Меня зовут господин Мацумото! Том 3 (СИ) - Ш. Дмитрий
Беспокойно пометавшись по кабинету, как тигрица в клетке, Накамура пошла жаловаться своей подруге, Фудзивара. Пусть Ренка если не отменит свой дурацкий приказ, так хоть снизит требования. Она же не волшебница, в отличие от некоторых.
Доступ в кабинет главы компании у Накамуры был круглосуточным и неограниченным. В процессе чаепития, Накамура как следует выговорилась подруге. Поделилась с ней наболевшим, последними новостями, впечатлениями от поездки на курорт, на котором ей совсем не удалось отдохнуть. Та, что обидно, воспринимала всё с юмором, часто хохотав от услышанного и, особенно, от вида насупившейся, обиженно надувшей щёки Накамуры. Наедине они могли вести себя намного свободнее, чем на людях, поскольку были знакомы ещё с детства.
Услышав об обширных связях стажёра финансового отдела, Ренка, ожидаемо, тоже им заинтересовалась. Задалась вопросом, что же за дивный «зверь» такой у них работает? Избавляться от такого и впрямь будет расточительством. Даже если бы он не был таким умным, как его расхваливала Накамура, то мог бы стать посредником или «ключником». В крупных компаниях и таких персонажей держали на работе, с высокой зарплатой, не особо нагружая обязанностями и, уж тем более, ответственностью. На них возлагались совсем другие надежды.
Узнав о том, с кем Мацумото ходил на свидания, Ренка сильно удивилась.
— За что такие почести? Мы о нём чего-то не знаем? Кто это такие — Мацумото?
Попросила службу безопасности навести о нём справки, а то, может, и ей пора припудрить носик, раз уж такие дамы выстраиваются в очередь. Или же помочь женатой на работе Накамуре, подвинув весьма достойных конкуренток. После них и той будет не зазорно сходить с Мацумото на свидание, если это того стоит. Вдруг — парень жуткий бабник, альфонс или мошенник. В любом случае, Фудзивара была согласна со своим вице-президентом, что на роль тайного агента Мацумото не годится. Более громко заявить о себе он просто не мог.
* * *
Фудзивара Такеру тоже с большим интересом почитал об «успехах» внука и ему завидующих. Пока всё шло по плану. Не без шероховатостей, но в целом общей линии удавалось придерживаться. Предусмотреть абсолютно всё невозможно. Любой план кажется идеальным только до начала его реализации, а дальше возникает череда случайностей, гонок со временем, несовпадений и попыток выровнять крен.
К примеру, неожиданностью для него оказалась выходка Мивы. Разумеется, Такере немедленно доложили истинную личность лже-Мивы. Немало удивившись и забеспокоившись, немного подумав, он решил пока не обращать на неё внимание. Это ни на что не влияло. Она уже не первый раз показывала этот фокус. Со временем один и тот же трюк не просто приедается, а начинает откровенно раздражать. Возможно, этот опыт пойдёт на пользу всем троим, ведь проблема вовсе не решилась сама собой, как они наивно полагают. Интересно, о свидетелях хоть кто-нибудь из них подумал?
Обе озорницы давно напрашивались на неприятности, возомнив о себе слишком много. Одна плыла, не видя берегов, а другая, не прикасаясь к рулевому веслу. Поэтому старик решил не сообщать ни одному своему знакомому, ни другому, ни даже внуку, о шалостях девушек. Если одному из них всё равно, второй боится связываться с мамуси (японская гадюка), которую сам же и породил, а третий не может внятно сказать, чего он хочет, это их проблемы и его развлечение. Синдзи пора узнать, что не все японские женщины одинаково приятны, покорны и безопасны. Вера в «японскую гвоздику», конечно, нужна, но готовиться нужно ко всему и к колючей розе, и к японской камелии, и к японскому пиерису.
