогда было. А сегодня нужно обязательно побывать.
Посещение врача прошло без проблем, он помазал и снова пластырь нацепил. Сказал, что мне его еще пару дней носить, дальше можно будет обойтись. Из больницы в гараж ушел. Там дело затянулось, поэтому, когда отец пришел звать меня на обед, а я немного заработался, то обнаружил «Волгу» с полуразобранным мотором. Рядом у ворот стоял и курил Михалыч, пользоваться огнем в гараже я ему запретил.
Они поздоровались, вот я на шум, на солнце и вышел из смотровой ямы, на ходу вытирая руки тряпкой.
– Ну что сын, как машина?
– Будет бегать, – уверенным тоном сказал я. – Кстати, смотри, что я в баке нашел.
Вернувшись в гараж, я взял отрезанное дно от канистры, это все досталось от прошлого владельца, там в мутном бензине плавало несколько склизких белесых комков, вынес наружу и показал отцу находку.
– Что это? – с интересом поинтересовался он.
– Понятия не имею, еще не думал, времени не было. Но эта хрень забила всю топливную магистраль от бака до карбюратора, замучился насос восстанавливать, странно, что карбюратор чистый. Головку я снял, сам мотор тоже в порядке. А вот трубки забиты, я их еще не чистил. Странно, что вчера ручным насосом пробил. Видимо, на давление эта хрень слабая.
Тут раздался шум мотора, и к нам, выехав из-за поворота, подъехал оранжевый «Москвич-412». Двое, что сидели спереди, мне не знакомы, а вот на заднем сиденье находился сын профессора, тот, что продал нам машину. Хм, он был похож на того седого с бородкой, что сидел спереди пассажиром. Очень похож. Не отца ли привез?
– Похоже, сейчас разборки будут, – озвучил я свои мысли. Михалыч и отец нахмурились и немного набычились.
Разборки были, но мы выступали как судьи. Оказалось, дошло все до претензий между мастером из гаража Академии наук и профессором, вот они и приехали к нам разбираться. Мастер стоял на своем: он не мог ошибиться, пусть мельком осмотрел, с похмелья был, но двигатель не рабочий.
– Можно минутку мне выделить? – поднял я руку. – Кажется, я начинаю понимать, что произошло.
Все повернулись ко мне и внимательно слушали, отец и Михалыч точно, так что я продолжил:
– Как вы видите, в поддоне лежат комочки некой слизи. Анатолий Михайлович, вы не могли бы проволоку найти и подцепить их? Надо просушить.
– Сейчас все сделаю.
Тот быстро все принес, подцепил и повесил сушиться на солнце. Слизь потихоньку начала твердеть, я же продолжал:
– Так вот, эта слизь сама в бак попасть никак не могла, не знаю, где вы заправляетесь, но и автозаправочная колонка тут ни при чем, там стоят фильтры грубой очистки, они бы их не пропустили. Значит, эту гадость кидали именно в бак, преднамеренно, причем, скорее всего, в виде шариков вроде резины. Видите, эта штука подсохла и уже пружинит. Да и пахнет неприятно. А теперь проверим, как она к огню относится, по этому и будем судить. Анатолий Михайлович, поджигайте.
Сосед достал спички, проволоку отец держал, и поджог. От результата все отпрыгнули, настолько ярко пыхнул комок, почти как фейерверк, с едва видным дымом и сильным выбросом тепловой энергии. Отец даже отбросил проволоку, которая, шипя, горела на земле. Тушить не стали, и она вскоре выгорела. Кончик проволоки оплавился и стал ломким.
– Теперь все стало окончательно ясно, – подтвердил я. – Вашу машину, товарищ профессор, банально использовали как макет для испытания этой ерунды. Некий химик, причем достаточно сильный, кинул эти шарики в бак. Причину могу только предположить. Сгорая в форсунках и давая усиление для поршней, машина приобретала удвоенную мощность мотора и резвость. Одно не учел химик: дрянь эта сгорала, потому мотор и карбюратор чистые, даже горячий металл дает ей возможность испаряться, но имеет сильную вязкость, отчего она забила бензопровод. Еще немного, и насос бы отказал. Так что мастер из-за спешки неверно определил поломку, было бы у него больше времени, то смог бы понять, в чем дело. Осталось найти этого химика.
– Сергей, – сказал сын профессора. – Зять.
– Гаденыш, – зашипел профессор, покраснев лицом. – Едем домой, устрою я этому гаденышу белые ночи.
– И машину он брал за двое суток до того, как вы, папа, на дачу поехали, – напомнил сын. – В Ленинград ездил с женой.
Они прыгнули в машину, мастер, с чувством пожав мне руку, сел за руль, и они уехали. Проводив их взглядом, я сказал:
– Все, цирк закончился, клоуны уехали. Идем домой, я есть хочу.
Мы закрыли гараж и направились домой обедать, Михалыча пригласили, так что с нами прогулялся. В отличие от председателя кооператива, что на сутки отбыл, Михалыч был в законном отпуске. Я в гараже часть закуси и водки оставил, так что страждущие утром забегали, похмелялись, вот и Михалыч зашел, оставшись со мной, наблюдая за работой и изредка помогая. А вообще он мало пил, чисто похмелился. У него сегодня жена дорабатывала последний день и завтра отбывали на море на машине, они так каждый год ездят, дикарями, так что завтра ему надо трезвым быть. Дома никого, дети у бабушки, они по пути к морю, за ними заедут, заберут, и вот он один, поэтому пригласили.
После обеда мы вернулись в гараж. Уже зная, что слизь боится огня, смогли без проблем почистить топливную систему, я и бак опалил тоже. Да и так там остатки были, но помогло, после этого стали все собирать, насос я уже почистил. В четыре часа дня машина стояла полностью собранная.
Михалыч от своего гаража принес канистру с двадцатью литрами бензина, у нас запаса нет, и отец через воронку слил все в бак. Дальше я подкачал, и отец запустил мотор. Схватился он сразу. Хотя слабость аккумулятора мне не понравилась, надо сменить электролит и зарядить, завтра этим займусь.
Отец уехал за матерью, по пути на заправку заедет, в бак зальет и в канистру. Михалычу его бензин нужно вернуть. Я в гараже потихоньку прибирался, а Михалыч байки травил. Через час отец вернулся, маму доставил, канистру полную вернул, поблагодарив, так что мы оставили машину в гараже и направились домой.