На данном этапе Такеру решил ни во что не вмешиваться. Нужная репутация у Синдзи успешно формировалась и распространялась. К тому моменту, как о нём объявят, как о Фудзивара, у парня уже будет положительный образ и ряд почётных достижений в глазах общества. О нём не будут судачить, как о человеке из ниоткуда, без репутации. О внезапно вынутом из чёрной папки белом листе, что ничем не замаран, но ничем и не примечателен. Выглядящим словно приглашение, бери и пиши на нём всё что угодно. На него не будут смотреть, как на чужака, свысока и со снисходительной усмешкой. Да, до этого ещё нужно дожить, но время есть. К тому же старику повезло, что внук и сам делает для возвеличивания своего имени больше, чем должен. Хотя Синдзи и доставляет своими выходками немало беспокойства, его авантюрность играет как в минус, так и в плюс. Молодости — это свойственно.
Взять хотя бы фокус с подменой девушек или идиотизмом сына Сацуки, ещё одного одуванчика, выросшего в тени старого дуба. В конце концов, жизненный опыт не берётся из ниоткуда, так что пускай ребятишки и дальше резвятся с пользой для дела. Стоит уточнить, для его дела. Внуку не помешает пройти закалку сейчас, потому что потом ему будет только тяжелее. С врагами и дурак знает, что делать, а ты попробуй управься с многочисленными союзниками, полусоюзниками и нейтралами, когда они постоянно перебегают из лагеря в лагерь. Тут одними крепкими кулаками не отделаешься.
Выходка управляющего тоже немало удивила Такеру. Понятно, что тот решил, будто мелкий мошенник Мацумото каким-то хитрым образом переложил свои расходы на плечи компании и подрывал его авторитет. Вёл себя слишком вольготно и самоуверенно, пользуясь служебными полномочиями в корыстных целях, разлагая дисциплину. Так, словно местное начальство ему не указ, при этом, ничего существенного из себя не представляя. Естественно, ответная реакция не заставила себя долго ждать. Однако, выселение — это перебор. Пока он посмотрит, как поступит Синдзи, а потом будет думать, что делать с этим дураком, искренне верящим в то, что уж его-то обязательно предупредят о скрытых тиграх и тайных драконах.
* * *
Будучи уже не равнодушной к новостям, приходящим из Рётте, Итидзё Мегуми в тот же день узнала о происшествии в отеле. Посмотрела в интернете местные новости, пестревшие громкими заголовками и роликами. Увидела, как Мацумото отважно спас заложницу. Образ благородного самурая в сияющих, золочёных доспехах с шёлковой подкладкой, не все историки с ней бы в этом определении согласились, окончательно закрепился в сознании юной, впечатлительной девушки. Лежавшая на кровати в пижаме с подсолнухами, в обнимку с мягкой игрушкой, похожей на пушистого баклажана-мутанта с большими глазами, скорее, по привычке, чем по необходимости, Итидзё полезла в прикроватную тумбочку за ежедневником.
* * *
Если представить происходящее телевизионным экраном, разделённым на две части, то на одной его половине заварную лапшу за низеньким столиком при свете лампы ела девушка, а на другой старик, ведя себя совершенно одинаково. И это при огромном различии во внешнем виде, разделяющим их расстоянии, заднем фоне комнат. Они одновременно дули на обжигающе горячую лапшу. Одновременно с шумом её втягивали. Одновременно морщились от удовольствия, чувствуя остроту специй. Одинаково с надутыми щеками чавкали. Одинаково стучали себя по животу, проверяя его наполняемость. И столь же одинаково отреагировали на новостной сюжет, в его дополненной версии, о неспокойных буднях на курорте. Оба тут же закашлялись, пачкая стол, выпучив глаза на экран реального телевизора. Разгадка столь потрясающей синхронности проста, их обоих звали Бандо.
* * *
Если настоящая Мива испытывала большие сложности, ругая про себя всех причастных и непричастных, с фальшивой улыбкой и воодушевлением за ужином рассказывая подробности того, чему не была свидетелем, то лже-Мива никому и ничего не доказывала. Даже не собиралась. Она всего несколькими равнодушными словами уволила своего водителя, по вине которого опоздала на важную встречу. То, что он не хотел нарушать правила дорожного движения, оправданием для него не послужило.
